Мэй Макголдрик - Кольцо с изумрудом
Элизабет недоверчиво посмотрела на него. Поразительно! Похоже, он даже не сердится!
Эмрис шагнул к ней, и она бросилась навстречу в его раскрытые объятия. Спрятав лицо у него на груди, Элизабет прошептала:
– Я…
– Дай мне слово, что в следующий раз, когда между нами возникнут какие-нибудь разногласия, ты все же выслушаешь меня, прежде чем бросаться с оружием. – Подбородок Эмриса упирался в ее склонившуюся головку. До чего же приятно держать ее в объятиях. Ему нравилась ее кротость. Впрочем, ее боевой задор тоже был ему по душе.
«Он сказал – «в следующий раз», – мелькнула счастливая мысль. – Значит, у них есть будущее!» Она все еще боялась поверить в это.
– Я постараюсь запомнить, – всхлипнула она.
– У тебя есть еще какие-то невыясненные вопросы? – Эмрис чуть отстранил ее от себя, рукой смахнул слезинку с ее лица. – Например, насчет твоей картины. Тебе не любопытно узнать, как я ее приобрел?
Элизабет неуверенно кивнула.
– Я купил ее. У герцога Бурбонского, совершенно верно.
– Он много с тебя содрал?
– Целое состояние! Проклятый щенок!
Элизабет не знала, что и сказать.
Тут Эмрис рассмеялся.
– Мы с ним стали друзьями. Понимаешь, мы с ним подружились в тот день в Золотой долине, когда подрались из-за тебя. Но думаю, ты должна знать, что герцог не слишком долго страдал по тебе.
– Почему-то это меня не удивляет, – усмехнулась Элизабет. – Он не любил долговременных обязательств относительно женщин.
– Да? Ну что же, тогда это так и было, – Эмрис усмехнулся. – Однако с тех пор наш друг сильно изменился. Просто он нашел свою родную душу. И это его в корне изменило.
– Вот и хорошо! Я рада за него. – Элизабет чмокнула Эмриса в подбородок и опустила глаза. Ей не хотелось, чтобы Эмрис догадался о том, какие мысли о нем самом бродят у нее в голове. – А как тебе удалось купить у него картину?
– У него были в тот момент неприятности с Франциском I. Какие-то политические разногласия. Я пытался выхлопотать для него прощение, но король не очень-то склонен прощать тех, кто был в оппозиции. Короче говоря, герцог Бурбонский и его жена должны были бежать в Бургундию. Поскольку он нуждался в деньгах – и ни за что не взял бы их просто так, – я сказал, что хочу купить кое-что из его коллекции.
– И среди тех картин была моя?
– Да, но этот паршивец так и не признался мне в этом. Даже не намекнул. Уверял, что купил на ярмарке в Золотой долине.
– Он и сам не знал, – рассмеялась Элизабет. – Я продала ему картину, не признаваясь в том, что это моя.
– Ах, вот оно что! Тогда понятно, почему я так и не смог добиться от него имени автора.
Интересно, догадывался ли его друг об авторстве Элизабет? Эмрис не мог ответить в точности на этот вопрос. Между ними не было секретов, и герцог Бурбонский знал, что Эмрис испытывал к Элизабет глубокие чувства. Когда речь зашла о продаже картин, за это полотно он запросил до смешного мизерную сумму.
Элизабет удовлетворенно вздохнула, теснее прижимаясь к могучей груди Эмриса.
– Интересно, миледи, вы отдаете себе отчет в том, что вы делаете? – спросил он. Соблазняющие движения Элизабет невероятно возбуждали его.
– Извините, – промурлыкала она. – Ведь я должна быть уверена, милорд, что вы не затаите на меня зла за то, что я тут сегодня устроила.
– М-м… Тогда, думаю, извинения затянутся надолго. Потому что сначала тебе придется извиниться за то, что ты мне устроила той ночью в Золотой долине. – Он быстро стянул с нее камзол и с улыбкой крепко прижал к себе. – И вообще, предлагаю остаться здесь еще на одну ночь. Я уверен, Гэвин сможет проводить дам на ярмарку в Труа. Хотя в прошлом году в городе был большой пожар, говорят, торговые ряды уже отстроили. Ярмарка в Труа – это зрелище, которое стоит посмотреть.
– О, тогда, наверное, я смогу тебе продемонстрировать пеньюар, который прислала мне сестра, – у Элизабет непроизвольно вырвался смешок. – Думаю, это тоже достойное зрелище!
– Тогда договорились?
– Договорились, – счастливо прошептала она. Губы Элизабет сами собой приоткрылись для поцелуя.
ГЛАВА 25
Сэр Гэвин Кэрр осматривался вокруг с невольным восхищением. Похоже, на свете нет ничего, чего нельзя было бы здесь купить.
– Пойдем же, Гэвин! – Мэри потянула его за руку. Слабая улыбка заиграла на ее губах. Она допила остатки вина и взяла его под руку. – Ну, что ты так смотришь! Не может быть, чтобы я была так плоха!
Гэвин окинул взглядом ее исхудавшую фигурку. Мэри буквально таяла на глазах с каждым днем. Ей вообще не стоило бы ходить на ярмарку. Слишком много шума, да и толкотня. Он пытался ее предостеречь, но она и слушать его не стала.
– Я бы с удовольствием присел куда-нибудь в сторонку и просто понаблюдал за толпой. – Он потянул Мэри к низкому каменному парапету и усадил рядом с собой. Она ведь почти ничего и не ест последние дни. Так, поклюет как птичка, да запьет глотком воды. Непонятно, как ей еще хватает сил ходить.
Усевшись поудобнее и вытянув перед собой ноги, Гэвин проклинал себя за то, что дал Мэри себя уговорить посетить ярмарку еще раз.
Они уже были здесь вчера. Когда в полдень барка пристала к берегу, Барди и Мэри насели на него, желая посетить знаменитую ярмарку в предместьях Труа, где ежегодно в течение трех месяцев разворачивалась бойкая торговля и куда съезжались купцы со всех концов света. Наблюдая за пестрой ярмарочной толпой, Гэвин поражался тому, как в ней смешались все слои – и попрошайки-нищие, и знатные дворяне, и богатые купцы. В эти летние месяцы на ярмарке в Труа каждый мог приобрести себе что-либо на свой вкус и по своему карману.
Хотя путешественники еще не осмотрели и половины огромного поля, отведенного под торговые ряды, но Барди уже встретили массу знакомых. Вокруг бойко торговались, были слышны крики зазывал. Запахи пряностей и приправ, привезенных с Востока, смешивались с дымом жаровень, где готовились экзотические кушанья. В одном из шатров выступали акробаты, а в одной из палаток, которую занимал испанский торговец драгоценными камнями, можно было даже увидеть троих молчаливых туземцев из Нового Света.
Вчера Джеми вместе со всеми бродила по рядам, с любопытством рассматривая диковинки, восторгаясь и радуясь. Однако все они заметили, что необходимость присматривать за дочкой вконец вымотала ее мать. Поэтому сегодня, когда Мэри попросила его опять сводить ее на ярмарку, Эрнеста, движимая беспокойством за состояние здоровья Мэри, тут же вызвалась остаться с девочкой на барке.
Но беспокоилась не только Эрнеста. Они все с тревогой наблюдали за молодой женщиной. Силы ее убывали с каждым днем. Все они, включая и саму Мэри, понимали, что ей не становится лучше. Однако она держалась молодцом, проявляя завидную силу духа.
