Донна Грант - Темный горец
— Макклуры не пройдут через мой щит, — напомнила Айла. — Как они были без магии, так без нее и останутся.
Гэлену очень хотелось, чтобы Айла была права.
— Но с ними будут вирраны, — напомнил он.
В разговор вмешался Йен:
— Щит не раз одурачивал вирранов!
— Хм! — пришел черед засомневаться и Айле. — То было раньше. Теперь, зная, где я нахожусь, Дейрдре изменит чары, и мой щит вирранов, пожалуй, не остановит. Но, несомненно, задержит.
— А это как раз то, что нам нужно, — подал голос молчаливый Кэмдин.
Гэлен вытер усталое лицо. Он чувствовал, как постепенно силы возвращаются к нему, но, по его мнению, происходило это слишком медленно. Ему нужно быть готовым к битве. Произойди она сейчас, он сам оказался бы бесполезен.
— Но ведь друидам, сбежавшим от нас, угрожает смертельная угроза! — воскликнула Соня, указывая на дверь.
— Это был их выбор, — ответила Одара. — Все они знали, что их ожидает вне этих стен, однако предпочли смерть.
— Неужто мы их не остановим? — всплеснула руками Соня.
— Я поклялся никого и никогда не удерживать здесь силой, в моем замке нет места пленникам! — прогремел Фэллон. — Если я верну сюда друидов, Соня, то, сама понимаешь, нарушу клятву.
— Но они сами не ведают, что творят! Позволив им выйти к Дейрдре, мы все совершим непоправимую ошибку, — продолжала уговаривать Соня.
— Итак, — твердо начал Фэллон, оглядывая зал, — я вынужден потребовать, чтобы все вы оставались в стенах замка. Все до единого! У нас нет даже предположения, когда произойдет нападение. Так что будем готовы.
— Тогда Арран, Йен, Дункан, Хейден и я составим первый дозор, — объявил Куин.
— А я, — добавил Брок, — как вы знаете, летаю очень быстро, поэтому могу обнаружить, с какой стороны ждать нападения и как близко подобрался враг.
— Хорошая мысль, Брок, — кивнул Фэллон. — Только держись повыше, чтобы тебя не смогли обнаружить.
— О чем речь! — ответил летун, на ходу сбрасывая тунику. Он еще не достиг ворот замка, а кожа уже стала темнеть, приобретая оттенок глубокого индиго, оттенок его бога.
Гэлен успел заметить, как за спиной Брока развернулись крылья.
— Я тоже могу караулить, — сказал Гэлен.
— В первую очередь тебе нужен отдых, — возразил Логан.
Хотелось поспорить, однако в глубине души Гэлен понимал, что его друг прав. Нехорошо было смущать остальных своим разбитым состоянием.
— Разве что совсем недолгий…
— Я позабочусь о нем, — тут же вызвалась Риган.
Как только ее гибкие руки прикоснулись к Гэлену, все его мысли сразу сконцентрировались вокруг Риган, он представил, как обнимает ее и прижимает к своей израненной груди. Его руки сами обвились вокруг плеч Риган, и непроизвольно он снова перенес на нее часть собственного немалого веса. Благодарность Гэлена за то, что она находилась рядом и ему не пришлось одному из последних сил добираться до собственной спальни, была безмерна. Теперь, когда друиды покинули их, Гэлен снова обрел роскошь обладать собственной комнатой, расположенной в противоположном от спальни Риган крыле замка. Кое-как добравшись до своих владений, он толкнул незапертую дверь.
Гэлен нашел в себе силы оторваться от плеч Риган, как от опоры, и ничком рухнул на постель. Почти уверенный, что она немедленно покинет спальню, Гэлен ощутил, как его сердце забилось чаще, когда Риган устроилась рядом.
— Ты был не прав, подвергая свою жизнь такой опасности.
— Все эти люди — моя семья, — пожал плечами Гэлен, — кстати, включая тебя. Я и впредь буду делать все для твоей защиты.
— Послушай, ты же увидел в голове Мейри больше, чем рассказал нам, я это чувствую.
— Ты правильно чувствуешь, — согласился он. — Я увидел, что это зло более смертельно и целенаправленно, более осмысленно, чем ты можешь себе представить. Я боюсь за нас обоих, Риган. Я боюсь, что у нас никогда не получится победить Дейрдре.
Глава 36
Риган показалось, будто ее сердце, словно тяжелый камень, устремилось куда-то к ногам.
— Путь, на который встала Дейрдре, обречен на провал. Я отказываюсь верить, что она выиграет.
— Согласен, — кивнул Гэлен. — Я всегда верил в победу добра в этом мире.
Риган поняла, что Гэлен просто пытается ее сейчас успокоить. Да, она была глубоко благодарна ему за правду, но эта правда теперь напрямую подвела ее к необходимости снять заклятие, чтобы скрытые в ней знания, какими бы они ни были, достались Воителям.
Вновь в своих мыслях Риган вернулась к последнему сну, где сказала себе самой, что знает про эту возможность. Но сумеет ли она вспомнить? Что же такого пряталось в ее собственном разуме? Почему это было таким важным, таким насущным, что она пожертвовала ради этого собственной жизнью, только бы тайна не вышла наружу?
Со слов Гэлена, Дейрдре спит и видит, как бы только поймать ее, Риган. Могло ли это «что-то» уничтожить Дейрдре — или, не дай Бог, наоборот, помочь колдунье?
Нет, помогать колдунье в прошлом у нее не было никаких резонов. Во всяком случае, по собственной воле. Каким бы ни было ее прошлое и что бы ни скрывалось в ее памяти, Риган была готова биться об заклад на собственную душу — она не могла быть на стороне Дейрдре.
Переведя взгляд на Гэлена, Риган решила высказаться на этот счет и тут же улыбнулась, поскольку предполагаемый собеседник крепко спал. Она медленно и осторожно прилегла рядом, уютно прижавшись к исцеляющемуся телу. Осторожно намотав прядь его волос на палец, Риган наконец позволила себе удовольствие насладиться зрелищем спящего Гэлена.
Сейчас черты его лица, линии рта и глаз были свободны от эмоций. Насколько странным казалось видеть Гэлена столь уязвимым и обессиленным. Как она полагалась на его непобедимость, бессмертие и безмерную силу, и как улетучилась вся его нерушимость сегодня в зале! И ведь он понимал, что идет на огромный риск, но решился пойти на него, не задумываясь, ради нее и своих товарищей.
Рисковал собственной жизнью!
Он сделал это без малейшего колебания, лишь только речь зашла о его семье, частью которой она тоже теперь являлась.
— О, Гэлен, — тихонько прошептала Риган.
Она улыбнулась, проводя пальцем по его чисто выбритому подбородку, вспоминая, как он поддразнивал ее насчет царапающейся бороды. Далее ее палец пробежался по пухлым губам, которые могли доставлять ей такое удовольствие удивительными поцелуями.
Как же много произошло с того момента, когда она бросила на Гэлена свой первый взгляд. Для нее переменился весь мир — причем в лучшую сторону.
Болела душа за друидов, которые испугались Воителей, столь надежно их защищавших. Как и Соне, Риган очень хотелось вернуть их назад. Однако слова Фэллона, как бы ужасно они ни звучали, были вполне справедливы. Если бы они попытались оставить их здесь насильно, фактически заточив в замок, это принесло бы больше вреда, чем пользы.
