Николь Джордан - Невинность и соблазн
Расстроенная Розлин молчала, пока вместе с Дру не оказалась в коридоре.
– Нужно все рассказать Уинифред, – выдохнула она. – Как бы я ни боялась причинить ей боль, она все же захочет знать о Бенджамине.
– Я провожу тебя в Фримантл-Парк, и мы вместе все ей объясним, – решил Дру.
Они вышли на улицу. Дру отослал своего грума домой вместе с коляской и велел передать секретарю, чтобы тот немедленно прислал к миссис Бейнз личного врача семьи Арден, после чего усадил Розлин в экипаж, сам сел рядом и приказал везти их в Чизуик.
– Скажите, Дру, – спросила она, когда лошади тронули, – вы действительно займетесь Фарнаби и заставите его выплатить миссис Бейнз все, что он у нее украл?
– Поверьте, это доставит мне огромное удовольствие, – сухо заверил Дру.
– Надеюсь, это случится поскорее, чтобы бедняжка смогла перебраться на квартиру получше, иначе она просто умрет в этих ужасных условиях. Я обязательно велю Симпкину присылать им сытные обеды и, может, найму кого-то, чтобы очистили дорогу от этого смрадного мусора.
– Позвольте моим слугам этим заняться, – еще суше ответил Дру. – Мой дом гораздо ближе. А вашей челяди будет неудобно тратить на дорогу столько времени.
– Спасибо. Вы очень добры.
– Это не доброта. Обычная справедливость.
Розлин неожиданно ощутила неловкость, поняв, что в первые со времени их ссоры осталась наедине с Дру. Но, судя по его каменному лицу, она была права, когда считала, что он рад избавиться от бремени нежеланной помолвки. И теперь в его поведении ничто не напоминало прежнего страстного любовника. Наоборот, он казался мрачным, даже сердитым. Возможно, он размышлял, как лучше обличить мошенника поверенного.
Розлин была благодарна Дру за вмешательство и радовалась, что тот будет рядом, когда она сообщит Уинифред неприятные новости, хотя одновременно жалела, что придется ехать в деревню вместе с ним. Впрочем, сейчас не до него. Нужно придумать, что сказать Уинифред.
Может, стоит попросить подругу вернуть брошь Констанс. Если Констанс действительно умирает, брошь с портретом возлюбленного окажется хоть каким-то утешением.
При мысли об ужасной судьбе этой женщины у Розлин перехватило горло. Но ведь так было не всегда. Некоторым подробностям ее прошлого можно позавидовать. Пусть Констанс не была в законном браке, но познала радость истинной любви. И теперь у нее трое детей, которых она нежно любит и которые отвечают ей тем же.
Грустная история Констанс была еще одним доказательством того, что мужчины отдают свои чувства любовницам, а не женам… хотя она не собиралась прерывать угрюмое молчание Дру, чтобы указать на эту печальную правду.
Глава 19
Сердце разрывается видеть, как страдает Уинифред. Как, должно быть, мучительно любить мужа и знать, что твоя любовь безответна. Именно этого я больше всего боюсь в отношениях с Арденом.
Из письма Розлин к Фанни– Две дочери?! – потрясенно повторила леди Фримантл, услышав их рассказ. – И это кроме сына?
Похоже, количество детей в тайной семье сэра Руперта потрясло ее больше, чем подтверждение намерений его незаконного сына отобрать брошь.
Розлин поспешно обняла приятельницу за плечи:
– Мне так жаль, Уинифред! Но мы думали, что вам захочется узнать правду.
– Д-да… так и есть. Но какой удар – знать, что эта женщина сделала для него то, что я так и не смогла сделать. Подарила ему троих детей… – Леди Фримантл больно прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы. Очевидно, ее больно ранило столь неопровержимое свидетельство неверности мужа… и плодовитости любовницы. – Боже, – пробормотала она, прижимая руку к груди, – как я могла не знать все эти годы!
Розлин еще крепче сжала плечи приятельницы:
– Уверена, что сэр Руперт не хотел расстраивать вас, выставляя напоказ все обстоятельства своей жизни.
В комнате наступила тишина. Наконец Дру прервал молчание:
– Нужно решить, что делать с мальчиком, миледи. Хотите подать в суд на Бенджамина Бейнза за попытку грабежа?
Уинифред подняла на него ошеломленные глаза.
– Нет… я никогда бы не смогла… он сын Руперта. Послать его в тюрьму? Ни за что!
Дру едва заметно кивнул:
– Я так и думал. Но все же его нужно заставить понять всю тяжесть совершенного, чтобы больше он не отваживался ни на что подобное.
– Вы совершенно правы, ваша светлость. Но только не тюрьма. Такая жестокость мне не присуща.
– А как насчет броши с портретом сэра Руперта? – тихо спросила Розлин.
Леди Фримантл отвела взгляд.
– Ты считаешь, что я должна вернуть брошь этой женщине… ее зовут Констанс?
– Это будет величайшей добротой с вашей стороны, Уинифред. Вдруг она не оправится от тяжелой болезни? И тогда брошь станет для нее утешением в последние дни жизни.
Ее милость прерывисто вздохнула.
– Думаю, она по праву принадлежит Констанс, и ее нужно вернуть.
Дру был крайне удивлен, когда леди Фримантл согласилась на предложение Розлин. Проглотив слезы, ее милость неожиданно объявила:
– Я сама отвезу брошь к Констанс. В любом случае хочу увидеть Бенджамина и его младших сестер.
– Уверены, что это такая уж хорошая мысль? – поколебавшись, спросила Розлин.
– Уверена, – кивнула Уинифред, выпрямляясь. – Они – кровь и плоть Руперта… все, что осталось от моего мужа на этой земле. Я не могу повернуться к ним спиной. И должна позаботиться об их благополучии. Было бы бессердечно позволить детям Руперта голодать…
И тут, очевидно, ей в голову пришла какая-то мысль. Уинифред осеклась и свела брови:
– Если Констанс умрет, что будет с детьми? Получается, мне придется взять их к себе. И не медлить, а сделать это сейчас…
– Уинифред, – мягко напомнила Розлин, – если Констанс выздоровеет, вряд ли она так легко согласится расстаться с детьми.
– Но я смогу сделать для них куда больше, чем родная мать, – дрожащим голосом возразила ее милость.
– Невозможно потребовать от нее отдать детей. Они – это все, что у нее есть.
– Да… ты права, – печально согласилась леди Фримантл, прежде чем немного оживиться: – Знаю! Я знаю, что делать! Они все могут жить в Фримантл-Парке, со мной. Дом огромен, и там найдется достаточно места для троих детей и их матери.
Но Розлин отнюдь не загорелась энтузиазмом:
– Не стоит спешить с решениями, Уинифред. Вы только сейчас узнали об их существовании. А у Констанс могут быть другие планы, особенно если она вернет свои деньги.
– Да, конечно, мне надо сначала поговорить с Констанс… но если она настоящая леди… возможно, ей не захочется иметь дело с дочерью торговца.
