Кэтрин Коултер - Нескромное предложение
— Не припоминаю, чтобы Элизабет кого-нибудь когда-нибудь слушала. Кстати, вы все еще слишком худы, Сабрина.
— Дайте срок, Ричард, — беспечно отмахнулась Сабрина. — Филип утверждает, что стоит мне попасть в Динвитти-Мэнор, и я растолстею, как бочка.
— Он прав. Это крайне опасное место.
Она почувствовала, как его рука плотнее обхватила ее талию, и изумленно моргнула. Его глаза сверкнули мрачным пламенем.
Зачем он сюда пришел! Он все еще не в силах противиться ее очарованию. Не может забыть! И хотя Ричард не задумываясь забавлялся с замужними леди, мысль о флирте с Сабриной, попытке соблазнить ее была отвратительна, а это попахивало высокими идеалами и строгими моральными принципами, ему ненавистными.
— Ваш бал имеет успех.
— Да, Филип не знает, как мне угодить, не находите?
— Однако вы не производите впечатления счастливой женщины!
Он стиснул ее пальцы.
— Вы ошибаетесь, я очень счастлива! Как прекрасно, что та глупая провинциалка из Йоркшира навеки исчезла!
Последние звуки вальса растаяли в воздухе. Ричард взял ее под локоть, нежно скользнув по руке теплой ладонью.
— Пойдемте, Сабрина, попробуем вашего пунша. Я слышал от одной восторженной дамы, что в нем превосходное шампанское. Погреба Филипа пользуются заслуженной славой.
Сабрина кивнула, ища взглядом мужа. Филип о чем-то увлеченно беседовал с ослепительно красивой девушкой, имени которой она не знала.
Но тут раздался подозрительный треск. Сабрина остановилась как вкопанная.
— О черт, посмотрите, что я наделала! Наступила на подол! Простите, Ричард, я должна подняться в гардеробную.
— Позвольте мне починить платье, Сабрина. Я настоящий мастер своего дела.
Сабрина нерешительно огляделась.
— Поверьте, все будет в порядке.
Сабрина, смеясь, покачала головой:
— Вы и Филип словно две горошины из одного стручка. Последнее слово всегда должно остаться за вами. Так и быть! В другом конце коридора есть маленькая комната, где вы, я и моя оборка найдем желанное уединение.
Филип, чуть прищурившись, провожал взглядом жену и гостя, покидавших зал. Что они задумали?
Извинившись, он отошел от мисс Паттерсон и последовал за парочкой, которая, заговорщически пересмеиваясь, исчезла в глубине дома. И как Филип ни ненавидел себя за это, все-таки пошел за ними. И увидел, как Сабрина открывает дверь комнаты, которую объявила своей личной гостиной.
Филип в ярости сжал кулаки. Приходилось признать, что, пригласив человека, много лет считавшегося его хорошим другом, он затеял нечто вроде испытания. Ему очень хотелось знать, питает ли Сабрина какие-либо чувства к маркизу. Да, таким поступком вряд ли можно гордиться. Но что сделано, то сделано. Он ничем не помешал им, позволив делать все что угодно. Смотрел, как они входят в комнату, как за ними медленно закрывается дверь.
Ее поведение отвратительно!
Давно уже он не был так зол.
Филип резко повернулся и направился к гостям.
А Сабрина тем временем нещадно издевалась над спутником:
— Ну и помощник из вас, Ричард! Да что вы творите?
Он стоял на коленях, старательно подкалывая булавками оторванный подол. Головы их почти соприкасались.
Ричард поднял голову и, не в силах оторвать взгляда от ее губ, проговорил:
— Считайте меня вашим рабом.
— Нет, эта булавка не на месте. Вот так!
Сабрина торопливо схватила булавку и уколола палец.
— О Боже, какая я неловкая! — охнула она.
— Вот тут я и пригожусь! — воскликнул Ричард, подвигаясь ближе и осматривая ранку. На месте укола повисла крохотная капелька крови. Ричард слизнул ее и нежно поцеловал пальчик.
Сабрина замерла, глядя на его склоненную голову.
— Ричард… — пробормотала она и осеклась, не зная, что сказать. Она была донельзя смущена и сгорала от стыда. Ричард застонал, уронил ее руку, словно обжегшись, и поспешно вскочил.
— Простите, Сабрина… я не хотел…
Сабрина поднялась и коснулась его рукава.
— Ничего страшного, Ричард, все забыто. Вы верный друг и…
— Черт возьми, я никогда не был вам другом! Сами знаете, я женился бы на вас, несмотря на все, что было между вами и Филипом.
Сабрина вскинула голову и посмотрела прямо ему в глаза:
— Я стала женщиной всего четыре ночи назад. Теперь мне открылось все, что происходит между мужчиной и женщиной. Филип… Филип сделал это со мной три раза. Поверьте, я нахожу абсолютно невозможным, чтобы женщина, у которой есть хоть что-то в голове, по своей воле разрешила мужчине так с ней обращаться. Какой вздор! И если искренне верите, что я, едва не умирая, позволила Филипу совратить меня, вы идиот, Ричард, настоящий идиот!
Ричард Кларендон чувствовал, что ступает по тонкому льду, но он был из тех людей, кто привык действовать напрямую. Правда, на этот раз он сильно рисковал.
— Хотите сказать, что ласки Филипа оставили вас равнодушной?! Сабрина, Филип опытный мужчина, не какой-то грубый невежда. Невозможно! Он овладел вами трижды и вы не получили наслаждения?
Он хотел что-то еще сказать, но при виде лица Сабрины проглотил вертевшиеся на языке слова. Она была смертельно бледна, глаза горели гневом.
— О, Сабрина, мне так жаль! Простите, мне не следовало этого говорить! — Он нервно пригладил волосы. — Вы влюблены в него и все же не познали радости любви. Поймите, это невероятно!
Но неожиданно до него дошло все неприличие их поведения. Сабрина настолько невинна, что заперлась с ним в комнате, не думая о последствиях. Ей не хватает только нового взрыва злобных сплетен. Это его вина, только его. Она тут ни при чем.
Ричард улыбнулся и осторожно поднес к губам ее пальчики.
— Я глупец. Вот увидите, Сабрина, все уладится. А теперь мне нужно идти. Вы должны вернуться в бальную залу, к гостям, пока вас не хватились. Прощайте.
Он низко поклонился и закрыл за собой дверь.
К двум часам ночи Сабрина так утомилась, что едва держалась на ногах. Пока Дорис причесывала ее на ночь, она чуть было не задремала. Но тут дверь спальни с грохотом распахнулась, и на пороге возник Филип. Сабрина сонно улыбнулась:
— Проводил последних гостей?
Не получив ответа, Сабрина с некоторым удивлением повернулась и посмотрела на мужа. Он был мрачен как туча.
— Да, все уехали. Пунш с шампанским выпит до капли.
Он устало опустился в кресло, и длинные пальцы стали выбивать на подлокотнике маршевый ритм.
— Мы танцевали только два вальса, Филип. Я надеялась на шесть. Но ты так щедро расточал свое обаяние, что дамы никак не желали расстаться с тобой.
Филип отмахнулся и тихо, с ледяной учтивостью заметил:
— По крайней мере у тебя хватило ума возвратиться в залу, прежде чем сплетники заметили твое отсутствие.
