Мэриджой Шубридж - Полюбить незнакомца
– Если вы готовы, дорогие леди, то я провожу вас в столовую.
Пройдя через зал, она открыла перед ними дверь в столовую. Там уже было достаточно шумно, и Клэр решила ускользнуть: какой смысл было оставаться, если она никого из гостей не знала!
К ее удивлению, в этот момент миссис Лоусон взяла ее за локоть.
– Я вижу, что вы хотите улизнуть, мисс Хэркорт, и оставить нас одних. Прошу вас, не делайте этого, ведь мы находимся в численном меньшинстве по сравнению с друзьями вашего отца. Поэтому будет очень любезно с вашей стороны, если вы немного побудете с нами. С одним или даже двумя из этих джентльменов я тоже незнакома.
Темные глаза миссис Лоусон приглашали ее сплотить и укрепить женские ряды. Клэр колебалась, не зная, как поступить. Если бы она отказала в просьбе, то это могло бы показаться невежливо с ее стороны, но ведь ей не хотелось оставаться среди этих людей, которые собрались здесь для игры в карты.
К ней повернулся отец, а рука миссис Лоусон по-прежнему поддерживала ее локоть. Момент улизнуть был упущен.
– А вот и наши женщины! – воскликнул Хэркорт, явно находясь в прекрасном расположении духа. – И ты здесь, моя дорогая Клэр! Заходи, заходи, нечего стесняться. Все эти джентльмены сгорают от желания познакомиться с тобой. Подведите это дитя поближе, миссис Лоусон, дорогая.
Вдова бросила сочувственный взгляд на Клэр.
– Теперь поздно бежать, дорогая. Делайте, что говорит отец.
Клэр почувствовала, как пальцы миссис Лоусон сильнее сжали ее локоть и повлекли вперед. Все так откровенно глазели на девушку, что она сочла это просто неприличным. Почему они так желали встречи с ней, как утверждал отец? Он никогда ее не представлял своим друзьям. Она посмотрела на миссис Лоусон, которая выпустила наконец ее локоть из своей хватки. Но лицо ее абсолютно ничего не выражало. Удерживала ли она ее возле двери до тех пор, покуда ее и увидел отец, намеренно, имея на то свои личные причины? Вот эти три женщины, которые оживленно беседовали и смеялись с джентльменами, вероятно, не нуждались в подкреплении. Казалось, они чувствовали себя вполне в своей тарелке.
Хэркорт обнял Клэр за плечи и крепко прижал к себе.
– Джентльмены, – сказал он, весь сияя. – Спешу добавить, и леди тоже. Мне кажется, нам подобает выпить тост за здоровье моей дочери, перед тем как мы займемся своими делами, ради которых собрались здесь. Сегодня ей исполняется восемнадцать лет, и, как видите, она теперь настоящая молодая леди, красивое, элегантное создание, о котором можно только мечтать. Наполните ваши стаканы и пожелайте ей добра в этот знаменательный день!
«Почему знаменательный?» – удивилась Клэр. По се мнению, он ничем особенным не отличался от всех других, во всяком случае в том, что касалось ее. Она внимательно разглядывала сидевших за круглым столом хорошо одетых джентльменов, которые сразу встали, не скрывая своего явного интереса к ней. Это были люди разного возраста, где-то между тридцатью и сорока годами. Все они вежливо наполнили свои стаканы. Они были для нее незнакомцами, за исключением одного. Выражение его глаз не говорило, что он узнал ее, но она поняла, что это был тот самый человек, который глядел на нее на кладбище возле церкви и который остановился у ее кухни, чтобы попросить у нее стакан воды.
