Линда Миллер - Укрощение Шарлотты (Гаремные страсти)
Сначала ее босым ногам удивился Гидеон, и вот теперь — Патрик. Шарлотта небрежно бросила ему через плечо:
— У меня и в мыслях не было мешать твоим важным делам, отвечая на столь незначительные вопросы, — и гордо удалилась.
Она услышала его проклятье и победно улыбнулась, следуя через коридор в заднюю часть здания. Кухня занимала в доме отдельное помещение, а она в последнее время пристрастилась к замечательным бисквитам, которые каждый день пекла Якоба. Шарлотта удивленно хмыкнула, проходя через сад, где изрядно усилившийся ветер еще больше растрепал ей волосы и запутал вокруг ног подол платья.
Патрик постарался выбросить из головы приглашение явиться к гостю, этому миссионеришке, которого на днях вынесли на берег волны, но фамильярное обращение Шарлотты к нему по имени гвоздем засело у него в мозгу. В таком состоянии он не мог толком сосредоточиться на плане обороны острова.
В конце концов он чертыхнулся, оставил корпеть над планами Кохрана, с лица которого не сходила сдержанная улыбка, и направился на поиски Роулинга.
Тот по-прежнему находился в гостиной, а возле него порхали, подобно парочке колибри, Джейн и Стелла, развлекая его своим щебетом и угощая чаем. Патрик очень любил обеих — они заменяли ему сестер, которых у него никогда не было, но сейчас их веселая суета вокруг Роулинга почему-то рассердила его.
— Вон! — приказал он без вступлений и объяснений.
Джейн и Стелла обменялись понимающими взглядами и выпорхнули из комнаты.
Патрик закрыл двери и прислонился к ним спиной, скрестив на груди руки. Взор его выражал что угодно, кроме гостеприимства. По его понятиям, он и так сделал больше, чем этот человек заслуживает: спас ему жизнь, предоставил крышу над головой и своих слуг в распоряжение. Более он ему ничем не обязан. Он не соизволил заговорить первым, считая, что одного его присутствия достаточно, чтобы было ясно: он принял во внимание приглашение Роулинга.
Гость вздохнул, и Патрик с удивлением и смущением поймал себя на том, что боится, не попала ли Шарлотта под обаяние его утонченного облика и вежливого, деликатного обращения. Он тут же постарался выбросить из головы такую чуть.
— Прошу вас, присаживайтесь, — пригласил Роулинг, словно это была его собственная гостиная, а Патрик находится здесь лишь постольку, поскольку его пригласили.
Гордыня капитана не позволила ему среагировать на приглашение, и он остался стоять. Снизойдя взором до сидящего перед ним тщедушного мужчины, он всем своим видом дал понять, что весьма разгневан.
— Стало быть, вы — упрямец! — с улыбкой, словно про себя, констатировал Роулинг. Благодаря ею чистому английскому произношению даже самые простые слова в его устах звучали более привлекательно. Патрик от всей души надеялся на то, что у Шарлотты хватит ума не придавить слишком большого значения такой ерунде, как его американский акцент.
— У меня мало времени, — напомнил он. Возможно, из-за посетивших его сейчас мыслей собственные слова показались ему режущими слух. Да, — вздохнул священник. — Ну что ж, не будем тянуть кота за хвост, так говорят? Вы бессовестно воспользовались доверчивостью наивной юной особы, капитан Треваррен, и я как служитель Господа считаю нужным заявить свой протест.
— Вы имеете в виду Шарлотту?
Патрик отскочил от двери с таким чувством, словно его отхлестали по физиономии. Он прекрасно понимал, что его вопрос звучит весьма глупо, но выпад Роулинга был столь неожидан, что капитан не успел собраться с мыслями.
— Да, прелестная особа, не так ли? Продолжайте, ваше преподобие. — Патрик живо представил прелести Шарлотты, услаждавшие eго каждую ночь, и мрачно кивнул. — Я не могу торчать здесь с вами целый день.
— Вы дали ей повод считать себя вашей супругой. — Улыбка Роулинга оставалась неизменной, однако она не скрывала сожаления, явно читавшеюся в его взоре. — После чего сумели наградить ее ребенком. Это так?
— Это все не так просто, — наконец выдавил из себя Патрик. Он чувствовал себя захваченным врасплох, как школьник, не выучивший урока.
— Затем, — продолжал Роулинг, так как Патрик не нашелся сказать ничего больше, — вы совершили процедуру развода. Я правильно излагаю ход событий?
— Это был языческий обряд — как свадьбы, так и развода, — попытался оправдаться Патрик.
— Для вас, но не для Шарлотты, — возразил Роулинг. — А теперь есть еще и ребенок.
— Да, — подтвердил Патрик, все больше утомляясь от этого разговора.
Возведенная им вокруг собственного сердца стена стала давать трещины. Он был в отчаянии. Он искренне желал бы спать таким человеком, который всю свою жизнь проводит на твердой земле, в стенах собственного дома и в объятиях единственной женщины. Но для него это невозможно. Его тяга к приключениям была столь же неотъемлемой его чертой, как синие глаза или кудрявые волосы.
— Я предложил ей выйти замуж за меня, — продолжал миссионер. — Конечно, в нашем союзе не может быть и речи о любви, но, по крайней мере, будет спасена ее честь, а у малютки будет незапятнанное имя.
Воображение безжалостно нарисовало Патрику Шарлотту, лежащую в постели с этим мужчиной, выгибающуюся в ответ на напористые движения его бедер, с кожей, покрывшейся испариной в порыве страсти, с ее чудесными локонами, разметавшимися по подушке. Он словно наяву услышал ее стоны наслаждения, и эта картина доставила ему такую боль, что он постарался подумать о чем-нибудь другом. И тут же ему представилась маленькая девчушка, милейшая миниатюрная копия Шарлотты, бегущая вприпрыжку по зеленой лужайке прямиком в объятия Роулинга с неповторимым мелодичным смехом и криком: «Папа!» Патрик закрыл глаза.
— Шарлотта приняла предложение? — с трудом выговорил он.
— Пока нет, — отвечал Роулинг, но Патрику совсем не стало от этого легче. В тоне этого человека звучала явная уверенность в том, что Шарлотта в итоге примет его предложение, и в самом ближайшем будущем.
— Но?
— Но я полагаю, что у нее не будет выбора, коль скоро станет явным ее положение. Даже на гаком уединенном острове, капитан Треваррен, беременность уничтожает репутацию женщины, не имеющей мужа. — Роулинг задумался, потеребив бороду. Следующая его фраза взорвалась в комнате, словно удар бомбы: — Поскольку вы, сэр, официально являетесь капитаном корабля, у вас имеется моральное и законное право для совершения брачного обряда. Я хотел бы, чтобы мы с Шарлоттой соединились узами супружества по всем правилам, конечно, как только она согласится с моими доводами,
Патрик чувствовал себя так, словно его пригвоздили к полу раскаленным стержнем. Его голос сорвался до шипения, словно у угасающего гейзера:
