Никола Корник - Сладкий грех
Могильный холод пронизал Лотту до самых костей, когда она заглянула в стальные глаза человека, который безжалостно высчитывал выгоду от каждого члена семьи, применительно к его собственным выгодам. И урон, который они могли нанести его политическим амбициям. Мурашки побежали по коже при виде того, с каким пренебрежением он относится к человеческой жизни. О да, он желал бы найти Арланда Райдера прежде королевских солдат. Он захватил бы его и использовал как сильный аргумент в давлении на Эвана. Эта мысль вызвала у нее отвращение, внутри поднималась тошнота.
— Даже представить себе не могу, где Арланд может сейчас находиться.
— Что ж, жаль. Но возможно, со временем вы вспомните что-нибудь полезное. — Фарн вперил в нее неподвижный взгляд. — Разумеется, вы понимаете, что мальчик будет застрелен сразу же, как только его обнаружат? Как и тот, кто будет способствовать укрывательству. В соответствии с законом… — добавил он.
— Какая жалость, что все эти законы нагоняют на меня такую же скуку, как и эта ваша политика, — делано огорчилась Лотта, прищелкнув пальцами. — Ваше сиятельство, меня гораздо больше заинтересовала другая часть нашей беседы. — Лотта улыбалась. — Давайте остановимся на ней подробнее. Вы хотите, чтобы я использовала все свое влияние и заставила лорда Сен-Северина выбрать иное направление?
Фарн благодарно кивнул в ответ на услужливо пододвинутый Лоттой графин с вином.
— Без сомнения, вы моя главная надежда в попытке убедить Эвана оставить проигравшую сторону. Если сделать это с должной осторожностью, то все послужит к нашей обоюдной пользе, — прокомментировал он.
— И в случае успеха? — настойчиво добивалась Лотта.
— Дом, — обводя взглядом комнату, пообещал Фарн. — Гораздо больший, чем этот.
— Естественно. Еще?
— Прислуга. Собственный экипаж, определенная сумма, вложенная в пожизненную ренту… — Фарн пожал плечами. — Мой душеприказчик позаботится об этом.
— Разумеется, — кивнула Лотта. — Разумеется, позаботится.
Это было то, что в представлении герцога Фарна стоило отдать за возможность управлять сыном. Он готов покупать помощь любовницы Эвана, хуже того, искал случая захватить внука в качестве заложника, чтобы легче добиваться своих честолюбивых замыслов. Редкостный подлец, совершенно не имеющий представления об истинном понятии чести семьи. Он понапрасну тратил здесь свое время.
— Мне кажется, вы совсем не знаете своего сына, ваше сиятельство, — сказала Лотта, взглянув на Фарна. — Эван ни за что не откажется от своих принципов. На них построена вся его жизнь, он сражался за них. Что бы я ни говорила, это не сможет заставить его переменить свое мнение, даже если я соглашусь вам помогать.
Наступило молчание. Фарн продолжал наблюдать за ней блестящими хищными глазами. Наконец он кивнул, будто пришел к какому-то решению.
— В таком случае для меня остается лишь один путь, — произнес он, взглянув прямо ей в глаза. — Я готов выплатить вам сто тысяч фунтов в случае, если вы предоставите любую информацию о моем сыне. Плюс дом и карета и что там еще вы желаете, — с некоторым раздражением в голосе подытожил Фарн.
У Лотты закружилась голова. Деньги всегда были ее слабым местом, а сто тысяч фунтов — просто громадная сумма. И не будет нужно больше переживать за свое будущее. Все те трудности и страхи, что разрывали ее минувшей ночью, — как она станет жить без Эвана, что с ней будет, — исчезнут. Ей никогда ни о чем больше не придется беспокоиться. Она будет богата.
Взамен требовалось всего лишь предать Эвана, привести его к гибели, и Арланда вместе с ним. Герцог не настолько бестактен, чтобы сказать об этом напрямик, но ему требовалась информация, доказательство того, что Эван замешан в измене. Он требовал того же, что и Тео в тот последний день в Лондоне, когда она согласилась предать Эвана ради будущей безопасности. Фарн предлагает сто тысяч. Сто тысяч за будущую счастливую жизнь…
Раздался стук в дверь, который сильно раздосадовал Фарна.
— Желательно, чтобы нам никто не мешал, пока дело не решено, — резко произнес он.
— Это вполне понятно, — согласилась с ним Лотта. — Кто это, Марджери? — крикнула она. — Пожалуйста, скажи, что я не принимаю.
— Прошу прощения, мадам, но я не могу, — ответила та, испуганно качая головой. — Там герцог Пализер, и он требует, что бы вы его приняли. Он сказал — безотлагательно! — добавила Марджери, копируя его повелительный тон.
— Пализер! — воскликнул Фарн. — Ему-то что здесь нужно?
— Не имею представления, — удивилась Лотта. — Прошедшие три года он игнорировал мое существование, словно я уже умерла. Единственный способ узнать ответ — принять его. Прошу извинить меня, — закончила Лотта, кивнув Фарну.
— Я подожду, — заявил тот. — Я вложил слишком много сил и времени в нашу беседу, чтобы уехать без вашего согласия на мои предложения.
— Как вам будет угодно, — пожимая плечами, ответила Лотта. — Проводи его сиятельство сюда, Марджери, — обратилась она к девушке.
Герцог Пализер оказался дородным, высокого роста господином лет сорока. Его полнота придавала ему выражение уверенности и важности, как и подобало титулованной особе. Он вступил в комнату, увидел герцога Фарна и остолбенел.
— Ваше сиятельство! — сбивчиво произнес он.
— Ваше сиятельство, — скучным голосом процедил Фарн.
— Кузен Джеймс, — приветствовала его Лотта. — Поистине неожиданная радость.
Казалось, Пализер в смятении.
— Что делает здесь Фарн?! — воскликнул он.
Фарн хранил высокомерное молчание.
— Его сиятельство сделал мне одно предложение, — объяснила Лотта. — Не амурного характера, как вы понимаете, а финансового. Итак, — продолжила она, пронзив кузена стальным взглядом, — наверняка вы прибыли сюда не для того, чтобы обменяться со мной семейными новостями. Почему бы сразу не перейти к контрпредложению в целях экономии времени? — спросила Лотта, подходя к столику и наливая вина в бокал. — Попробую угадать, — задумчиво проговорила она, передавая бокал гостю. — Мое присутствие в непосредственной близости от вас — всего-то каких-нибудь пятнадцать миль — приводит герцогскую семью в такое смятение, что вы готовы предложить мне вернуться в лоно семьи, восстановить меня в правах и прибавить к этому еще… — Лотта сделала небольшую паузу, взглянув на Фарна. — Ах да! Дом — побольше этого, конечно, — прислугу, карету и деньги… — со вздохом произнесла она. — Джентльмены, это слишком большая честь для меня, — продолжала Лотта. — Кого же мне выбрать?
Раздался стук.
