Жюльетта Бенцони - Кречет. Книга IV
— Терпеть не могу высоких фраз, а заодно и фразеров, господин Кальвес. В данный момент меня интересуют два вопроса. Первый: где Симон Легро?
— Отсутствует, господин шевалье. Поразительное невезение! Он вчера утром отправился в имение Канскоф… на другой оконечности острова. Граф де Канскоф чрезвычайно высокого мнения о его знаниях в области сельскохозяйственных культур и попросил приехать, взглянуть на больные хлопковые кусты. Невезение, да и только. Если бы только бедняга Легро знал, что в его отсутствие на плантацию приедет новый владелец! Да он пешим бы дошел до города, чтобы вас встретить! Он так обрадовался, когда мэтр Моблан сообщил о продаже «Верхних Саванн». Управлять имением — тяжелая ответственность…
— Обрадовался, говорите? В самом деле?
— Не то слово, поверьте, сударь…
Главный надсмотрщик не просто врал, он получал от своего вранья какое-то извращенное удовольствие. И при этом так улыбался, что Жиль еле сдерживался, чтобы не огреть его хлыстом.
Но во вражеском стане лучше проявить осторожность. В «Верхних Саваннах», кроме самого Кальвеса, было еще десять надсмотрщиков… да еще неизвестно, может, и среди рабов есть сторонники Симона Легро. Причем у бандитов имелось оружие.
— Ну что же, подождем. Отправьте к нему посыльного — пусть немедленно возвращается. Не стоит оттягивать радость нашей встречи — он ведь ее так ждал. Думаю, расплачется от избытка чувств, да и я тоже. Лучше уж скорее покончить с этим.
— Ко… конечно, отправлю сейчас же, — пролепетал Кальвес, сбитый с толку ледяной иронией в голосе собеседника. — Вы… говорили, у вас два вопроса.
— Именно. Второй еще проще первого: куда делось все имущество из особняка: картины, ковры, мебель и остальное?
Глаза цвета гранита подернулись нежной дымкой невинности.
— Так вы уже видели? Какой ужас! Нас обокрали, господин шевалье. За одну ночь исчезло все. Никому и в голову не приходило, что такое может случиться: в доме никто не жил, и его тщательно заперли, пока не приехал новый хозяин, и вдруг в один прекрасный день обнаружили, что все двери распахнуты настежь… и даже не только двери, но и окна, как будто там побывал сам бог ветра и все унес.
— Скажите пожалуйста! Вы, оказывается, в душе поэт! И, разумеется, даже представить не можете, кто же с таким старанием обчистил в общем-то немаленький дом?
— Кто? Один человек с этим бы не справился, господин шевалье! Тут орудовала целая банда — беглые рабы с Большого Холма или с Красного Холма…
— Ну да, в них вдруг проснулось непреодолимое влечение к мебели в стиле Людовика Пятнадцатого, семейные портреты они развесили по деревьям?..
Турнемин резко нагнулся и, не слезая с седла, схватил Москита за шиворот, без особого усилия оторвал его от земли и поднял повыше.
— Вы смеетесь надо мной, Кальвес, вот уже минут пятнадцать, а мне это не нравится! Не советую вам продолжать в том же духе — вы меня совсем не знаете. Запросто размозжу вам голову одним выстрелом или своему оруженосцу поручу о вас позаботиться — видите Понго? Ирокезы знают толк в пытках не хуже вас, заставить человека помучиться для них — милое дело. А теперь слушайте: украденное имущество я непременно отыщу, а заодно и домашних слуг, вероятно, проданных вашим другом Легро. А пока распорядитесь-ка доставить в особняк все, что нужно для временного обустройства…
Жиль швырнул главного надсмотрщика, и тот покатился в пыль. Глаза Москита полыхнули ненавистью, и рука его инстинктивно метнулась за пазуху, к рукояти пистолета, но Понго опередил врага: он прыгнул на него и приставил к горлу острие ножа.
— Давать сюда… и тихо, — посоветовал он. — Совсем тихо.
Кальвесу ничего другого не оставалось, как отдать пистолет, и индеец позволил ему встать на ноги.
— Прошу прощения, — заговорил Москит, отряхиваясь, — но найти сию минуту все, что вам нужно, весьма затруднительно. Может, господа на три-четыре дня остановятся в доме господина Легро у реки? Он невелик, но вам там будет куда удобнее, чем на голой циновке посреди пустого особняка. А потом, Дезире, черная девушка, которая ведет хозяйство управляющего, неплохо готовит. Она вас накормит и…
Он говорил, говорил, словно вовсе позабыл о том, что произошло только что, и не было у него другой заботы, как услужить новому хозяину.
— Что скажете? — спросил Жиль, повернувшись к своим спутникам.
— По-моему, неплохое предложение, — откликнулся Пьер Менар. — Уже смеркается.
И в самом деле, солнце теперь не так пекло, в его закатных косых лучах стали отчетливей видны корабли и острова на горизонте.
— И потом, — тихо добавил Понго, — маленькая дом — легко защищать…
Судя по всему, индеец ни на йоту не доверял заросшему надсмотрщику и к тому же испытывал к нему отвращение, а его обостренное чувство опасности подсказывало, что на плантации может случиться всякое.
— Ладно! — решил Жиль. — Так и сделаем. Но сначала я хочу объехать владения. Найдите себе лошадь, господин Кальвес, и показывайте. Мне надо увидеть каждый угол.
Присмиревший, по крайней мере с виду. Москит кивнул.
— Не сочтите за дерзость, подождите минуту…
И действительно, через минуту он появился снова, верхом на крепком муле.
— Куда поедем?
— Сначала покажете, где перерабатывают листья индиго. Потом хлопковый ток, потом поля.
Да, пока не забыл: чтобы я больше не видел эти орудия смерти. — Жиль указал плеткой на столб и манцениллу:
— Этот убрать, а это сжечь, но чтобы до завтра все было сделано..
Экскурсия оказалась долгой, хотя объехать все они так и не смогли, и Жиль без труда убедился, что земли, перешедшие в его собственность однажды вечером во время игры в карты в «Таверне Француза», весьма обширны. За жилищем надсмотрщиков располагались «мельницы для индиго». Состояли они из четырех установленных одна над другой огромных каменных чаш: в верхнюю листья собирали, во второй они проходили процесс ферментации, в третьей их в течение нескольких часов отбивали самые крепкие из рабов, а в четвертой полученный порошок оседал, потом его сушили и расфасовывали по небольшим полотняным мешкам.
Жиль задержался здесь, чтобы понаблюдать, как работают рабы: они как раз отбивали индиго Длинными колотушками — шест, а на конце утолщение, словно плоская коробка. Труд нелегкий, и хотя занятые тут черкокожие выглядели куда лучше своих собратьев на полях, им приходилось несладко. Жиль вспомнил вдруг проштудированные книги и повернулся к Кальвесу.
— Почему до сих пор применяете столь примитивную технологию? Имение достаточно богатое. Давно надо было установить жернов, который вращали бы мулы, людям не пришлось бы махать колотушками. Их сила пригодилась бы куда больше для производства продовольственных культур.
