Элизабет Лоуэлл - Зимний огонь
– Мог бы, если бы использовал голову не только как вешалку для шляпы, – сердито сказала Сара.
– А… с тобой… все в порядке?
Уловив нотки нежности, желание защитить и одновременно явное смущение в голосе брата, Сара тут же забыла о своем гневе и рассмеялась.
– Никогда не чувствовала себя лучше, – ответила она.
– А обо мне проявить заботу не собираешься? – вкрадчивым голосом спросил Кейс. – Ведь твоя сестра – крепкая, свирепая женщина.
– Кейс Максвелл, если бы ты не был таким большим и если бы тебя можно было отшлепать, то…
– Но я большой, – перебил ее Кейс. – Так что ты не решишься меня отшлепать… Коннер, возвращайся в хижину. Мы скоро придем.
Смех парнишки, скрытого зарослями, явился своего рода второй зарей. Коннер все еще продолжал смеяться, когда дверь хижины за ним закрылась.
Зато в глазах Кейса не было и намека на смех.
– Сара, – начал он.
– Нет! – перебила она.
– Что означает твое «нет»?
– Нет – и все! Не расстраивай меня словами о том, что ты не любишь меня. Я знаю, что не любишь. Но я не хочу слышать эти слова.
Кейс прикрыл глаза и напряженным голосом сказал:
– Мы не можем делать это впредь.
– Не можем? – Сара нервно засмеялась. – Да в тебе и сейчас жизнь бьет ключом. Так что не говори мне о том, что ты не можешь.
Возразить что-либо против этого было трудно. Его плоть плотно прижималась к бедру Сары и была в таком состоянии, словно он не имел женщины долгие годы.
– Скажу иначе, – сквозь зубы процедил он. – Мы не должны это делать впредь.
– Почему?
– Потому что ты можешь забеременеть!
Сара слегка пошевелила бедрами, пытаясь определить степень готовности Кейса.
– В этом нет сомнения, – согласилась она.
– Тогда мне придется жениться на тебе, и…
– И что же? – перебила она Кейса.
Он уставился на Сару так, словно она сошла с ума.
– Я богатая вдова, а не какая-нибудь бедная девственница, – спокойным тоном проговорила она. – К тому же в следующий раз я воспользуюсь тем, что мне дала Лола.
– Следующего раза не будет.
– Стало быть, тебя не беременность беспокоит, не правда ли? Тогда в чем же дело? Разве ты не получил удовольствие от того, что мы делали?
Кейс лишь скрипнул зубами.
Даже борода его не могла скрыть того, насколько плотно он сжал рот.
– Ты прекрасно знаешь, что мне это приятно, – процедил он сквозь зубы. – Проклятие, да мне не просто понравилось это! Это лучшее, что было в моей жизни!
Или что когда-либо будет вообще, с горечью подумал он.
– В таком случае, нет проблем. – Сара наградила его доброжелательной улыбкой. – Вперед, лежебока. Посмотрим, на что способен Морган в роли повара.
Пробормотав под нос проклятие, Кейс выскочил из-под одеяла. Оделся на холоде он очень быстро. Отчасти эта быстрота объяснялась и тем, что серые глаза Сары восхищенно наблюдали за ним, пытаясь запечатлеть каждый дюйм его тела.
– Одевайся, – сказал он.
– Я не вижу ни панталон, ни рубашки. Что ты с ними сделал?
Он растерянно огляделся вокруг.
Нижняя сорочка Сары выглядывала из-под матраца. Панталоны висели на нижней ветке куста.
Доставая панталоны, он вспомнил, как снимал их с Сары, дюйм за дюймом обнажая нежное теплое женское тело. А после этого рассовал интимные предметы куда придется.
Изящная обнаженная женская рука высунулась из-под одеяла и втащила белье туда, где было тепло.
Тепло, как же, подумал Кейс. Да от нее пышет жаром даже зимой! Ему показалось, что он может умереть, вспоминая их любовные игры.
В этой женщине и соль, и сладость, и мед. И еще огонь, бушующий даже зимой.
Кейс испытал могучий прилив желания. Он с трудом затолкал неуемную плоть в брюки.
– Помощь не требуется? – спросила Сара.
В ее голосе прозвучали веселая ирония и одновременно восхищение, подкрепленное волнующими воспоминаниями.
– До сих пор много лет я одевался самостоятельно, – сердито сказал Кейс.
– А мне ты не поможешь? Я ведь новичок.
От подобного поддразнивания кровь в его жилах по крайней мере вдвое ускорила свой ток.
– Ева тоже была новичком, – пробормотал Кейс, – но быстро всему научилась.
Кейс поднял голову и увидел озорные искорки в глазах Сары.
– Сара, – снова начал он.
На сей раз она не стала его перебивать. Она просто-напросто исчезла. Одеяло колыхалось и зыбилось, пока она под ним одевалась. Через некоторое время она вынырнула из-под одеяла полностью одетая – ей оставалось лишь обуться.
– Чтобы Коннер не узнал, до какой степени я тебе не нравлюсь, – ровным голосом проговорила она, – не мог бы ты вести себя цивилизованно в его присутствии?
– Я никогда не говорил, что ты мне не нравишься.
– Великолепно. – Она стала натягивать правый ботинок. – В таком случае для тебя не составит проблемы быть вежливым по отношению ко мне.
По тону ее голоса Кейс понял, что она совершенно не поверила его заверениям.
– Мужчины не рроводят так бурно ночь с женщиной, которая им не нравится, – сердито сказал он.
– Да, конечно. – Она сунула ногу в левый ботинок и поднялась.
– Проклятие, выслушай меня! – зарычал Кейс.
– Я не только слушаю, но даже соглашаюсь с тобой! – резонно заметила Сара.
– Однако ты мне не веришь!
Сара выгнула обе брови.
– Отчего же? Если ты так говоришь… – пробормотала она.
– То что?
– Я соглашаюсь с тобой. Тебе надо попробовать. Хотя бы ради практики. Я не ожидаю от тебя вежливости, когда поблизости не будет Коннера.
Кейс понял, что ему надо взять себя в руки. Он сделал глубокий вдох, затем второй, третий…
Поистине под ее нежной личиной пряталась крапива.
Кейс как-то отрешенно подивился тому, куда делось присущее ему самообладание.
Промелькнувшее воспоминание о том, что происходило среди ночи, пронзило его, словно молния, и стало своего рода ответом на его вопрос.
Ему не следовало этого делать.
Тем не менее он это сделал. Всю оставшуюся жизнь ему останется только жалеть о случившемся. Зима казалась ему еще холоднее, когда он думал о том, что есть огонь, который горит для него.
Но этот огонь вне досягаемости.
И должен вне досягаемости оставаться.
* * *– Ты видела Коннера? – спросил Ют.
Вздрогнув, Сара оторвалась от горшка с бобами, кипящими на огне. Она только что бросила в горшок нарезанный лук и несколько страшно острых зеленых перцев, которыми ее снабдил Ют.
Пусть пощекочут Кейсу небо.
На что ей жаловаться? Утром она попросила его вести себя цивилизованно, и он, слава Богу, вел себя вполне вежливо, подумала Сара.
Настолько вежливо, что у нее даже зубы заныли.
И отчужденно.
Сара вздохнула и стала помешивать бобы.
