Конни Мейсон - Вкус рая
— Кристиан Рэдклифф! Ты наконец-то сказал мне, что любишь меня, и думаешь, что я после этого усну? Нет, милый, так просто ты не отделаешься.
У Криса загорелись глаза.
— А я думал, ты устала.
— Ты ошибся. Знаешь, сколько я люблю тебя?
— Сколько?
— Целую вечность. С того самого дня, когда впервые увидела тебя.
— И я тоже, — признался Крис. — Ты разбила мне сердце, когда выбрала Десмонда. Сейчас я понимаю причину, но тогда… Годами я не желал даже произносить вслух твое имя. И не хотел думать о тебе, потому что сразу вспоминал смерть Десмонда.
София вздохнула.
— Надо уметь забывать прошлое, если мы хотим жить семьей.
Крис подошел к ней и обнял.
— Я уже понял это. Понял, что нельзя всю жизнь жить прошлым. Нас ждет будущее. Счастливое будущее, правда?
— Да, милый. Поцелуй меня…
Его поцелуй был долгим, страстным и жадным, и она покорилась его молчаливому приказу. Он стянул с нее покрывало, обнажив тело, покорное его чувственным прикосновениям. Его руки ласкали ее, исследуя все изгибы и ложбинки, а она только вздыхала и стонала от наслаждения.
— Не знаю, как тебе это удалось, но мне нравится, как изменилась твоя фигура, — прошептал Крис, сжимая ее сосок. — Эта грудь великолепна.
Подхватив Софию на руки, он положил ее на кровать и лег рядом с ней. Он доказал, как ему нравится ее грудь, покрыв соски нежными поцелуями и лаская их языком. Она охнула, когда его рука опустилась ниже, а палец нашел чувствительную точку в складках ее лона. София вскрикнула, изгибаясь к нему навстречу. Ее тело жаждало большего, а он играл с ней, опуская голову и сладостно пытая языком влажные складки. Задрожав, София почувствовала приближающийся оргазм. Крис, должно быть, тоже ощутил, что она уже на вершине блаженства, — он поднялся и впился жадным поцелуем в губы. Она страстно ответила, обвив свой язык вокруг его языка.
Застонав от наслаждения, он погладил ее животик. Внезапно он замер и, подняв голову, пристально взглянул ей в глаза.
— София… а ты ничего не хочешь мне сказать?
— Не сейчас, Крис, — простонала она. — Прошу тебя, не останавливайся. Я так хочу тебя.
Крис еще мгновение смотрел на нее изумленным взглядом, а затем кивнул.
— Хорошо, милая, но мы обязательно поговорим об этом.
Его руки продолжили путешествие вниз к ее животу, так, что кожа покрылась мурашками. Протянув руку, он коснулся жаркого центра между ног, чувствуя влагу.
— Пора, любимая?
— Давно пора, — прошептала София. — Войди в меня. Я не хочу больше ждать.
Он гортанно засмеялся.
— Хочешь быть сверху?
— О да.
Подхватив, он посадил ее на себя.
— Ну так возьми же меня, София. Возьми меня. Я твой целиком и полностью, и ты можешь делать со мной все, что тебе угодно.
Вместо того чтобы сразу ввести член в себя, она опустилась ниже и, обвив рукой основание пениса, принялась возбуждать его. Крис застонал — глубокий гортанный звук — и начал двигаться в такт ее руке. Она вновь и вновь проводила рукой по эрегированному члену, восхищаясь его теплом и шелковистостью кожи, любуясь той грубой, необоримой мощью, которую сжимала в руке.
Затем она наклонила голову и провела языком по его пульсирующему члену, сперва с одной стороны, затем по головке, а потом с другой стороны. Когда она взяла член в рот, Крис резко дернулся. София продолжила свою сладостную пытку, лаская его языком и зубами, покусывая, посасывая и облизывая, пока Крис не взревел и не посадил ее на себя сверху. Затем он резко перекатился и, забросив ее ноги себе на плечи, глубоко вошел в нее. Его глаза потемнели от неизъяснимого желания, и он не отводил горящего взгляда.
София подняла бедра, чтобы он вошел еще глубже, и сжала мышцы влагалища вокруг пульсирующего члена. Застонав от наслаждения, Крис начал танец любви. Он входил и выходил из нее снова и снова, двигаясь все глубже, быстрее, сильнее, лаская ее тело каждым мощным движением. Его жаркое прерывистое дыхание отдавалось у нее в ушах, словно сладкая музыка. Она чувствовала, что начинает дрожать, услышала, словно со стороны, собственный стон. Из горла Криса также вырвался вскрик, и тут София забилась в его руках, ощущая вкус рая. Дрожа от наслаждения, она шепнула его имя и тут же была сметена мощнейшими волнами искрящегося наслаждения.
Она смутно слышала, как застонал Крис, чувствовала, как напряглось его тело, а затем волны наслаждения схлынули. Софии очень хотелось спать, и она чувствовала, как Крис скользнул в сторону и улегся рядом с ней. Обняв, он привлек ее к себе.
— Ты хоть понимаешь, как я люблю тебя? — шепнул он, уткнувшись носом в ее шею.
— Раньше я этого не понимала. Никогда не прекращай любить меня, Крис.
— Я бы не смог.
София все еще блаженствовала с закрытыми глазами и вздрогнула, когда Крис, лежавший рядом, положил руку на ее чуть округлившийся живот.
— А когда ты собиралась сказать мне о ребенке?
— Я не сказала бы тебе ни слова, если бы ты продолжал казнить себя за смерть Десмонда. Мне хотелось услышать, что ты любишь меня.
Крис даже приподнялся на локте.
— И ты позволила бы мне уплыть на Ямайку, не сказав, что у нас будет ребенок?
— Если бы пришлось, я бы так и поступила.
— Слава Богу, что я вовремя прозрел. Ты вернешься со мной на Ямайку после рождественских праздников? Джастин и Грэйс очень хотели, чтобы Рождество мы встретили всей семьей. Мне не терпится сказать им, что у нас будет ребенок. И Каспер обрадуется.
— Я еще никому не говорила, кроме Грэйс, но она наверняка уже рассказала Джастину. А Касперу мы скажем вместе. Он ведь тоже наша семья.
Крис нежно погладил ее по щеке. Как он мог быть таким глупцом? Можно было и раньше понять, что желание жениться на ней основывалось не только на стремлении оберегать.
Он еще долго смотрел, как она спит, и начал уже засыпать сам, когда в дверь снова поскреблись.
Тихо ругаясь, он вылез из постели, надел штаны и приоткрыл дверь.
— Какого черта? Я, кажется, сказал, чтобы нас не беспокоили до утра.
— Простите, сэр, — извинился хозяин. — Но внизу констебль, и он хочет поговорить с вами.
— Ладно, скажите ему, что я сейчас спущусь.
Он быстро оделся и вышел из комнаты, а когда вернулся, София сидела в постели.
— Я тебя разбудил? — виновато спросил он.
— Нет… просто почувствовала, что тебя нет рядом, и проснулась.
— Может, ты боялась, что я не вернусь, любимая?
— Наверное, я еще не привыкла к тому, что ты любишь меня.
— Люблю… люблю, моя родная.
— Где ты был?
— Заходил констебль и сказал, что, когда он со своими людьми добрался до коттеджа, Ригби уже не было. Дверь в спальню была выломана.
