Эмма Драммонд - Танцовщица
Поспешно надевая костюм, ибо другие девушки уже выстроились для первого номера, она мрачно бормотала про себя:
— Отлично, мистер Гилберт, у вас все козыри… но горе тому первому великодушному, культурному и умному «джентльмену», который попытается получить за свои тепличные розы больше, чем ужин в моей компании.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Разорвав отношения со своим состоятельным любовником, Рози Хейвуд решила показать ему и всему миру, что ей на это совершенно наплевать. В понедельник утром она уговорила Лейлу составить ей компанию в Брайтон, где мисс Агата Хейвуд, удочерившая Рози, держала пансион для актеров.
После тумана предыдущих недель ноябрь преподнес сюрприз в виде солнечного дня и голубого неба. Осеннее солнце придавало свежесть и яркость всему вокруг. От чистого морозного воздуха порозовели лица прохожих; казалось, все население Брайтона вышло из своих домов на прогулку.
Лейла и Рози были одеты в пальто, отороченные вокруг шеи и на запястьях мехом, и шляпы, тоже с мехом, соблазнительно сдвинутые на бок и удерживаемые длинной булавкой с перламутровой головкой.
— Они нам могут очень пригодиться, — сказала Рози, перекалывая шляпу перед тем, как поезд подъехал к станции. — Если нам начнет докучать одно из созданий, называемых джентльменами, хороший укол булавкой будет очень кстати.
Лейла захихикала.
— Вот где мне пригодится опыт общения с шустрым Десмондом Хилдретом. Помня все его щипки, я точно знаю, куда нужно колоть.
На красивом лице Рози изобразилось притворное изумление.
— Мисс Дункан, девушки из Линдлей не только никогда не должны говорить о таких вещах, они даже не должны знать о существовании мест, в которые можно колоть.
Они прыснули со смеху.
У них весь день было отличное настроение. Сначала они позавтракали у тети Агаты, потом погуляли вокруг Ройял-павильон. Сад поражал прощальным великолепием осени: красные, золотистые, коричневые деревья выглядели еще привлекательнее на фоне ясного неба. Девушки ворошили ногами сухие листья, покрывавшие все тропинки.
Вскоре они услышали вдалеке звуки оркестра и заметили, что все потянулись в ту сторону. Рози повернула к Лейле свое лицо, раскрасневшееся на свежем воздухе.
— Наверное, полк возвращается с парада! По окончании оркестр дает концерт. Пойдем вместе со всеми.
Они последовали за толпой, и скоро показались стены казармы. Оркестр приближался, звук становился громче, в толпе росло возбуждение. Все ждали колонну. Девушки-хористки могли по достоинству оценить это профессионально поставленное шоу. Наконец первые ряды показались в конце улицы. Медные инструменты сверкали на солнце. Красная с голубым униформа пестрела на фоне серых зданий, золотые эполеты поражали воображение. Начищенные черные ботинки ударяли по дороге. Громко трубили трубы, тубы выводили свое ум-па-па, полковые барабанщики, прежде чем дать дробь, щегольски описывали палочками в воздухе круг.
Рози толкнула Лейлу локтем.
— Клянусь, даже Лестер Гилберт такого бы не придумал.
Но мысли Лейлы были далеко. Военная форма, музыка, звук солдатских шагов напомнили ей, что ее муж — в Индии и думает, что она все еще горничная в доме Кливдонов. Холод дня внезапно проник ей в сердце, она перестала замечать красоту осени. Свадебное кольцо, которое когда-то висело на нитке у нее на шее, уже год как лежало на самом дне коробочки с побрякушками. Во всей Англии только молоденькая Нелли знала ее секрет, поэтому легко было считать, что кольца вообще не существует.
— Что с тобой? Ты выглядишь так, словно увидела привидение, — сказала Рози. — Кто тебе из них нравится? Меня кавалерия всегда возбуждала больше, чем пехота. К сожалению, — добавила неисправимая Рози, — они могут быстрее смыться.
Лейла постаралась вернуть себе прежнее беззаботное настроение и улыбнулась.
— Я думала, что ты взяла булавку, чтобы держать их на почтительном расстоянии.
Рози надула губы.
— Девушка может передумать, правда ведь? Лейла знала, что у ее подруги скверно на душе из-за разрыва с Майлсом Лемптоном, и подумала, что нужно брать пример с Рози и держать себя в руках. Она стала разглядывать цокающую копытами кавалерию. Лица всадников были надменными и под головными уборами, походившими на перевернутое ведерко для угля с приделанным козырьком, выглядели совершенно одинаковыми. Она восхищалась красивыми животными, на которых восседали всадники, и изо всех сил старалась не думать о Френке Дункане.
Колонна повернула в ворота казармы и выстроилась на площади в безупречно ровные, пестрые ряды. Толпа последовала за ними. Парад закончился. Раздались команды офицеров, заиграл оркестр, и солдаты пошли навстречу своим лучшим на свете девушкам, гордым родителям или женам, катившим коляски.
Площадь превратилась в калейдоскоп цветов. Народ разгуливал под солнцем, наслаждаясь мелодиями синьора Тости, маршами герра Штрауса и балладами мистера Джермана. От неожиданно теплой погоды запели птицы. Под сладостные звуки духовых инструментов пары снова и снова кружили по площади. В воздухе был разлит мир и покой.
Несмотря на грустные мысли минуту назад, Лейла была в восторге. Она и Рози, не сговариваясь, прошли той самой, знаменитой походкой Линдлей мимо молоденьких девушек, надевших свои лучшие пальто и шляпы, мимо опрятных жен, тянущих за руку детей или качающих коляски, мимо пожилых пар в воскресных костюмах, бросивших вызов осени своей жизни в день, который бросал вызов осени года.
Музыка вновь подняла настроение Лейле: она стала одной из самых известных девушек в театре Линдлей; ей сказали, что у нее есть талант. Если для ее карьеры нужно принять приглашения этих напыщенных джентльменов, она сделает это. Френка не будет дома еще пару лет, и за это время может случиться что угодно.
Ни Лейла, ни Рози не обратили внимания, что совсем близко около них проскакал всадник. Вдруг лошадь с громким ржанием сделала скачок и попятилась назад. Девушки замерли от страха. Огромное животное встало на дыбы не более, чем в нескольких футах от них. Увидев над своей головой лоснящийся живот лошади, Лейла вскрикнула. Рози сделала то же самое. Передние ноги животного приземлились совсем рядом с ними, и ездоку пришлось крикнуть и дернуть поводья, чтобы подчинить взбесившегося жеребца, который еще несколько мгновений пританцовывал и приседал; его глаза были широко раскрыты, из фыркающих ноздрей шел пар. Народ на площади разбежался, и только две девушки, вцепившись друг в друга, стояли, не в силах пошевелиться. Все взгляды были прикованы к ним. Несколько солдат бросили своих спутниц и подбежали к трясущимся девушкам.
