Дороти Гарлок - Путь в Эдем
Пока грелась вода для чая, Мэгги расколола томагавком Лайта горсть орехов. И теперь съедала одно ядрышко, а Лайту отдавала два.
– Ты так странно на меня смотришь, моя кошечка. О чем ты думаешь?
– Ты красивый, – ответила она, отправляя ему в рот орешек.
– Хо! Крошка моя! – Он улыбнулся. – Боюсь, мысли твои путаются. Ты красивая. Восход красивый. Радуга красивая. А я – просто мужчина.
– Ты мой мужчина! – Она уперлась ногой ему в грудь и толкнула его. – Мой мужчина! – Мэгги навалилась мужу на грудь и поцеловала его в губы. – Скажи это.
– Мой мужчина! – со смехом повторил он.
– Нет! Мой мужчина!
– Ах, chérie. Ты мое сокровище. – Лайт прижал Мэгги к себе и крепко поцеловал.
– Расскажи, как мы будем жить на твоей горе. Она положила голову ему на плечо.
– Мы придем туда, где нет людей. Это будет наш рай, наш Эдем. Деревья там самые высокие, а трава самая густая. Мы построим домик у небольшой речки, chérie. Перед первыми снегопадами мы будем слышать крик гусей, улетающих на юг. А когда побегут весенние ручьи, станем ждать возвращения птиц. Весна, лето, осень и зима. Там мы будем жить и вместе состаримся.
– Но это будет еще не скоро.
– Очень нескоро, любимая.
– Ты хочешь, чтобы у нас были малыши, Лайт?
– У нас их будет целая куча, если мы будем любить друг друга. Так, как ночью. – Он рассмеялся и чмокнул ее в щеку.
– Но больше всех я буду любить тебя.
– Мать любит своего ребенка совсем не так, как женщина любит своего мужчину, ma petite. Ты будешь любить наших малышей, вот увидишь.
– Если у меня не станет женских дел, это будет значить, что у меня в животе растет ребенок. Так сказала ма.
– Обычно это бывает так. Засыпай, мое сокровище. Сейчас бояться нечего.
К утру дождь перестал. Над рекой поплыл туман. Мэгги еще спала, когда Лайт проснулся. Он вылез из-под одеяла и вышел из пещеры. Вдалеке слышались крики птиц, но рядом было подозрительно тихо. Следопыт мгновенно насторожился.
Он замер. Сейчас Лайта можно было сравнить со скалой: каменный человек, живыми у которого остались одни глаза. Вдруг он заметил какое-то движение. Медленно повернув голову, Лайт заметил, как в кустах мелькнуло что-то красное. Это оказался лоскут, привязанный к узлу волос на макушке у делавара. Кожаная рубашка и узкие штаны воина сливались с кустарником.
Индеец не заметил Лайта. Он внимательно исследовал местность. Вот краснокожий обнаружил свежие срезы там, где накануне Лайт собирал ветки, чтобы закрыть ими вход в пещеру.
Других индейцев поблизости не было. Видимо, только он один напал на их след. Лайт бесшумно сделал два шага назад, за кусты терна, прижался спиной к скале и стал ждать.
Подняв томагавк, делавар двигался вдоль скалы по направлению ко входу в пещеру. Воин был низенький, уже не молодой и грязный даже по понятиям индейцев.
Лайт вдруг испугался за Мэгги. Если она проснется и выйдет наружу, ей не избежать индейского томагавка.
Воин прошел мимо входа и оказался совсем близко от того места, где стоял Лайт. И в этот момент одна из лошадей топнула ногой и фыркнула.
Делавар мгновенно пригнулся, готовый к броску, но Лайт прыгнул вперед и схватил его за горло. Индеец не успел даже вскрикнуть, а Лайтбоди уже навалился на него. Противники покатились по земле. Индеец извивался, брыкался, пытался расцепить пальцы врага. Однако Лайт не разжимал рук.
Наконец делавар обмяк, и он отпустил его. Мертвый лежал, неестественно отбросив голову и глядя в никуда невидящими глазами.
– Cherie?
– Я здесь, Лайт.
– Не выходи. Тут может оказаться еще один. Лайт зашел в пещеру, взял ружье и снова вышел в туманное утро. Он направился в ту сторону, откуда появился делавар. Лайт двигался быстро и бесшумно, внимательно осматривая землю и кустарник. В полумиле вниз по течению он обнаружил место, где берег нависал над рекой. Там удобно было бы укрыться от дождя, и оттуда уходил всего один след. Значит, ночевал здесь только один делавар. Тогда где второй? Если индейцы разделились, то второй мог другим путем добраться до пещеры. Лайт бросился назад.
«Лайт хорошо сделал, что убил индейца», – думала Мэгги. Иначе индеец убил бы их. «Лайт всегда знает, что делает». Краснокожий хотел заполучить их лошадей – и расстался с жизнью. Мэгги было неприятно, что муж оставил мертвеца у входа в пещеру. Вонь, исходившая от его немытого тела и грязной одежды, смешавшись с запахом испражнений, которые вышли из него вместе с жизнью, вызывала у Мэгги тошноту, а лошадей испугала. Они ржали, косили глазами и рыли копытами песчаный пол пещеры. Мэгги пыталась их успокоить, но ей это никак не удавалось.
Катаясь по земле, Лайт и делавар примяли ветки, закрывавшие вход в пещеру, и теперь туда проникал утренний свет. Мэгги страшно хотелось выйти наружу, глотнуть свежего воздуха, но она не смела ослушаться мужа. Ведь он велел ей оставаться на месте.
Лошадь опять заржала, и Мэгги принялась гладить ее и нашептывать на ухо ласковые слова. Вдруг в пещере стало темно. Молодая женщина повернула голову и увидела индейца. В руках у него был томагавк.
Пока глаза воина привыкали к сумраку, Мэгги скользнула за лошадей, быстро отвязала их от бревна, выхватила нож и острием уколола одну из них. Животные рванулись к выходу. Первой мыслью Мэгги было вскочить на лошадь и ускакать, но она побоялась. Если она упадет или ее стащит с лошади индеец, ей конец. Лошади с шумом ломились сквозь кусты, а Мэгги, сжав в одной руке нож, а в другой – кнут, приготовилась к схватке.
Юная воительница осторожно развернула кнут, сделала глубокий вдох и пронзительно свистнула. Она не знала, хорошо ли будет слышен ее свист за пределами пещеры. «Но Лайт обязательно должен услышать и прийти», – мелькнуло у нее.
Индеец бросился на Мэгги. Она взмахнула кнутом и ударила по руке, державшей томагавк. Ошеломленный внезапностью и болью, индеец на секунду застыл на месте, и Мэгги нанесла еще один удар. Она целилась в лицо, но промахнулась – кнут ударил по плечу. Воин пришел в себя и двинулся на нее. Мэгги сделала шаг назад и снова ударила. На этот раз удар был таким сильным, что из руки противника потекла кровь. Рыча от ярости, краснокожий попятился.
Мэгги удивилась, что вовсе не испугалась. А ведь ей грозила смертельная опасность. Но женщина оставалась совершенно спокойной. Ах, если бы она лучше умела обращаться с кнутом! Следующий удар получился как раз таким, от какого предостерегал Лайт: кнут вылетел слишком далеко, Мэгги не успела его отдернуть, и кожаная полоса обвилась вокруг ноги индейца. Она тут же бросила кнут и переложила нож в правую руку.
Индеец гадко усмехнулся.
Эта крошка собиралась сражаться с ним ножом!
