Ловушка для влюбленных - Уоррен Трейси Энн

– Да, Роберт, что такое? – спросила герцогиня.

– Ваша милость, вы просили сообщить, когда прибудет лорд Кристофер. Он сейчас в желтой гостиной, ожидает вашу милость.

Желудок Элизы тут же камнем ухнул куда-то вниз. Она не знала, готова ли, но, похоже, ее уроки должны были вот-вот начаться.

Глава 3

– Это та молодая леди, о которой вы говорили, милорд? Незнакомец, одетый в хорошо сшитый сюртук и табачно-коричневые брюки, повернулся, когда Элиза с Вайолет вошли в гостиную. Расправив плечи, он решительно прошагал через комнату и остановился перед Вайолет. Поскольку мужчиной он был невысоким, его критический взгляд приземлился на уровне ее глаз. Наклонив голову с волнистыми до плеч медного оттенка волосами, он окинул прическу Вайолет нахально-оценивающим взглядом.

– Гм-м… неплохо, – проговорил он вслух. – Прелестный цвет и текстура, но, разумеется, уверен, я могу предложить вам нечто гораздо более элегантное, более шикарное. Стиль, который ослепит ваших друзей и станет предметом зависти знакомых.

Кит негромко кашлянул.

– Гм-м… мистер Гринлиф. Это не та молодая леди, о которой мы говорили, а моя невестка герцогиня Рейберн. Молодая леди, которая нуждается в вашем внимании, стоит возле двери.

Взгляд Гринлифа переместился и сосредоточился на Элизе, застывшей недалеко от входа.

Она увидела, как его глаза расширились, голубые радужки вспыхнули вначале от удивления, а потом потемнели от разочарования. Тонкие ноздри слабо задрожали, губы округлились в неодобрительное «о-о».

Она застыла. Его тон и взгляд были обидными и оскорбительными, словно пощечина. По сути дела, за столько лет взрослой жизни она должна была бы уже привыкнуть к подобной реакции и не обижаться, однако сейчас ей отчаянно захотелось развернуться и выбежать из комнаты. Только упрямая гордость и страх последующего осуждения удержали ее на месте.

Кит шагнул вперед, жестом поманив ее к себе:

– Входите, мисс Хэммонд, входите. Позвольте мне представить вам и герцогине мистера Альберта Гринлифа. Мистер Гринлиф – лучший дамский парикмахер в Лондоне.

– В Англии, милорд. – Гринлиф расправил плечи, выпятив свой острый подбородок. – Я лучший парикмахер во всей Англии, а быть может, и на континенте. Во всяком случае, я еще не встречал никого, кто бы превзошел меня.

«Да уж, – подумала Элиза, – самомнения ему явно не занимать. Может, его имя – Наполеон?» Видимо, решив, что с представлениями покончено, маленький диктатор постучал пальцами по губам и снова уставился на нее с таким видом, словно разглядывал на редкость противного, но тем не менее занимательного жука. Он медленно обошел вокруг нее, цокая языком, мыча и вздыхая.

Элиза почувствовала, что нервы ее натянулись и зазвенели, словно туча мелких комаров. Она подавила острое желание отшатнуться и заставила себя сдержаться под его испытующим взглядом, опустив глаза. За последние годы она научилась выносить всевозможные неприятные встречи, твердо устремив взгляд в пол.

Внезапно пальцы мужчины начали выдергивать ее шпильки, с грубой дерзостью ныряя в волосы. Она подпрыгнула и развернулась, оборонительно обхватив руками голову. Дрожащими руками она попыталась удержать рассыпающиеся пряди.

– Ч-что вы делаете?

– Распускаю ваши волосы. Я должен взглянуть на них без этого жуткого пучка, в который вы их стянули, и посмотреть, что тут можно сделать. Даже сейчас уже лучше, хотя бы потому, что волосы не так стянуты. А теперь опустите руки и дайте мне вытащить оставшиеся шпильки, чтобы я мог увидеть свою задачу.

Она отступила назад.

– Нет!

Рыжевато-каштановые брови сердито взлетели вверх.

– Нет? – парикмахер повернулся к Киту с нескрываемым раздражением на лице. – Милорд, если леди не будет содействовать, я не вижу никакого смысла в этой затее. Я занятой человек, и у меня множество клиентов, которые не шарахаются в испуге оттого, что у них всего лишь вынули шпильки из волос.

