Бертрис Смолл - Сама невинность
Как-то ночью Ранульфа подняли с постели, и королевский паж повел его в личные покои Генриха. Невыспавшийся рыцарь на ходу протирал глаза. Король был известен как человек, способный бодрствовать едва ли не сутками, и обычно спал не более четырех часов. Паж проводил Ранульфа в покои и немедленно исчез. Де Гланвиль быстро поклонился его величеству. Король сидел за длинным столом. Перед ним лежал пергаментный свиток.
– Налей себе вина, если хочешь, – велел он, знаком показывая рыцарю на стул. – Клянусь Богом, никогда у меня не было столько работы! Нужно привести в порядок дела в Нормандии, прежде чем отправляться в Англию. Кроме того, мне сказали, что на море бушуют штормы! Из-за состояния жены я должен оставаться здесь. Кстати, теперь я сам провожу королеву, де Гланвиль. Нужда в секретности отпала, но ты позаботишься о принце Уильяме. Это огромная ответственность, ибо кто знает, кого носит королева на этот раз! Может, и дочь! Советники полагают, что я должен оставить сына в Нормандии, поскольку путешествие будет слишком опасным для столь маленького мальчика. Каким же дураком они меня считают, мои верные рыцари! Можно подумать, я отдам единственного наследника на растерзание этой волчьей стае! Все же я сделаю вид, что послушаю их. Весь двор принца останется здесь. Ты же возьмешь его вместе с кормилицей и переправишь в Англию. Посторонним выдашь их за сына и жену. Поскачешь в Барфлер за два дня до нашего отъезда. Детали обсудим позже.
– Кто будет знать о моем поручении, кроме нас, повелитель?
– Моя мать, жена и духовник.
Ранульф кивнул.
– Мы разбудили тебя? – осведомился король. Ранульф густо покраснел. Он не думал, что король заметит его сонный вид.
– Прошу прощения, повелитель.
– Ничего, – хмыкнул Генрих, – это мы почти не нуждаемся в отдыхе. Ты наверняка слышал жалобы по этому поводу. Мы позвали тебя так поздно, с тем чтобы наша встреча осталась незамеченной. Кроме меня, с тобой должны поговорить моя матушка, королева и мой духовник. Когда настанет пора отправляться в дорогу, тебе дадут денег на расходы.
– Куда мне отвезти принца по прибытии в Англию?
– Присоединишься к моей процессии в Лондоне, и только тогда будет объявлено о присутствии принца Уильяма. Там он обзаведется собственным двором, и поверь, немало людей будут более чем счастливы служить моему сыну, – почти мрачно заметил король, но тут же усмехнулся. – У тебя будет немало хлопот с Уилли, сэр де Гланвиль. Ему уже больше двух. Настоящий бесенок. Не позволяй этому негоднику водить себя за нос и запугивать, ибо он уже прекрасно сознает свое величие. Будь с ним построже и жури, как собственного сына. Пусть повинуется тебе беспрекословно, иначе подвергнет опасности и себя, и тебя. Не обращай внимания на его капризы! Я даю тебе позволение принимать любые меры, чтобы обеспечить безопасность принца.
– Клянусь, повелитель, ибо сам хочу благополучно добраться домой, к жене и сыну. Я стану охранять принца, как своего ребенка, повелитель.
– Вот и хорошо! – воскликнул король. – Теперь можешь идти спать. Он снова углубился в документы.
Ранульф, кланяясь, удалился. Паж куда-то исчез, и ему пришлось долго искать дорогу к конюшне. Когда король давал ему поручение, Ранульф предположил, что будет путешествовать с надежной охраной, и теперь совсем растерялся, узнав, что сопровождать принца будут только он и Пэкс. Однако дорога из Руана в Барфлер не слишком опасна. Правда, и ребенок совсем мал, хотя куда лучше, если бы все еще лежал в пеленках. У Ранульфа не было опыта обращения с двухлетними детьми, но, насколько он помнил, они ужасно неугомонны. Остается посадить его в седло перед собой. И ехать придется не слишком быстро. Да, поездка обещает быть нелегкой.
Придется обо всем рассказать Пэксу. Его молодой оруженосец показал себя надежным и достойным доверия человеком. Но лучше поговорить с Пэксом перед тем, как они тронутся в путь.
Ранульф подошел к вязанке соломы и лег.
Он возвращается домой!
Скоро, совсем скоро он будет рядом с Элинор и сыном! Симону вот-вот исполнится полгода!
Ранульф надеялся, что урожай выдался неплохой, а скот и овцы целы. Господи, только бы валлийцы на них не напали! Только бы все было хорошо!
И с этой мыслью Ранульф де Гланвиль мирно заснул.
Глава 15
Стражники на стенах Эшлина сначала с плохо скрытым интересом, потом с изумлением наблюдали, как по полям, шатаясь и распугивая овец, бредет какое-то странное существо в лохмотьях. Приблизившись к воротам, непонятное создание с мольбой протянуло к часовым руки, но только когда перешло подъемный мост, стало ясно, что к ним пожаловала женщина.
– Помогите! – выдохнула она и свалилась у самого входа.
Стражники нерешительно переглянулись. Что, если это очередная уловка валлийцев? Но, сообразив, что кругом на несколько миль никого не видно, они спустились вниз.
– О Иисус! – пробормотал тот, кто успел добежать первым, глядя на несчастную оборванную женщину, тощую, как скелет, и покрытую рубцами и синяками. Мужчины, не зная, что делать, беспомощно столпились вокруг.
– Пойду-ка я за Фулком, – решил другой и ринулся к дому, оставив товарища наедине с бедняжкой.
– Помогите! – жалобно повторила женщина и попыталась схватиться за подол туники часового. Тот нервно отпрыгнул.
– Сим отправился за ним, – растерянно сказал парень. – Он поможет.
Женщина слабо кивнула и закрыла глаза.
Примчавшийся Фулк посмотрел на незнакомку и покачал головой.
– Беглая невольница, – устало вздохнул он и, наклонившись, спросил:
– Ты невольница?
– Уже нет, – многозначительно отчеканила женщина.
Фулк снова покачал головой.
– За тобой придут?
– Не знаю. По-моему, я его убила.
– Будем на это надеяться, иначе, если им покажется, что ты чего-то стоишь, за тобой пошлют погоню. Как тебя зовут? – осведомился Фулк, помогая ей подняться.
– Арвид.
– Валлийка? Твой английский слишком хорош для валлийской девчонки, – отметил Фулк.
– Мать была англичанкой, из Херефорда, – пояснила она.
– Как же ты стала невольницей? – удивился Фулк, медленно уводя Арвид к дому.
– Мою мать схватили много лет назад. Похитители обесчестили ее, и родилась я. Мужчина, чьей невольницей она стала, дал мне имя. Мать давно мертва. Он убил ее, когда она не дала меня изнасиловать. Но я осталась одна, и эта свинья опозорила меня! Мне было всего одиннадцать!
Арвид презрительно сплюнула.
– Это его ты прикончила?
– Да. Ему показалось забавным поделиться мной со своими дружками. Чего они только со мной не вытворяли! Поэтому, когда несколько дней назад он напился, я перерезала ему горло и удрала. О, сэр, у меня три дня крошки во рту не было, если не считать каких-то ягод, но я боялась их есть вдосталь из страха отравиться. Пожалуйста, смилуйтесь надо мной, господин!
