Ханна Хауэлл - Серебряное пламя
– Не переживай из-за нас, – прошептал Бэрри.
– Да, – кивнул Белдейн, – это не так больно, как кажется.
– Вы очень храбрые мальчики. И очень глупые. Разве можно было выбираться за стены Данкойла?
– Это был дурацкий поступок, – смущенно признался Белдейн. – Мы хотели нарвать для тебя букет.
– Букет?
– Ну да. Мы думали, ты будешь рада. Когда Гэмел дарит тебе цветы, ты всегда улыбаешься. А вместо этого мы попали в плен, а теперь и ты с нами. Тебе не надо было приезжать сюда, Шайн.
– Да, – согласился Белдейн, – не надо было.
– Не беспокойтесь обо мне. – Шайн поцеловала каждого в щеку. – Все не так плохо, как кажется, – шепнула она. – Потерпите.
– Как трогательно, – издевательски протянула Арабел со своего места рядом с Малисом. – Я сейчас заплачу.
Резко выпрямившись, Шайн повернулась к матери и свирепо сверкнула глазами.
– Неужели нельзя было обойтись без подобной жестокости? В любом случае теперь, когда вы вдоволь позабавились, позвольте мальчикам уйти. Я здесь, как мы и договаривались. Моя жизнь в обмен на жизни близнецов.
– Ты действительно настолько наивна, чтобы думать, что я сдержу это обещание?
– Нет. Но я молилась, чтобы хотя бы однажды можно было положиться на слово шлюхи.
Арабел вскочила так быстро, что Шайн не успела уклониться от пощечины, которая обожгла ее лицо. Удар был такой силы, что Шайн покачнулась, но быстро пришла в себя. Выпрямившись, она молча наблюдала за Арабел, которая невозмутимо вернулась на свое место за столом, как будто ничего не случилось.
– А теперь расскажи, как тебе удалось выжить в течение этих шести лет, – приказала она.
– Мне повезло, – отозвалась Шайн, стараясь оставаться внешне спокойной, настороженная внезапным интересом Арабел к ее прошлому. – Вскоре после побега отсюда я встретила одного человека, Фартинга Магнуссона. Кажется, вы его неплохо знаете? – Она испытала нечто похожее на удовлетворение при виде ярости и удивления, исказивших лицо ее матери.
– Ублюдок, – прошипела Арабел. – Не могу поверить, что я позволила себе запачкаться, связавшись с одним из твоих бывших любовников.
– По-моему, это Фартинг запачкался.
Малис удержал Арабел за запястье, когда она попыталась снова ударить Шайн.
– Подожди, – велел он своей жене, затем взглянул на Шайн: – Ваш брак с Гэмелом Логаном был заключен священником?
– Да. Так что вы ничего не добились. По закону все мое состояние унаследует Гэмел.
– Похоже, любовь моя, – сказал Малис, обращаясь к Арабел, – нам придется оставить ее в живых чуть дольше, чем предполагалось. Она поможет нам заманить сэра Гэмела.
С яростным возгласом Арабел вырвала свою руку из его хватки.
– Я ждала восемнадцать лет, чтобы убить ее. Но за ней всегда тщательно присматривали. А потом она сбежала. Я не допущу, чтобы это случилось снова.
– Арабел, если мы не будем осторожны, может оказаться, что мертвая, она одержит над нами верх.
– Что это ты так печешься о ней? Может, похоть ударила в голову?
Хотя Малис яростно отверг обвинения жены, Шайн заметила блудливый блеск в его глазах. Пока супружеская чета препиралась, Шайн огляделась по сторонам в поисках выхода. Ее сердце замерло, когда она осознала, что Мартин исчез. Когда она вошла, он сидел за столом, но во время ее разговора с Арабел сумел незаметно выскользнуть из большого зала. Оставалось только надеяться, что он с Гэмелом и что помощь близка.
– Не трать свои силы и мое время, отрицая очевидное. В любом случае это не важно, – заявила Арабел в ответ на протесты мужа.
– Важно не наделать глупостей. Особенно сейчас, когда мы так близки к победе. Спешка и беспечность могут все испортить.
– Мы уже победили. Вся троица у меня в руках, недосягаемая для болванов, которые ждут снаружи. Не понимаю, почему нас должна беспокоить эта горстка вояк? Похоже, ты становишься трусоват с годами, муженек. Боишься рыжего Логана?
– Делай что хочешь, – рявкнул Малис, раздраженно махнув рукой, и налил себе вина. – Твоя поспешность только разрушит все, чего мы достигли. А я не собираюсь тонуть вместе с тобой.
– Я и не ожидала от тебя помощи, столь благородного и бесполезного, – насмешливо отозвалась Арабел, прежде чем перевести холодный взгляд на Шайн. – Впрочем, Шайн переживет эту ночь, но я обещаю ей такую ночь, что она будет вопить от ужаса, даже лежа в могиле.
Шайн не смогла подавить дрожь, вызванную словами Арабел, и невольно шагнула к братьям, прикрыв их собой. Она не сомневалась в способности своей матери выполнить это зловещее обещание. Твердо встретив ее ненавидящий взгляд, она молилась, чтобы, если помощь не подоспеет вовремя, у нее хватило мужества выдержать все, что уготовано для нее. Она не доставит Арабел удовольствия видеть ее страх и слышать ее мольбы.
– Полагаю, нет смысла напоминать вам, что вы моя мать, и то, что вы задумали, является одним из самых тяжких грехов.
– Не смей называть меня своей матерью, – процедила Арабел, поднимаясь на ноги. – Я проклинала тебя с того мгновения, как ты зародилась в моем чреве. Я ненавидела твоего отца и проклинала каждый день, что мне пришлось вынашивать тебя в своем теле. Я пыталась избавиться от тебя, но снадобье, которое дала мне знахарка, не сработало. Она заплатила жизнью за эту ошибку, но не раньше, чем я узнала от нее, как готовить всякие полезные зелья.
– Яды, как я понимаю.
– Да, яды. Однако даже самый медленный, самый мучительный яд недостаточно хорош для тебя. Знаешь, сколько раз я пыталась убить тебя? Ты едва успела выскользнуть из моего тела, как я попыталась задушить тебя, но чертова повитуха не позволила.
– Полагаю, она умерла за это проявление милосердия.
– Да, как и все остальные, кто помогал тебе или защищал тебя. За исключением одного человека – Мартина.
– Мартина? Вашего верного подручного? С какой стати он стал бы помогать мне? – Слушая откровения Арабел, она испытывала тошноту и боль. Ее мутило от мысли, что со временем она может стать похожей на эту женщину, и глубоко ранило, что ее так ненавидит собственная мать.
Арабел сделала знак двум стражникам, стоявшим позади близнецов. Обернувшись, Шайн увидела, как кряжистые мужчины подхватили двух худеньких мальчиков, зажав их под мышками. Она рванулась к ним, но ее тут же схватили, больно вывернув руки, и оттащили назад. Арабел подошла ближе, задумчиво глядя на близнецов, затем повернулась к Шайн.
– Прежде чем ты умрешь, – сообщила она, – я хочу, чтобы ты посмотрела, как подохнут эти маленькие отродья.
– Их смерть ничего вам не даст. Отпустите их. Вы больше рискуете, убив мальчиков, чем предоставив им свободу. Как незаконнорожденные, они не могут претендовать на земли и состояние моего отца.