Кит перевел взгляд с парикмахера на Элизу.

– Думаю, вы просто застигли ее врасплох. Возможно, если вы вежливо ее попросите, то сможете продолжить.

Ноздри маленького человечка негодующе затрепетали в ответ на этот укор, однако он повернулся и отвесил ей легкий поклон:

– Прошу прощения, мисс Хэммонд, если напугал вас. А теперь позволено ли мне будет работать дальше?

Элиза заколебалась, отчаянно желая отказаться. Она взглянула на Кита, затем на Вайолет, ища их помощи и вмешательства.

Сочувствие мягкой океанской волной всколыхнулось во взгляде Вайолет.

– Быть может, я могла бы вытащить шпильки? – не дожидаясь ответа, она шагнула вперед и начала вытаскивать оставшиеся шпильки, освобождая волосы Элизы.

Она не выиграла битву, подумала девушка, но по крайней мере одержала маленькую победу благодаря Вайолет. Гринлиф фыркнул:

– Как вам будет угодно, ваша светлость. Выпущенные на свободу, ее тяжелые волосы рассыпались по плечам и спине почти до самой талии. Она знала, как они, должно быть, выглядят, прямые и непривлекательные, словно накидка грязного цвета. Уставившись на носки своих туфель, она мучительно боролась с уязвимостью и ощущением, будто выставлена напоказ голой. Она всегда считала, что распущенные женские волосы – дело сугубо личное, интимная подробность, которую можно разделить лишь со своей служанкой, ближайшими подругами и когда-нибудь, если судьбе будет угодно, со своим мужем. И вот сейчас она стоит, выставив свои распущенные волосы на всеобщее обозрение или, по крайней мере, на обозрение троих специально собравшихся для этого в гостиной.

Из-под ресниц она бросила украдкой взгляд на Кита и обнаружила, что он смотрит на нее с каким-то непонятным выражением на обычно открытом, приятном лице. Элиза поспешно отвела взгляд, чувствуя, что ее нервы бренчат, словно порванные струны.

Тогда мистер Гринлиф снова сунул руки в ее волосы.

– Густые, как конская грива, – объявил он, собирая пряди в кулак и отпуская их свободно скользить. – Мягкие, но послушные при надлежащем уходе и мастерстве. Гм-м… да, это может быть весьма интересно, даже вдохновляюще, словно да Винчи, создающий шедевр на чистом холсте.

Он обошел вокруг нее, затем захватил волосы руками и перебросил их вперед, так что пряди каскадом рассыпались по затянутым в черное плечам и груди.

– Выше. Подбородок выше, пожалуйста. Плечи назад, спина прямая, чтобы я мог как следует рассмотреть вас, иначе просто не смогу ничего достигнуть.

Не сводя с нее глаз, он несколько раз промаршировал туда и обратно через гостиную, затем резко развернулся к ней.

– Выше, я сказал. – Он вздохнул. – Пожалуйста, мисс Хэммонд, мне необходимо ваше содействие.

Содействие, как же. Все, что пока ему требовалось, – это повиновение. С другой стороны, разве не этого всегда требовала от нее тетя? Уступчивость и беспрекословное послушание во всех вопросах, как больших, так и малых. Возможно, в этом как раз и состояла причина ее теперешнего нежелания подчиняться, равно как и первоначального нежелания делать это, хотя она давным-давно поняла тщетность открытого сопротивления, наученная чувствительными пощечинами тяжелой тетиной руки.

Приказы маленького диктатора скребли ей по нервам, словно когти, и она вызывающе вскинула голову.

Уперев один кулак в бедро, а другой поднеся ко рту, Гринлиф ощупал ее своим взглядом. Вдруг он резко вскинул руку и помахал пальцами в воздухе.

– Да, нашел. Не понимаю, почему я не додумался до этого сразу. Надо остричь!

– Остричь?! – ахнула Элиза и сделала непроизвольный шаг назад, схватившись руками за голову.

– Остричь волосы мисс Хэммонд? – Кит шагнул между нею и парикмахером, нахмурив свои темные брови. – Не знаю, на мой взгляд, это кажется крайностью, вы так не считаете?

– Порой великолепие требует крайних мер. Вайолет вмешалась в разговор:

– Да, но, насколько мне известно, короткие волосы в наше время уже не в моде. Быть может, возможен какой-то компромисс?