Джулия Грайс - Восхитительные ночи
Она долго сидела, глядя на длинные тени, потом поднялась, пошла домой, но так и не смогла заснуть.
Гаттерас сообщила Селии, что Роман ест мало, устал, исхудал и измучился.
– Он отдает все силы человеку, который за это его ненавидит, – заметила она на следующее утро, когда они с Селией завтракали на веранде. – Не знаю, чем это кончится, даже если он выживет.
Селия удрученно покачала головой. Ей не хотелось выслушивать дурные предсказания. Накануне вечером она два часа молилась в маленькой церкви. Бо сострадали все, и Селия хотела одного – чтобы все кончилось как можно скорее.
– Конечно, – сказала она, – как только Бо выздоровеет, он будет благодарен Роману, который его спас.
– Надеюсь, что так, Селия.
Прошло еще четыре дня. Все ждали, чем разрешится кризис.
Как-то раз, придя в школу, Селия позвонила в колокол, созывая учеников. Воздух прорезали громкие чистые звуки, такие редкие в эти мрачные дни.
Направившись в класс, она услышала позади себя шаги. К ней, улыбаясь, спешил Гензо.
– Мистер Бернсайд заснул.
– Что? – Селия уставилась на японца.
– Прошлой ночью он проспал очень долго, хорошим глубоким сном, надеюсь, что он избавился от дракона.
У Селии неистово забилось сердце. Неужели случилось чудо? Неужели Бо выздоровел? Гензо отправился вниз по дороге, ведущей к рабочему поселку. Селия едва владела собой. Школу стали заполнять ученики, прибежала и Тина.
Селия кинулась к девочке, обняла и радостно закружила ее:
– Бо лучше! Он выздоровеет! Разве это не замечательная новость?
– Он скоро выйдет из своих комнат? У нас будут школьные каникулы? – в восторге кричала она.
– Да, у нас сегодня будет выходной, – пообещала Селия, хотя и знала, что радоваться пока преждевременно. Но надежда окрыляла ее. С Бо будет все в порядке, он вернется к жизни, ее молитвы услышаны.
Когда дети убежали, Селия вернулась в усадьбу и, едва открыв дверь, почувствовала, что атмосфера в доме изменилась. Из кухни доносились аппетитные запахи, на верхнем этаже слышался смех. Она поняла, что Леинани и другие служанки вернулись к работе.
Селия кинулась в комнаты Бо. Роман открыл дверь и вышел в коридор. Селия никогда еще не видела его таким уставшим, но в его глазах светилось торжество:
– Думаю, мы его спасли. Теперь он спит, но это нормальный сон. Нормальный!
Они посмотрели друг на друга, Роман протянул к ней руки, Селия упала в его объятия, и слезы заструились по ее щекам.
– Мы это сделали, сделали! – повторял Роман.
– Это сделал ты, ты спас его.
– Нет, это ты, Селия. Твоя смелость. Признаюсь, порой мне хотелось сдаться.
– Но и я тоже хотела сдаться…
Они обнимались и смеялись, зная, что выиграли жестокую битву.
Несколько минут спустя они вошли в спальню, и Селия увидела бледного и изможденного Бо, лежащего под легким покрывалом. Его лицо казалось удлиненным, скулы сильно выдавались, глазные впадины напоминали черные провалы. У Селии сжалось сердце, и она потянулась к руке мужа.
– Бо, – прошептала Селия. – Слава Богу, ты выздоравливаешь. Я так счастлива!
– Правда, Селия? – Его голос был очень слабым, но это снова был Бо – язвительный, насмешливый. – Знаешь, вы чуть не убили меня.
– Но сейчас уже все хорошо. – Она погладила его по руке.
Его глаза, ясные, более желтые, чем обычно, устремились на нее:
– Да, все обойдется, и я никогда не забуду тех, кто меня спас.
Глава 23
Листья тростника шелестели от ветра. Над горами Западные Мауи клубились темные тучи, а серые полосы указывали на то, что где-то за скалистыми ущельями и горными вершинами идет дождь. Роман стоял возле лошади. «Не застанет ли его гроза по дороге в Лахаина?» – думала Селия.
– Сообщай мне, как Бо, – попросил он.
– Хорошо, – пообещала Селия. Ее пугало, что Роман уезжает. Она ненавидела эти расставания, которые разбивали ей сердце.
Но в присутствии Романа больше не было необходимости. Бо выздоровел и, несмотря на слабость, начал выходить на короткие прогулки. Он даже поговаривал о том, что снова начнет рисовать, и благодарил Романа за то, что тот спас ему жизнь.
– Ты мой благодетель, – сказал Бо. – Ты и Селия, конечно. Не думай, что я этого не понимаю. Я постоянно об этом думаю. Мне никогда не расплатиться с тобой за то, что ты для меня сделал.
– Значит, ты больше не злишься на нас? – осторожно спросила Селия.
Бо взглянул на нее, истощенный, но все еще красивый, со следами пережитых мучений на лице:
– Злюсь? И не думай об этом, Селия. Конечно, нет.
Роман в последний раз наставлял ее, как вести себя с Бо.
– Ты должна проявлять терпение. Он возбужден, поэтому пусть Мака, а может, и Гензо будут поблизости. – Селия нахмурилась:
– Но Бо так послушен и благодарен. Уверена, что беспокоиться не о чем.
Селии не хотелось сейчас говорить об этом. Она стремилась просто быть рядом с Романом, пока он здесь. О, если бы можно было попросить его никогда не покидать ее!
Роман с волнением посмотрел на нее:
– Может, я больше тебя не увижу. – Она едва подавила крик. – Я говорил тебе, что собираюсь в Вену. Я не изменил свои планы и уеду через две недели.
Две недели. Селия потеряла дар речи. Она, конечно, знала, что Роман уедет в Лахаина, где у него практика. Но думала… О, она предполагала…
Роман вскочил на лошадь и теперь смотрел на Селию так, словно старался навсегда запомнить каждую ее черточку. Это действительно было прощанием, и Селии казалось, что ее сердце вот-вот разорвется на части.
– Селия, – глухо проговорил Роман.
Но она была не в силах слушать последние слова перед разлукой и медленно побрела прочь.
Перед домом Селия остановилась, чувствуя полную опустошенность. Она вылечила Бо, а значит, выбрала жизнь с ним.
Разве не так? И теперь ей предстоит следовать своему выбору.
Ее сердце ныло. Селия остановилась у одной из каменных ваз, в которые Гаттерас поставила цветы, бросила рассеянный взгляд на увитый виноградом дом, который видел ссоры, вражду, раздоры, смерть. Одни из обитателей ненавидели его, другие были страстно к нему привязаны. Дом пережил все. И она тоже сумеет выстоять.
Что ж, придется жить без Романа. Она сделает все ради Бо, которому причинила страдания.
Прошла неделя. Селия твердо следовала своему решению. Бо становился крепче с каждым днем и, как и прежде, совершал длительные прогулки по окрестным холмам с красками и мольбертом. Однако его манера изменилась. Резкие контуры и изломанные линии беспокоили Селию.
– Откуда такая ярость в твоих картинах? – как-то спросила она мужа, увидев холст с изображением рощицы «коас». Причудливые кривые стволы, написанные резкими размашистыми мазками, напоминали чудовищные когти. Туча в левом верхнем углу холста предвещала бурю.