Она, слегка улыбаясь, разглядывала их, не задерживая взгляда на этом особом для нее джентльмене. Хэркорт назвал всех по имени, но они не задерживались в ее памяти. Для чего стараться их запоминать, если она намеревалась оставаться здесь ровно столько, сколько того требовал этикет. Отец мог проиграть в карты и дом, и землю – ей было все равно. Он, вероятно, глупец, если не в силах покончить с этой пагубной привычкой. Она смотрела по сторонам, пытаясь сосредоточиться на лицах этих джентльменов, и вскоре обнаружила, что у них у всех одинаковое выражение. Это были лица азартных игроков, с тяжелым взглядом, которые, конечно, во время игры сохраняли полное безразличие. Даже их улыбки казались ей натянутыми, неискренними – просто дань вежливости хозяину и его дочери. Их тяжелые, налитые глаза блестели, словно им самим не терпелось поскорее заняться тем делом, ради которого они все здесь собрались.
Хэркорт убрал руку с плеча Клэр. Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и она тоже заметила в его глазах этот странный блеск.
– Ну вот, моя дорогая, все в моей компании выпили за твое здоровье. Так как ты не проявляешь никакого интереса к карточной игре и привыкла рано ложиться спать, я хочу освободить тебя от скучного вечера рядом с нами. Спокойной ночи, дорогая. Беги наверх и как следует выспись. Твоей красоте тоже нужен ночной отдых.
Уходя, Клэр слышала за своей спиной пожелания спокойной ночи. Возле двери она обернулась и бросила взгляд на отца. Он не смотрел в ее сторону, его внимание было целиком поглощено миссис Лоусон. Казалось, они обменялись какими-то тайными воздушными посланиями, после чего миссис Лоусон улыбнулась и чуть заметно кивнула головой.
3
Клэр была рада покинуть эту компанию, чтобы наедине поразмышлять о значении взглядов, которыми обменялись отец и миссис Лоусон. Может, ей тоже не терпелось сесть за карты, и она тем самым одобрила данное дочери разрешение покинуть столовую. В своей спальне Клэр наконец могла немного расслабиться и отдохнуть. Она находилась довольно далеко от столовой и, конечно, ничего не слышала, даже если бы игра стала излишне шумной. Она вспомнила бутылки, выстроившиеся на шкафу. Их там было много, очень много, и она с удивлением задавала себе вопрос, каким образом отец смог себе это позволить. Наверное, он организовал такую впечатлительную выставку только ради того, чтобы убедить своих гостей в том, что у него были деньги для игры. Нужно помолиться Богу, чтобы ему повезло сегодня вечером, ибо в кладовой уже почти ничего не осталось из припасов.
Она медленно разделась и подошла к умывальнику. Бронзовая круглая ручка двери поблескивала при свете свечи, напоминая ей о неожиданном вторжении к ней в спальню отца несколько дней назад. Она повернула в замочной скважине большой ключ, не отдавая, правда, себе отчета, для чего. Глупо, конечно, но она не желала, чтобы кто-нибудь по ошибке вломился в спальню, приняв ее за ванную комнату, расположенную на этом же этаже. Надев ночную рубашку и загасив свечу, она легла в кровать.
Лежа, она думала о двух дамах, с которыми здесь встретилась: они были хорошо одеты, от них исходил тонкий запах духов, их украшали драгоценности. Может, они тоже были вдовами, но явно не столь состоятельные, как миссис Лоусон. Ей очень хотелось это выяснить. Мать Клэр вряд ли была бы высокого мнения об их манере ярко красить помадой губы, румяниться, об избытке тяжелых колец на пальцах, об этих слишком приторных благовониях. Мать всегда говорила ей, что, отправляясь на вечеринку или бал, нужно было обязательно поглядеть на себя в платье в зеркало и снять с себя украшения. Клэр никогда не подвергала сомнению данный ей совет, предполагая, что тем самым проводила разграничительную линию между элегантностью и вульгарностью. «Бедная мама», – нашептывала Клэр, засыпая. Ее драгоценные украшения из материнского приданого давно уплыли, и как она могла снять перед зеркалом даже одно украшение, если у нее ничего не осталось?
