Элизабет Хойт - Тайна ее сердца
Мэггс лишь кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова. А Годрик погружался в нее снова и снова, и она могла лишь покорно приподнимать бедра в безмолвном приглашении. Одной рукой Мэггс нащупала самую чувствительную точку на своем теле и теперь поглаживала ее в такт движениям Годрика.
У него перехватило дыхание, и он, наклонившись к самому уху жены, прошептал:
— Ты трогаешь себя там?
Мэггс судорожно сглотнула и снова закрыла глаза.
— Д-да.
— Господи, — пробормотал Годрик, и Мэггс подумала, что он просто исчерпал запас слов.
Он внезапно положил руку на ее плечо и вошел в нее грубо и настойчиво, с силой вжав в матрас.
Вспышка болезненного наслаждения пронзила тело Мэггс, а потом растеклась по телу сладостными потоками. Перед ее глазами заплясали мириады разноцветных искр, и она застонала громко и протяжно.
Годрик замер на мгновение, упал на спину жены, пропитывая ее своим теплом, и теперь судорожно ловил ртом воздух.
Мэггс должна была чувствовать себя раздавленной под тяжестью его тела, но вместо этого она ощущала тепло и спокойствие.
Краем глаза Мэггс наблюдала за тем, как Годрик протянул правую руку, сплел пальцы с ее пальцами и нежно пожал.
Будь воля Мэггс, она лежала бы так вечно.
Глава 17
«Видишь эти тени в песке Долины Сумасшествия?» — прошипел Утрата. Он видел участь своих товарищей, поэтому немного опасался Веры. Хотя и не упустил случая насладиться ее ужасом.
«Что это?» — испуганно прошептала Вера.
«Это души сумасшедших, — с ликованием ответил Утрата. — Они бродят бесцельно в пыли и останутся здесь вечно…»
«Легенда об Арлекине»Если ад и существовал на земле, Артемис Грейвс направлялась сейчас именно туда. Каблуки ее туфель заскрипели по мелкому гравию огромного и почти пустого двора. Позади остались высокие железные ворота. Перед ней возвышался выполненный в стиле барокко фасад величественного здания. Изящные белые колонны венчал купол с часами, римские цифры на циферблате которых поблескивали золотом. Верхушка купола тоже отливала золотом. Ее венчала скульптура женщины в вуали.
Артемис посмотрела на двери и вздрогнула.
Ад мог иметь привлекательный вид, но внутри бушевало пламя.
Она прошла мимо привратника, заплатив ему несколько монет. Просторный холл с высоким сводчатым потолком разветвлялся на две галереи. В столь ранний час посетителей почти не было, но это вовсе не означало, что обитатели ада спят. Они стонали и что-то бессвязно бормотали, а некоторые просто выли.
Артемис прошла мимо галерей прямо туда, где виднелись две лестницы. Она поднялась по той, что располагалась слева, придерживая прикрытую чистой тряпицей корзину. Ей вовсе не хотелось растерять по дороге добытое с таким трудом содержимое.
На лестничной площадке со скучающим видом сидел мужчина. Он был высок и худощав, и Артемис не раз сравнивала его с Хароном[2].
Артемис заплатила Харону два пенса, и он отпер ключом дверь, ведущую в глубины ада.
В нос Артемис ударил отвратительный запах. Он был настолько резким и густым, что ей на мгновение подумалось, что она оказалась в сточной канаве. Артемис приложила к носу смоченный лавандовой водой носовой платок и продолжила путь. Обитатели ада были в большинстве своем прикованы цепями. По обе стороны коридора располагались маленькие комнаты без дверей, похожие на стойла в конюшне. Только в конюшне было гораздо чище и пахло приятнее, чем здесь. В каждой комнате находилось по одному жильцу ада, и Артемис избегала смотреть по сторонам, ибо ей не хотелось потом просыпаться посреди ночи от мучающих ее кошмаров.
Здесь наверху было гораздо тише, нежели внизу. То ли оттого, что людей здесь было меньше, то ли потому, что большинство из них давно оставило всякую надежду на освобождение. И все же время от времени откуда-то доносились странные звуки, похожие не то на песню, не то на сдавленное хихиканье. Артемис знала, что мимо комнаты справа от нее нужно пробежать быстро. И не зря. Потому что едва только она ее миновала, оттуда вылетел ком грязи и ударился о противоположную стену.
Наконец она добралась до последней комнаты в левом ряду. Он сидел на корточках на подстилке из грязной соломы, подобно порабощенному Самсону: кандалы на ногах и еще одни — Артемис едва не лишилась чувств от ужаса — на шее. Тяжелое металлическое кольцо, обрамлявшее шею, было соединено с прикованной к стене цепью. Она была настолько короткой, что не позволяла ему полностью лечь на пол. Пленник был вынужден сидеть, скрючившись и привалившись к стене, если хотел спать, и Артемис опасалась даже думать, что случится, если он вдруг упадет вперед. Ведь он может задохнуться, а никто даже и не заметит этого.
Он поднял голову, и его лицо осветила широкая улыбка.
— Артемис.
Она немедленно подошла к нему.
— Что они с тобой сделали, мой дорогой?
Артемис опустилась перед пленником на колени и взяла его лицо в ладони. Над кустистой бровью виднелась шишка, правую скулу покрывала запекшаяся кровь, а слишком широкий нос рассекал порез. Очевидно, он был сломан.
Впрочем, так было всегда.
Молодой человек пожал широкими плечами, прикрытыми лишь грязной рубашкой да засаленным жилетом.
— Это новая мода. Я слышал, все леди при дворе следуют ей.
Артемис проглотила вставший в горле ком и попыталась улыбнуться:
— Глупый. Не стоит насмехаться над ними ради забавы. Эти цепи очень тебе мешают.
Он вскинул голову, и его пухлые губы изогнулись в улыбке.
Артемис покачала головой и принялась рыться в корзине.
— Я… я принесла не так уж много. Но кухарка Пенелопы любезно дала несколько пирожков с мясом. — Артемис протянула один пленнику.
Он схватил его и принялся медленно откусывать, словно желая продлить трапезу. Артемис смотрела на него исподтишка, доставая из корзины остальное угощенье. Его лицо стало уже, и он заметно похудел. Снова похудел. Он был настоящим великаном с широкими плечами и грудью.
Чтобы поддерживать силы, ему необходимо было много еды. Его плохо кормили, а ей не удалось продать кулон, чтобы подкупить стражников.
Артемис обеспокоенно сдвинула брови, вытаскивая из корзины последнюю вещь.
— Что это такое? — спросил он, подавшись вперед, насколько это было возможно.
Артемис улыбнулась:
— Это мой подарок тебе. Надеюсь, ты оценишь по достоинству усилия, коих мне стоило раздобыть его.
Артемис развернула необыкновенно красивый стеганый халат темно-красного цвета.
