Марина Гилл - Ветер пыльных дорог
Старик выглядел на редкость отталкивающе. Голос его был скрипучим, кожа – жёлтого больного оттенка, под ногтями грязь, на тело надета лишь замызганная, бывшая раньше белой, рубаха. Глаза – колючие и внимательные.
Он не был похож на лекаря и не понравился Беатрис. Нехорошее предчувствие закралось в душу. Но Беа не знала, что лучше: остаться с этим старичком или вновь бродить по городу одной, в страхе оглядываясь каждые пять минут.
– Извините, похоже, мне неправильно сказали, – пробормотала Беа, отступая на шаг.
Но старик резко схватил её за руку и потащил в дом. Она попыталась высвободить руку, но он будто впился в неё своими жилистыми пальцами и отпускать не собирался. Не успела Беа опомниться, как дверь захлопнулась за ними, и она оказалась в убогой обстановке бедняцкого домишки.
– Что вы делаете?! – испуганно воскликнула она, прикладывая все свои усилия, чтобы вырваться. Но сил-то у неё как раз сейчас не было, поэтому старик без затруднений повёл её в самый дальний угол и только там выпустил.
– Да, я лекарь, – сказал он уже не так недовольно, как на пороге.
Беа с безумно колотящимся сердцем от пережитого страха смогла разглядеть полочки на стенах, сплошь заставленные пузырьками разных размеров. Рядом стояли маленький столик и одинокий стул. Судя по всему, это на самом деле был лекарь, но, тем не менее, Беа уже не желала оставаться с ним под одной крышей.
– Знаете, я решила, что моё дело не так уж… – начала она, поворачиваясь к нему спиной.
Старичок остановил её, положив руку на раненное плечо, и Беа не смогла сдержать тихий стон боли. Если кто-нибудь ещё дотронется до него, то она точно упадёт в обморок, подумала Беатрис.
– Простите дряхлого старика за такой приём! – извинялся он, усаживая её на стул. Беа в своём нынешнем состоянии совсем не могла ему сопротивляться. – В последнее время здесь редко бывают посетители.
– Почему? – выдавила из себя Беа, насторожившись.
Как бы то ни было, ей нужно немедленно уходить. Этот человек вёл себя странно, он не нравился ей, ей вообще это место не нравилось, и она чувствовала себя здесь слишком беззащитной.
– Нашлись мастера лучше меня. У вас что-то с рукой, верно?
Беа кивнула, а после настойчивых расспросов старика рассказала ему о своём ранении и о том, как она «лечилась» до этого. Он посетовал над её небрежностью, затем промыл ей рану, смочил отрезок чистой ткани в каком-то травяном настое и перевязал ей плечо.
– Рана несерьёзная, – успокоил он её. – Но нужен непременно уход. Через несколько дней она уже не будет причинять вам неудобств.
Беа перевела дыхание, когда «пытка» закончилась. Тревожное чувство немного отступило, когда лекарь быстрыми и отточенными движениями делал ей перевязку. Дело он своё знал, это было очевидно, да и все эти пузырьки с травами вокруг служили подтверждением. И всё же надо было уходить.
– Спасибо, я благодарна вам за помощь, – сказала Беатрис, приподнимаясь.
Но старичок мигом подскочил к ней, усаживая обратно.
– Не торопитесь. Я дам вам одно зелье, – подмигнул он ей. – Оно унимает боль. Выпейте его сейчас, ведь после перевязки вам наверняка нелегко.
И правда, Беа была едва в силах сидеть прямо и совсем не представляла, как будет передвигать ногами, когда встанет. Но пить она ничего не хотела. Старик уже не вёл себя враждебно, но Беа всё равно никак не могла избавиться от подозрений на его счет.
Она хотела было отказаться от этого чудодейственного «зелья», но не стала: нутром чувствовала, что это бесполезно. Лекарь, судя по всему, был настойчивым до невозможности и её слова не примет к вниманию.
– Я добавлю его в сидр, так будет лучше, – сказал он, махнув у неё перед носом каким-то пузырьком, и вышел.
Беа сразу же поднялась с места и заковыляла следом, радуясь в душе представившейся возможности. Уходить, не попрощавшись, её не прельщало, но благоразумие подсказывало поступить именно так в этот раз.
Но, то ли она была слишком слаба, то ли лекарь – слишком шустрым, но не успела она подойти к двери, как тот уже оказался рядом с ней.
– Все вы, больные, так спешите сбежать из-под опеки, – мягко пожурил он её, с открытой улыбкой протягивая ей чашу с сидром и с добавленным в него содержимым пузырька.
– Спасибо, но…
– Поверьте, если вы не выпьете это сейчас, то свалитесь где-нибудь на дороге минут через десять, – увещевал он её. – Ну же, это для вашего блага.
Делать было нечего, и Беа взяла из его рук чашу. Она только слегка глоток и тут же вернула напиток старику.
– Спасибо ещё раз, – натянуто улыбнулась она и отвернулась с намерением покинуть дом.
Она сделала шаг, другой… Уже коснулась ручки и потянула дверь на себя. Странная слабость внезапно закружила ей голову, и Беа с ужасом поняла, что предчувствие её и на этот раз не обмануло. Старик её чем-то опоил.
– Зачем вы?…
Она не успела договорить, рухнув на пол.
Очнулась она, лежа на чём-то твёрдом. Беа сразу вспомнила о том, что случилось перед тем, как наступила темнота, и похолодела. Голова очень болела, а в теле была неприятная слабость.
Она слышала отдалённые голоса: мужской и женский, но не удивилась бы, если бы слух её обманул, и они находились рядом. Осторожно приоткрыв глаза, она увидела те злополучные полки с пузырьками. Стул, на котором она сидела ранее, сейчас пустовал, а сама она валялась на полу. Медленно повернув голову влево, морщась от резкой в ней боли при этом движении, она поглядела на входную дверь. Она была далеко, очень далеко для её ослабшего тела. И Беа не знала, сможет ли вообще встать.
Неподалёку от двери стоял старик с какой-то женщиной. Приглядевшись, Беатрис узнала в ней ту самую, которая так любезно провела её к лекарю. Слёзы подступили к глазам. Почему они желают ей зла? Что им вообще от неё нужно? Тоже хотят её убить? Или они заодно с преследователями?
Она отвернула голову, возвращаясь в то положение, в каком пришла в себя. И как раз вовремя: послышались шаги в её сторону, замершие у самой головы.
– Она не простудится, на полу-то лёжа? – спросила женщина.
В её голосе чувствовалось неподдельное беспокойство, и Беа на миг воспрянула, но потом сникла. Беспокойся она о ней на самом деле, не привела бы к этому старику.
– Скоро очухается, и поведем ее к Адели, – произнёс старик. – Подозрительная девица попалась, кое-как заставил её выпить чуть-чуть «лекарства». Как бы ни пришла в себя раньше времени. Нужно дождаться темноты.
– Старый кретин, – обвиняюще сказала женщина, – что, не мог внушить ей доверие к себе?!
– Да она совсем больной выглядела, когда пришла! Сама знаешь, Адели такие не нужны. Это уже потом я увидел, что ничего серьёзного с ней нет, – зло оправдывался старик.
