Ньевес Идальго - Черный Ангел
Глава 4
К несчастью, победить они не могли. В городе приспешников Моргана насчитывались сотни, а защитников Маракайбо было мало. Плохо подготовленные и едва обученные, они, тем не менее, должны были постараться спасти толпы напуганных женщин.
Кто-то сгреб всей пятерней волосы Карлоты, и грубо подволок ошалевшую от боли девушку к себе. Полуобернувшись, Карлота увидела бородатое, грязное, безжалостное лицо. К такому она была не готова. Лицо мужчины, казалось, хранило отпечатки вековых страданий и тысячи битв; незрячий глаз, закрытый полоской белой ткани сразу же вызывал отвращение. Крупный нос, мясистые губы, редкие, гнилые зубы и жуткий шрам по всему лицу от слепого, бельмастого глаза до подбородка. На левом плече почти двухметрового роста, сильного как бык, громилы лежал огромный мешок с награбленным добром.
У Карлоты перехватило дыхание. Она забыла о ноже, который держала в руке. Верзила грязно ухмыльнулся своим беззубым ртом, нацелив единственный здоровый глаз на идущее поблизости сражение.
— Идем, куколка, а то здесь уже развлекаются.
Еще один грубый рывок, и девушка оказалась под бородой пирата. Он попытался поцеловать ее.
— Мигель!!! — как безумная, в ужасе закричала Карлота, уже зная свою участь и изо всех сил отбиваясь кулаками и ногами.
До Мигеля донеслось эхо призыва о помощи, и он обернулся, легко узнав голос девушки. Мигель отвлекся всего на секунду, но эта небрежность стоила ему еще одной раны в боку, однако ему крупно повезло — ведь шпага едва не угодила прямо в сердце. Мигель побледнел, понимая, какой опасности подвергается Карлота, чьи крики громом отдавались в его ушах. Стиснув зубы, он удвоил усилия, с такой яростью напав на противника, что тот отступил. Мигель воспользовался своим преимуществом и одним метким ударом перерезал ему горло. Махнув на все рукой, он со всех ног бросился к несчастной девушке, в одиночку боровшейся с одноглазым чудовищем. Но вот они оба исчезли за поворотом на углу зловонной улочки. Диего тоже слышал крики девушки и, избавившись от своего противника, последовал за братом.
Сквозь пелену слез, Карлота увидела, что к ней бегут на помощь. По-звериному скрючив пальцы, она бросилась вперед, стараясь добраться до лица захватчика, и, если повезет, выцарапать ему здоровый глаз. Пират с рычанием выпустил Карлоту, подняв руки к ее лицу и выронив мешок с награбленным добром. Секунда. Возможно, Карлота опоздала лишь на секунду. Пират схватил девушку за шею и сдавил ее.
— Ах ты, грязная сучка! — в ярости проревел он.
Голова Карлоты безжизненно склонилась набок, а тело рухнуло на землю.
Мигель оцепенел и, не двигаясь, смотрел на обмякшее тело девушки, а затем глухая, необузданная, доселе не испытываемая ярость, накрыла его глаза багровой пеленой, и всё ему вдруг стало безразлично. В отчаянии набросился он на убийцу, во второй раз оборвавшего его будущее, и сбил его с ног. Пират рухнул на землю вниз лицом, но в последний миг своей жизни ему удалось повернуться и посмотреть испанцу в лицо. Он успел увидеть изумрудно-зеленые, холодные, как драгоценные камни, полные ненависти глаза, и за тысячную долю секунды до своего конца заметить блеск сабли, несущей смерть. Больше он не успел ничего.
Крепко сжав обеими руками эфес сабли, Мигель с такой силой поднял и опустил ее, что она насквозь пронзила горло поверженного врага. Стальное острие, воткнулась в землю, подняв тучу пыли. Мигель потерял невесту, но у него не было времени думать о чем-то — нужно было продолжать защищать свою жизнь и жизнь брата. Диего как раз вовремя предупредил его об этом. Мигель быстро повернулся. Ему удалось отбить смертельный удар, но при этом он потерял равновесие и упал навзничь. Лежа на земле, он сильно пнул противника ногой, выиграв время, необходимое для того, чтобы подняться и перейти в атаку.
В это время Диего тоже не стоял столбом. Он без устали храбро оборонялся, не зная пощады к врагам, несмотря на то что перед глазами все плыло, а душа была разбита из-за страшной и жестокой смерти женщины, которую он молча любил, хотя она и выбрала брата.
Еще одна небольшая группка мужчин присоединилась к этой баталии, впрочем, не принимая в ней непосредственного участия. Мужчин было пятеро, и среди них выделялся один, темноглазый, в длинном черном парике. Одет он был лучше других, а шпага была вложена в ножны, как будто одно только его присутствие уже внушало ужас, и пользоваться оружием не было никакой необходимости.
Морган не упустил ни малейшей детали поединка. На секунду он задержал взгляд на мертвых телах девушки и своего приспешника, но это были всего лишь трупы, а его интересовали два юноши, те, что защищались как львы, заставляя его людей отступать, хотя их было вдвое больше. Молодые люди вызвали у Моргана восхищение. Он резко поднял руку, запрещая вмешиваться в поединок. Подождав минуту или две, Морган опустил руку и повелительно сказал:
— Они нужны мне живыми.
Похоже, чтобы покончить с братьями де Торрес, четверых мужчин было недостаточно, но восьмерых хватило с избытком. Окружив братьев, они зажали их в угол, и последним, что заметил Мигель, был удар по голове, а затем все вокруг потемнело.
— Диего… — только и смог прошептать он.
Побережье Ямайки. Месяц спустя
Пахло грозой. К этому запаху примешивалась вонь мочи, испражнений и пота. А еще запах страха, и этот запах был сильнее всех.
Многие думают, что страх это нечто неощутимое. Его нельзя увидеть, потрогать, у него нет запаха, но это не так. Мигель испытал это на собственной шкуре. Страх был каким-то подспудным, но живым. Он окружал их, его почти можно было потрогать пальцами, и он так отвратительно вонял.
Мигель понял это и маялся с тех пор, как очнулся в мерзком, затхлом трюме несколько часов спустя после того, как убили Карлоту, а его самого оглушили ударом по голове. Голова болела, не переставая, а раны в руке и боку причиняли дополнительные мучения, но боль и страдания разбитой от потери невесты души были неизмеримо глубже. Эта мука была даже горше тоски от исчезновения Диего.
В первый миг, едва вернулось сознание, на Мигеля обрушился целый мир. Крича и плача, он проклял все на свете, но как студеная вода, утоляющая жажду, ему ответил голос, тут же возродив надежду:
— Мигель! Мигель, это ты?!
Мигель, как безумец, всматривался в окружающий его полумрак, который делался еще темнее от приглушенных стонов таких же, как и он, заключенных. Судя по долетевшему голосу, младший брат находился где-то рядом.
— Диего, с тобой все в порядке?
Мигель попытался привстать, но понял, что толстая цепь прочно приковала его к стене этого тесного, смрадного трюма, как и остальных, лежащих рядом с ним вповалку немощных существ, посаженных на цепь, словно опасные звери. Постепенно его глаза привыкли к неясной, расплывчатой полутьме, и он смог различить очертания тел своих сотоварищей по несчастью, вынужденных чернокожих друзей, чьи съежившиеся фигурки терялись в темноте, сливаясь с ней. Ни одного белого, кроме них с Диего.
