Конни Мейсон - Пленница Быстрого Ветра
Покидая город, Ханна чувствовала мучительную тоску. Простит ли когда-нибудь ее Райдер за это внезапное расставание без объяснений. Поймет ли он, что она сделала это ради его спасения? Или он вернется к своему народу и забудет Воробышка? Ханна прижала руку к животу, где под сердцем готовился выйти в мир его ребенок, и сокрушительная печаль обрушилась на нее. Как она жалела, что не сказала Райдеру о ребенке! Пока они удалялись от Денвера, Ханна молила Бога, чтобы возлюбленный все понял, простил ее и обрадовался, узнав о малыше. Они станут одной семьей! И не столь уж важно, обретет ли когда-нибудь зрение Райдер. Ее любовь слишком сильна, чтобы слепота любимого стала препятствием к счастью.
ГЛАВА 19
Райдер смог выдержать в постели только три дня. Эбби плотно перевязала его ребра и попыталась заставить подольше остаться в постели, но он возражал. Райдер не мог бездействовать, в то время как с каждым днем Ханна и Гилмор все больше отдалялись от Денвера. Он испытывал самые противоречивые чувства: от полного неверия в то, что Ханна добровольно, без принуждения, уехала с лейтенантом, до неистовства и гнева на свою неверную жену. Хотя она сама сказала Заку, что уезжает с Гилмором по своей воле, Райдер вовсе не был в этом убежден. Он должен услышать от нее самой, что Гилмор — именно тот мужчина, который ей нужен.
На свою беду, Райдер не мог заставить себя поверить, что Ханна его не любит. Он лелеял надежду, что иные причины заставили Воробышка уехать с Гилмором, а не желание обрести в лице лейтенанта любовника. Но иных причин быть не могло: губернатор к тому времени освободил его, и у Ханны не было необходимости приносить себя в жертву. Чем больше он думал о ее неожиданном отъезде — без единого слова прощания! — тем больше гнев и замешательство овладевали им и тем решительнее был он настроен разыскать ее.
Спустя три дня он был уже в состоянии свободно двигаться, не обращая внимания на боль. На четвертый день Зак застал его в амбаре, когда он седлал свою лошадь.
— Боже мой, Райдер! Ты не можешь куда-либо отправляться в таком состоянии!
— Я достаточно поправился, чтобы скакать верхом.
На самом деле Райдер вовсе не был уверен, что он это может сделать.
— Полагаю, ты собрался разыскать Ханну?
— Да, — в потемневших серебристых глазах светилась тоска.
Зак лихорадочно отыскивал способ удержать Райде-ра на ферме до полного выздоровления.
— А ты не забыл об обязательствах, взятых мною за тебя перед губернатором? Одним из условий освобождения была твоя будущая работа на правительство.
Зак сообщил, когда они добрались до фермы, что губернатор просил Райдера выступить на переговорах о мире посредником между правительством и племенами сиу и чейенов. Губернатор надеялся, что удивительный опыт Райдера и его знание жизни индейцев послужат тому, что стороны скорее придут к соглашению.
— Ты не забыл, что должен встретиться с губернатором, как только поправишься? — продолжал Зак.
— Не забыл, — ответил Райдер. — А знай я заранее об условиях освобождения, возможно, и не согласился бы. Бледнолицые не хотят заключать мир на честных условиях. Они вознамерились уничтожить индейский народ или загнать в резервации.
— Но теперь у тебя есть возможность сделать честными условия договора, — напомнил ему Зак. — Ты сам знаешь, приближается день, когда все индейцы или будут жить в резервациях, или погибнут, оказывая сопротивление. Если ты хочешь помочь взрастившему тебя народу, ты должен согласиться на предложение губернатора.
— Ради своего народа я приму данный мне губернатором пост, но не стану продаваться, как некоторые из тех, кто ведет переговоры. Я прослежу, чтобы у моего народа всегда были теплые одеяла и еда. Я стану бороться за правое дело.
Зак хлопнул его по спине.
— Иного я от тебя и не ожидал! Помни, что также для тебя всегда найдется работа в «Мерсер Фрайтинг», а здесь у реки у тебя есть участок земли. Отдохни еще несколько дней, пока не поправишься окончательно, и мы вместе нанесем визит губернатору. Хорошо?
Лицо Райдера омрачилось:
— Я увижусь с твоим губернатором, но когда сам захочу и выберу для того время. Сначала я должен разыскать Ханну. Если ты снабдишь меня припасами, необходимыми для поездки в форт Ларами, я попрощаюсь с сестрой и отправлюсь в путь.
Зак покачал головой. Никогда ему не приходилось встречать таких упрямцев, как эти двое: его жена и ее брат.
— Отправляйся, Райдер, если хочешь, но я должен знать, намерен ли ты вернуться. Эбби очень расстроится, узнав, что ты не воспользовался предложением губернатора и вернулся в край Паудер-Ривер.
Райдер сердито глянул на него.
— Я вернусь, Зак Мерсер. С Ханной или без нее, но вернусь, чтобы сдержать обешание, данное губернатору. Никто, кроме сестры, не понимает тоски и смятения, мучающих меня из-за того, что кожа моя белая, а сердцем я чейен. Оба мы прошли через отчаяние, не зная, к какому миру принадлежим, но с твоей помощью она навела мост через пропасть и, кажется, счастлива. Мне это все, может, и не нравится, но я тоже постараюсь разобраться в себе. Но сначала я должен найти Ханну и узнать, действительно ли она любит синего мундира.
— Возьми все, что тебе нужно, Райдер. Я надеюсь, ты найдешь Ханну. Если у нее были серьезные причины для расставания, я знаю, ты их выяснишь. Но не позволяй чувствам ослепить тебя, нельзя допустить, чтобы они заслонили правду.
Райдер, уезжая на следующий день с фермы, пообещал не забыть предостережение друга, но как бы ни старался он найти оправдание поведению Ханны, ярость бушевала в его душе. Если бы можно было отыскать хоть какой-либо смысл в ее внезапном отъезде! Неужели что-то ускользнуло от него? Не потерял ли он Воробышка, в прошлый раз подвергая сомнению ее верность? Как ни старался Райдер найти ответы на эти вопросы, все сводилось к неоспоримому факту, что Ханна не любит его. Правда, не любит! Различия в их воспитании, очевидно, слишком велики, чтобы расцвела подлинная любовь.
Трент Гилмор украдкой смотрел на Ханну, размышляя, как скоро она окажется в его постели. Он так долго мечтал об этом, что не знал, удастся ли ему и дальше держать в узде свою страсть. Ради будущих прав собственника он не пытался проводить с нею ночи в дороге. Трент собирался сделать ее своей женой и не хотел, чтобы люди сплетничали об их близких отношениях до свадьбы.
— Мы остановимся на ночлег в Шайенне, — сказал он Ханне, когда они были в нескольких милях от города. — Могу себе представить, как ты будешь рада горячей ванне и мягкой постели после всех этих неудобств путешествия.
Ханна едва слушала его. «Неудобство» — это мягко сказано для описания пути из Денвера в такую даль как форт Ларами. Дорога казалась ей сущим адом. Беременность не облегчала положение, как, впрочем, и удушающая жара. В конце дня она была уже такой усталой, что едва хватало сил съесть ужин, спустя несколько минут после которого она уже спала, завернувшись в одеяло. От верховой скачки ее постоянно мутило.
