Линси Сэндс - Леди и рыцарь
Когда Розамунда улыбнулась и сжала его руку, он недовольно нахмурился:
– Я только что признался, что люблю тебя, жена. И ты даже не удивлена? Тебе нечего на это сказать?
Брови Розамунды слегка приподнялись при виде его огорчения.
– Но я уже знала, что вы любите меня, милорд. Почему же я должна удивляться?
– Ты знала? – сердито нахмурился он. – Откуда ты могла это знать? Я и сам не знал, пока не произнес это вслух.
– Я поняла это, как только вы перестали ревновать меня ко всем, после случая у реки. Вы больше не ворчали на тех, кто улыбался мне, или…
– Ты поняла, что я люблю тебя, потому что я перестал ревновать? – поразился Эрик ее рассуждению, но Розамунда убежденно кивнула:
– Конечно. Это означало, что вы стали доверять мне, милорд. А это было последнее препятствие, которое вам нужно было преодолеть. Я вам уже нравилась, вы желали меня, ценили мои способности и хотели, чтобы я была рядом. Оставалось только научиться доверять.
Когда он растерянно покачал головой, она нежно погладила его по щеке:
– И я поняла это, потому что тоже полюбила вас.
Мгновенно успокоившись, Эрик накрыл ее руку своей и улыбнулся:
– Твой отец был очень мудрым человеком.
– Да, – согласилась она, и ее глаза наполнились слезами. – Он преподнес мне замечательный подарок – вас.
– Нет… – Замолчав, Эрик раздраженно оглянулся, когда его кто-то толкнул, усаживаясь рядом, а потом спросил: – Ты правда очень голодна?
– Мой голод может утолить только муж, – хрипло прошептала она.
Сжав ее руку, Эрик расплылся в широкой улыбке, встал и потянул ее за собой. Когда они оказались в своей комнате, слова больше были не нужны. Их слившиеся воедино тела подтвердили те, что уже было сказано.
Однако, предаваясь приятным воспоминаниям, Розамунда сейчас не столько радовалась, сколько тревожилась.
Вздохнув, она снова посмотрела на дверь. Она проснулась рано, как всегда, но вместо того, чтобы встать и отправиться вниз, она осталась в постели, наблюдая за спящим мужем. Розамунда смотрела на него так долго, что одних взглядов было уже мало, и она не смогла удержаться и погладила сперва его щеку, шею, потом ее рука скользнула по его груди. Эрик проснулся к тому моменту, когда ее рука спустилась еще ниже, и показал ей, как, оказывается, приятно дождаться его пробуждения.
Еще одним благом оказалось то, что он был уже, как ни странно, далеко не так ворчлив. Тем утром, когда они наконец заставили себя встать и отправиться в трапезную, Эрик был просто сама любезность.
Но хорошее настроение мужа сохранилось лишь до конца завтрака. Когда они уже собрались уходить, к ним подошел Шамбли и сообщил, что Ричард согласился дать Эрику аудиенцию и немедленно примет его. Эрик велел Розамунде отправляться в их комнату.
Розамунда неохотно подчинилась. Она была уверена в том, что муж попросил Ричарда принять его в надежде, что ему удастся понять, был ли причастен принц к нападениям сначала в Гудхолле, потом по пути в Лондон. Страх терзал ее с того самого момента, как Эрик ушел. Сейчас, когда она была одна и ей нечем было заняться, тревога усилилась. Не то чтобы она опасалась, что он будет неосмотрителен в обсуждении этого вопроса, у нее было какое-то суеверное чувство, что все шло слишком хорошо, она была слишком счастлива и ей придется заплатить за это счастье.
Терпение ее лопнуло, и она бросилась к двери, не в силах больше выносить это ожидание. Она решила подождать у зала для аудиенций.
– О, милорд, вот вы где.
Эрик остановился в зале для аудиенций, и брови его приподнялись, когда он увидел бросившегося к нему епископа Шрусбери. Эрик только что напрасно потерял целый часу рассказывая Ричарду о своих неприятностях, нападениях на него и Розамунду, прощупывая монарха и пытаясь выяснить, причастен ли тот каким-то образом к этим историям. Но кроме легкой обеспокоенности Ричарда, Эрик больше ничего не заметил.
Сейчас Эрик хотел только одного – вернуться к жене, в свои покои. Он не мог дождаться окончания этого путешествия, так ему хотелось оказаться дома. Здесь было слишком много чужих людей, слишком много интриг. Он решил, что отвезет Розамунду домой сразу после окончания коронации, Там он подумает о том, как обеспечить их безопасность; он заменит, если понадобится, всех до единого слуг в замке. Теперь, когда он обрел счастье с Розамундой, он не собирался упускать его.
– Слава Богу, что я успел вовремя, – почти прошептал епископ. – Я бросился сюда, как только Шамбли сказал мне, что вам обещана аудиенция. Вы не должны встречаться с Ричардом по крайней мере до тех пор, пока я…
– Я только что виделся с ним, – резко перебил его Эрик, и на лице епископа вдруг появилось выражение растерянности.
– О нет! – ахнул он. – Жаль, то вы не подождали, пока я не расскажу вам… – Вздохнув, он покачал головой, и Эрик нахмурился:
– Пока не расскажете что?
– Я знаю, кто стоит за нападениями на вас.
Эрик застыл.
– Кто?
Шрусбери открыл рот, но тут же захлопнул его, когда увидел стражу по обе стороны от двери. Покачав головой, он сказал:
– Нет, не здесь. Пойдемте со мной.
Повернувшись, он торопливо зашагал по коридору, и Эрик, немного поколебавшись, последовал за ним. Они пересекли большой зал и подошли к дверям, которые вели в сад.
Бездельничает, вот что она делает, горестно сокрушалась Розамунда. Вполне возможно, что она совершенно напрасно теряла время, потому что невозможно было сказать, находится ли Эрик в зале для аудиенций.
Она ждала, пока откроется дверь. Она пришла сюда всего минуту назад, но уже чувствовала себя крайне неловко. Эрик, конечно, придет в ярость, когда увидит, что жена ослушалась его и покинула их покои. Но она ничего не могла с собой поделать. Ей было слишком тревожно, чтобы просто сидеть и ждать. Она будет рада, когда эта коронация завершится и они смогут вернуться домой.
Дверь в зал внезапно распахнулась, и Розамунда быстро обернулась. Глаза ее широко раскрылись, когда она увидела выходящего из комнаты мужчину. Он был невероятно красив и статен. У него были рыжие волосы и голубые глаза. Небольшая бородка, обрамлявшая безупречные черты лица, придавала ему вид ловеласа. Невозможно было ошибиться:
Львиное Сердце. Ричард Львиное Сердце славился своей красотой. Это был ее брат, вернее, единокровный брат. Это был человек, причинивший ее отцу бесконечные страдания.
Опомнившись, Розамунда присела в глубоком реверансе, не поднимая глаз до тех пор, пока наследник престола и его охрана не миновали ее. Потом, медленно поднявшись, она растерянно посмотрела на дверь в покои короля
Ричард был один. Эрика и Роберта с ним не было. Но не могла же она разминуться с ними? Прикусив губу, Розамунда неуверенно шагнула к двери, перебирая в голове различные варианты. Может, это Ричард стоял за нападениями или Эрик ненароком проявил свою подозрительность и вызвал гнев Ричарда? Она оглянулась, убеждаясь, что никого нет рядом, и подскочила к двери. Ее воображение уже рисовало залитый кровью пол и бездыханное тело Эрика.
