Мэри Бэлоу - Сети соблазна
Но ей не хотелось, чтобы это было. Она сказала ему еще до того, как все началось, что он будет чувствовать потом в глубине своей души. И он это чувствует. Не важно, что она наслаждалась происходящим, пока оно происходило, наслаждалась не меньше, чем он сам. Потом сразу же заплакала.
Ее плач что-то убил в нем. Он ликовал среди их ласк, ликовал, слыша свое имя, когда она молила взять ее и закричала, когда они достигли высшей точки. Он губами нашел ее ухо, чтобы прошептать ее имя.
И тут послышались рыдания, раздирающие ей грудь, надрывающие ему сердце. Говорящие о том, в кого он превратился.
В того, кто способен принудить свою жену против ее воли. В того, кто счел необходимым сделать это. «Я ненавижу вас и презираю», – сказала она.
Пришпорив коня, Джеймс пустил его в легкий галоп.
Но почему все это произошло? Неужели он на самом деле поверил, что она отдалась Бисли? Он не поверил, что она способна на такое, не мог поверить. Только не Мэдлин. Она не принадлежит к тому разряду женщин, которые нарушают супружескую верность, как бы они ни ненавидели и ни презирали своих мужей.
А если бы она была уличена в неверности, тогда она реагировала бы на это слезами либо как-то иначе выдала свои мучения, но не смехом и не вызывающим поведением.
Она не изменяла ему. Она встречалась с Бисли, потому что могла поговорить с ним и опереться на него. Больше ей было не с кем разговаривать.
И кто же в этом виноват? Конечно, не она. Он отчетливо помнил, что в начале их семейной жизни она делала попытки завести с ним разговор, подружиться с ним. А он оказался не в состоянии ответить ей тем же.
Если она и завела любовника, виноват в этом больше он, Джеймс, а не она.
Он огляделся несколько удивленно и увидел, что уже совсем рассвело и что солнце встало, судя по всему, довольно давно. Время завтрака он уже пропустил. Он провел рукой по жесткой щетине на подбородке и скривился.
Нужно вернуться к ней. Поговорить с ней. Но что сказать той, кого ты изнасиловал минувшей ночью? «Прошу прощения? Я больше не буду? Это случилось потому, что я испугался, что потеряю вас из-за другого? Это не было настоящим насилием, потому что вы им наслаждались?» Что он ей скажет?
Но он наконец свободен. Свободен любить ее. Он не погубил жизнь другой женщины. У него нет сына.
Он свободен и целиком принадлежит Мэдлин. Именно это он хотел отпраздновать с ней минувшей ночью. Если он еще способен любить в открытую. Может статься, уже поздно.
Может статься, события минувшей ночи доказали это. Может статься, он не способен давать любовь. Может статься, он способен только брать ее насильственным путем, разрушая то, что он любит больше всего на свете.
Но он должен попытаться. Не попытавшись, он никогда не узнает правды.
Может статься, еще не поздно.
«Я ненавижу вас и презираю вас за то, что вы сделали со мной», – сказала она.
Он нахмурился. Что он сделал с ней? Отгородил ее от своей жизни? Убил горение, которое всегда было основным источником ее красоты?
«Мне тоже нужен любовник», – сказала она. Тоже? Как кому? Ему? Неужели она считает, что у пего есть любовница? Или точнее, неужели она видела, как он ушел из зала вместе с Дорой? И знает ли она о Доре? О Джонатане? Она дружит с Карлом Бисли. Когда-то Карл поклялся отомстить ему за то, что он сделал с Дорой. А что, собственно, он с ней сделал? Переспал, когда она уже была беременна? И Карл это знал. Тогда зачем эта угроза отомстить? Карл сделал так, что все годы он верил в то, что было ложью. Ясное дело, ему следует забыть об этих глупых угрозах. Но вчера вечером Карл улыбался. И улыбка была не из приятных. Что он наговорил Мэдлин?
Остается только одно. То есть если у него действительно хватит на это смелости. Нужно вернуться домой, к ней и как-то уговорить ее сесть и поговорить с ним. Нужно рассказать ей все – все свое прошлое и все свое настоящее. О Доре и о Мэдлин.
Мэдлин. Вот его настоящее и все его будущее, если она простит его. Нужно заставить ее понять. Нужцр как-то найти слова.
Добравшись до дому, он так и не решил, следует ли ему сначала пройти к себе, переодеться и побриться, а потом отправляться на поиски Мэдлин – или отыскать ее немедленно. Но если он станет откладывать, решимость покинет его. И он растеряет все слова, готовые сорваться с его губ.
Мэдлин ведь знает, что он уехал верхом, и поймет, почему у него такой осунувшийся и неряшливый вид.
– Где ее милость? – спросил он у Кокинза, протягивая тому шляпу и хлыст.
Дворецкий кашлянул.
– Нет дома, милорд, – ответил он. – Кажется, миледи оставила для вас записку у вашего камердинера.
Джеймс замер и внимательно посмотрел на дворецкого.
– В таком случае пошлите его ко мне безотлагательно, – сказал он, направляясь большими шагами в сторону библиотеки.
Она даже не взяла экипаж из каретного сарая. Она добралась до городка в двуколке, а там, наверное, села в дилижанс или в почтовую карету. Она, без сомнения, держала путь на Лондон, хотя и не сообщила об этом. Ни в Йорке, ни в Хэррогейте, ни в одном из городов севера она не знает никого.
«Если вы последуете за мной и вернете меня обратно, – писала она, – вам придется держать меня под замком. При первой же возможности я опять убегу».
Наверное, она поехала к матери. И к брату-близнецу. Они оба должны быть в Лондоне. Она будет в безопасности.
«Я не желаю быть вашей вещью, – писала она, – не желаю, чтобы вы обращались со мной как с игрушкой, которой можно потешиться. Если вы все еще любите миссис Драммонд, мне вас жаль. А если вы тоскуете по вашему сыну, я вам сочувствую. Но вам не следовало жениться на мне, Джеймс, учитывая все эти обстоятельства. Я человек, и у меня есть чувства и потребности, и я не из тех жен, кто станет закрывать глаза на похождения мужа и храбро улыбаться перед всем светом».
Боже!
«Ступайте к черту, скатертью дорога», – написала она над своей подписью.
Джеймс закрыл глаза и смял письмо в руке.
Прошел почти месяц, прежде чем он отправился за ней.
* * *На протяжении всей дороги до Лондона Мэдлин сидела в почтовой карете молча.
Она будет жить с матерью. Конечно, какое-то время. А Домми и Эллен проводят в Лондоне сезон. Потом она найдет себе какое-нибудь жилье. Пока она плохо представляла это себе. Но Эдмунд не увидит, что она нуждается. Оставшуюся часть своей жизни она проживет крайне скромно.
А если за ней явится Джеймс, она будет сопротивляться всю дорогу в Йоркшир и убежит от него при первой же возможности. И будет убегать снова и снова, если понадобится, пока он не перестанет приезжать за ней.
Наверное, она и вполовину не презирает его, как самое себя. Но за то, что он с ней сделал, она его ненавидит.
