Нора Хесс - Очарование нежности
Лэйси вспомнила и Руби Долтон. И то, как она ненавидела те дни, когда та являлась к старику в гости. Лэйси никак не могла понять, как эта женщина переступает порог их дома, если Трэй ни во что ее не ставит. Она вспомнила, как совсем недавно Руби приперлась сюда, причем под таким явно надуманным предлогом, как желание «выразить сочувствие бедной Лэйси» по поводу пожара.
Трэй тогда, расхохотавшись, заявил ей, что «бедная Лэйси» никаких визитеров не принимает.
Энни, которая как раз гостила у них, не выдержав, прыснула в кулачок. Руби Долтон не могла этого не услышать, поэтому в гостиной тут же наступила мертвая тишина. Потом раздались звуки быстрых шажков и хлопнувшей двери – оскорбленная «добродетель» отбыла восвояси.
– Как вам не стыдно, – шутливо корил молодой человек жену и ее подругу, которые умирали от смеха. – Я чуть сквозь землю не провалился, когда мисс Долтон поймала меня на лжи!
– Да, да, конечно, а как же иначе? – усмехнулась Энни. – По твоему лицу видно, что ты очень смущен этим обстоятельством.
Спустя три дня Руби снова явилась, однако на сей раз и не заикнулась о том, что хочет видеть Лэйси. Тогда Трэй и его родитель крупно поссорились из-за того, что Булл собрался удалиться вместе с ней в спальню.
– Вот что, старик, я тебя уже не раз предупреждал о том, чтобы этого не было. – Тон, каким он произнес это, не оставлял старику Сондерсу никаких иллюзий. – Я не желаю, чтобы Лэйси смотрела на твои безобразия в этом доме. Можете убираться отсюда в сарай и сколько угодно веселиться на сене.
Булл, конечно, взревел от негодования. Стал кричать, что Трэю следовало бы больше за своей женушкой приглядывать, а не совать свой нос в дела отца. Что они с Руби хотят просто побеседовать в спокойной обстановке и обсудить одну сделку.
– Ну, ну, воображаю себе, что за сделку вы будете обсуждать и как именно, – презрительно бросил Трэй. Он повернулся к Руби:
– Если у тебя нет энтузиазма пройтись до сарая, то можешь убираться вон.
На Трэя обрушился целый поток ругани, но он и бровью не повел. В конце концов они вынуждены были покинуть дом и посетить надворные пристройки. С тех пор эта дама стала редким гостем на ранчо.
Когда грузовой фургон скрылся из виду, Лэйси начала убирать со стола оставшуюся после завтрака посуду. Справившись с этим, она обошла дом, ища, чем бы заняться еще. Ничего неубранного или не протертого от пыли не осталось, и Лэйси решила отправиться верхом посмотреть, как клеймят скот. Трэй уже много раз приглашал ее туда.
Его приглашение говорило ей о том, что он вряд ли в скором времени намерен выставить ее с ранчо.
Джиггерс оседлал для нее Гнедую и помог взобраться на нее.
– Только будьте, поосторожнее, миссис Сондерс. Вон как припекает, – предупредил он.
Когда Лэйси добралась до места, там было пыльно и жарко. Она остановила лошадь в нескольких ярдах от костра, где готовились железные клейма. Где-то неподалеку жалобно замычал очередной теленок, которому приложили к шкуре клеймо, и Лэйси невольно вздрогнула. Ей захотелось зажать уши, чтобы не слышать горестного мычания коровы, от которой отлучили ее дитя, беспокойного, рева быков и испуганного ржания лошадей.
Трэй, увидев, что она подъехала, тут же передал ковбоям пойманного им за заднюю ногу арканом теленка и, распугивая коров, подъехал к ней на своем жеребце.
– Ух! – он вытер рукавом вспотевшее лицо. – Как же эта чертова жара меня измотала! Может, тебе не стоило приезжать – у тебя такой усталый вид.
Лэйси отстегнула от седла флягу и, отвернув пробку, подала ее мужу.
– На, возьми, попей. Я наполнила ее всего лишь час назад, так что вода в ней холоднее, чем в твоей.
Трэй жадно припал губами к большой, плоской емкости и сделал несколько глотков. Утерев рот шейным платком, он отдал воду жене.
– Что может быть лучше холодной воды, когда у тебя в глотке пересохло!
Лэйси, кивнув, закрутила пробку и прикрепила флягу. Тут Трэя окликнули. Прежде чем ускакать, он предложил:
– Почему бы тебе не доехать вон до тех шелковиц и не отдохнуть немного в тени? Там под деревьями прохладнее.
Кивнув, она развернула свою Гнедую и поехала туда, куда показал муж.
Когда Трэй вернулся к костру, собравшиеся вокруг него ковбои с любопытством уставились на него.
– Интересно, что ему женушка пообещала на вечерок? – вполголоса спросил один ковбой другого, хитро подмигнув.
– Судя по его глупой морде, примерно могу предположить, – тоже вполголоса ответил его товарищ.
Лэйси заехала вглубь рощицы и остановила лошадь под раскидистой кроной одной из шелковиц. Сняв с Гнедой седло, она привязала ее к одной из веток потолще и расстелила на траве одеяло. Лэйси до сих пор еще очень быстро утомлялась, поэтому сейчас ей необходимо было прилечь и хоть немного отдохнуть.
Трэй оказался прав: здесь было довольно прохладно. Она улеглась на одеяло и с наслаждением вытянула ноги. Голоса ковбоев и мычание коров сюда почти не долетали. Молодая женщина зевнула и задремала.
Вечерело, когда Джиггерс управился с ужином. Трэй подал знак ковбоям закругляться. Те, отряхнув пыль с одежды и наскоро умывшись, стали усаживаться за длинный стол позади большой бочки с водой.
Молодой Сондерс, обмывшись и причесавшись, наполнил водой таз для следующего товарища и направился к рощице. Остальные, понимающе улыбаясь, смотрели ему вслед. Плохи дела у старины Трэя – баба его под каблук залучила.
Лэйси, свернувшись калачиком, лежала на боку, подложив руку под голову. Он не стал будить ее, а просто сел рядом и некоторое время смотрел на нее. В нем волной стало подниматься желание. Позволит ли она когда-нибудь любить ее? Трэй не мог больше ежедневно видеть ее и изображать из себя любящего брата.
Сначала это ему было совсем нетрудно: оба они скорбели об их потерянном ребенке, да и Лэйси была нездорова. Но теперь, когда она полностью оправилась от своего недуга, каждое мгновение, проведенное с ней рядом, становилось для него мукой.
«Если Лэйси в самое ближайшее время не подпустит меня к себе, что тогда? Отпустить ее на все четыре стороны? А так я скоро с ума сойду от этого нелепого воздержания», – подумал молодой человек.
Оторвав длинную травинку, он провел ею по губам Лэйси. Она поморщилась, но не проснулась. Улыбнувшись, Трэй пощекотал травинкой в носу, и Лэйси сонно отстранилась, словно отгоняя назойливую муху.
Когда он в третий раз провел травинкой по ее губам, она не выдержала и проснулась. Сначала Лэйси несколько мгновений непонимающе смотрела на Трэя, потом ее полные губы растянулись в улыбке.
– Так вот, оказывается, кто эта надоедливая муха, – чуть хриплым ото сна голосом в тоне шутливого укора бросила она ему.
