Виктория Холт - Дорога на райский остров
— Все готово.
— Может быть, нам сначала умыться, — предложила я.
— Вот так-то, Милли. Леди хотят помыться.
— Так им понадобится горячая вода, — отозвалась экономка. — Сейчас велю Сэлу принести. Отвести их наверх?
— Я сам. А ты позаботься о еде.
Мы вошли в комнату, просторную и весьма скудно меблированную. В ней было ощущения комфорта, возможно, из-за деревянных полов и грубых циновок. Уильям Грэнвилл зажег масляную лампу.
— Ты видишь свой новый дом в первый раз, и в темноте, — сказал Грэнвилл. — Ты молчишь, любовь моя?
— Я очень устала, — вздохнула Фелисити.
— Конечно, конечно. Ну, ничего. Теперь ты дома. Мы поднялись по лестнице на второй этаж.
— Эта комната с балконом для новобрачных, — объявил Грэнвилл. — Окна приходится держать закрытыми. Москиты могут быть настоящей чумой. Они… и другие штуки. В глубинке ко многому приходится привыкать. Ну, а теперь я покажу вам комнату мисс Эннэлис.
Комната находилась в конце коридора. Я была рада оказаться как можно дальше от них.
Комната была маленькой, с голыми досками, грубыми циновками и кроватью с медными ножками. Там был таз с водой, шкаф и стул больше ничего.
— Вот, — сказал Грэнвилл, — здесь вы будете спать, пока оказываете нам честь своим присутствием.
— Спасибо, — сказала я, давая понять, что ему пора уходить.
Грэнвилл поколебался и смерил меня своим взглядом, который был мне так отвратителен и неприятен.
Я выглянула из маленького окна. Было слишком темно, чтобы можно было все разглядеть, однако я рассмотрела пристройки и вдалеке — кусты.
Вошла молоденькая девушка с горячей водой. Ей было не больше четырнадцати лет, она была очень маленькой и явно испугалась, увидев в комнате Грэнвилла, ибо я была уверена, что меня она не боялась.
— Спасибо, — сказала я девушке. Я взяла у нее воду и повернулась спиной к Грэнвиллу. Когда он вошел, я ощутила облегчение. Как мне хотелось скорее отсюда уехать!
Но мысль о том, чтобы покинуть Фелисити, вселяла в меня неуверенность. Я спорила с собой. Как она могла? Ведь наверняка же видела, что он из себя представляет. Или в Англии он вел себя по-другому? У меня создалось впечатление, что Грэнвилл — хитрый и изобретательный мужчина.
Умывшись, я вышла в коридор. Внизу я слышала голоса. Я быстро подошла к двери комнаты, которую Грэнвилл называл «комнатой для новобрачных». И постучала в дверь.
— Кто там? — раздался высокий нервный голос Фелисити.
— Это я… Эннэлис.
— О, заходи.
Я вошла. Фелисити с минуту смотрела на меня, и мне показалось, что она вот-вот расплачется.
Девушка подошла ко мне, я обняла ее и прижала к себе.
— Все хорошо, — сказала я. — Все будет хорошо. Сейчас темно. В темноте многое всегда выглядит по-другому. Утром все будет хорошо.
— Я так рада, что ты здесь, — ответила Фелисити.
Я хотела крикнуть: «Я уезжаю. Я не могу оставаться здесь! Что-то есть такое в этом месте…»
Но я ничего не сказала. Я поняла, насколько сильнее все это должна ощущать Фелисити. Она была в ловушке.
Я ласково погладила ее и с облегчением увидела, что она не плачет. Я раздумывала, как бы отреагировал Грэнвилл на слезы.
Мы спустились вниз.
Миссис Мейкен стояла в холле. Она провела нас в кухню.
— Здесь мы едим, — объявила она. — Хотя иногда мы едим на воздухе… и готовим там же.
На очаге стояли соусники и чайник. Уильям Грэнвилл уже уселся за длинный деревянный стол, накрытый в конце комнаты.
Миссис Мейкен разлила нам суп. Он был вкусным, и я немного повеселела. После супа подали холодную говядину. Уильям Грэнвилл поглощал еду с жадностью. Он весьма презрительно отозвался о «дамских аппетитах».
— Глубинка все это изменит, — заявил он, бросив взгляд на Фелисити.
— Ну, что ж, — сказал Уильям Грэнвилл после ужина. — А теперь, я думаю, пора в постель. Мы все уже можем отправляться на боковую.
Он положил руку на плечо Фелисити и улыбнулся мне.
— Пошли.
Я лежала в постели и смотрела на окно. Ночь была темная, но звезды светили ярко.
Я тоскливо вспоминала комфорт своего дома и мечтала избавиться от растущего чувства тревоги.
Однако я не могла выбросить из головы мысли о Фелисити. Что-то сейчас с ней происходит? Я содрогнулась. Фелисити изменилась. Я все думала о том, какой она была, когда я впервые встретилась с ней у Биллинггонов. Тогда, казалось, она с нетерпением ждала своего брака.
Полагаю, ее прельщала мысль о путешествии на другой конец света, это казалось ей настоящим приключением, как и любой другой девушке. А теперь ей пришлось столкнуться с реальностью. И, похоже, она совсем пала духом. Хотя, возможно, единственным способом вынести испытание замужества с Уильямом Грэнвиллом было притупить все свои чувства.
Но я-то что здесь делаю? Если бы только с нами осталась мисс Картрайт, она принесла бы с собой хоть что-то нормальное. Интересно, что бы она сказала об этом доме, о еде в кухне, об этой экономке с пышнами формами…
Я должна выбраться отсюда. Для меня это будет нетрудно. Я могу съездить в городок и выяснить, когда в следующий раз отходит дилижанс в Сидней. Я уеду, проведу пару ночей в гостинице и в первую же среду…
Как я была бы рада увидеть снова Милтона Хеминга! В тот момент я хотела этого больше всего на свете.
Я думала, что ни за что не засну, однако, наверное, очень устала, потому что все же заснула.
Я проснулась рано и с минуту не могла понять, где нахожусь. Потом я оглядела комнату, и воспоминания сразу вернулись, а с ними и неприятное ощущение.
Однако при свете дня все виделось проще.
Грэнвилл сказал нам, что у него есть лошади для верховой езды. Я могла разведать окрестности. Здесь все казалось одинаковым, и легко было заблудиться. Но ведь можно было ставить метки. Приятно будет снова покататься верхом.
Возможно, мне стоит поговорить с Фелисити. Может быть, она тоже решит, что ей надо уехать отсюда, и мы сбежим вместе.
В кувшине осталось еще немного воды, принесенной накануне вечером, и она умылась ею. Судя по всему, здесь придется отвыкать от комфорта. Я оделась и спустилась вниз. Было тихо. Я открыла дверь и вышла наружу.
Утренняя прохлада была очень приятной. Я обошла дом. Мой взор устремился на балкон со сломанными планками; я старалась не думать, что значит быть замужем за таким человеком.
Вдруг ощутила совсем рядом чье-то присутствие.
Я резко обернулась. Это была миссис Мейкен. Должно быть, она видела, как я вышла из дома, и очень тихо подкралась ко мне.
— Дышите свежим воздухом? — спросила экономка.
— Да, сегодня чудесное утро.
— До жары, — заметила она, оценивающе разглядывая меня с головы до ног, словно оценивая.
