Дебора Мартин - Сорванная вуаль (Любовь срывает маски)
Марианна едва не раскрыла от изумления рот: перед ней стоял новый владелец Фолкем-Хауса, или, если верить мистеру Тиббету, старый владелец.
Тамара придвинулась к племяннице плотнее, готовая встать на ее защиту. Марианна пребывала в нерешительности. Надо ли ей извиниться за свои слова или лучше промолчать? Чем она привлечет к себе меньше внимания? Хотя граф не мог видеть под маской ее лицо, Марианна не хотела вызвать у него интерес к себе.
Она поспешно наклонилась, чтобы собрать осколки.
Снизу ей были видны высокие сапоги графа из мягкой серой кожи. Медленно поднимаясь с осколками в руке, Марианна оглядывала его снизу вверх: шелковые чулки, кашемировые штаны, серый шерстяной плащ, закинутый за спину, камзол, а под ним сшитая из тонкого голландского полотна рубашка.
Граф смотрел на Марианну с подозрением, обратив внимание на ее странный наряд. Погода в последний месяц лета была еще не настолько холодной, чтобы надевать накидку.
Более того, только леди носили такие, как у Марианны, маски, и то только для верховой езды или на балах.
Девушка украдкой взглянула на свою тетку. По крайней мере внешний вид Тамары не должен был вызвать у графа подозрения. Хотя темная кожа и выдавала в Тамаре цыганку, но одевалась она неярко и ничто в ней не указывало на ее положение в обществе. Она легко могла сойти за компаньонку какой-нибудь бедной дворянки.
Марианна проклинала себя за то, что приехала в город. Но откуда она могла знать, что граф тоже появится здесь? Почему он не в Фодкем-Хаусе?
– Чем могу служить, милорд? – спросил мистер Тиббет, бросив суровый взгляд в сторону Марианны.
Она поняла намек и отступила назад. Фолкем перестал разглядывать девушку и перевел взгляд на мистера Тиббета:
– Много времени прошло, не правда ли, мистер Костоправ?
На лице графа появилась приятная улыбка. Она так не вязалась с его суровым, даже немного устрашающим видом.
Мистер Тиббет, казалось, был удивлен той теплотой, которая слышалась в голосе графа. Аптекарь невольно улыбнулся в ответ:
– Да, милорд, много. Те дни, когда вы называли меня «мистер Костоправ», остались так далеко позади, что я не подумал бы, что вы помните мое прозвище. И правда, я думал, что никогда больше не увижу вас в этой жизни.
– Я рад, что кому-то в Англии приятно меня видеть, – сказал Фолкем, бросив короткий насмешливый взгляд в сторону Марианны. – Не всякий желал встать на мою сторону. Друзья моего дяди, «круглоголовые», некоторые из них до сих пор у власти, хотели бы видеть меня лишенным всякого наследства, если бы смогли это сделать, и рассчитывали извлечь из этого для себя пользу.
– Теперь, спаси нас всех Господь, – коротко заметил мистер Тиббет. Фолкем поднял бровь, и аптекарь спохватился: – Примите мои извинения, милорд. Я… я только хотел сказать, что лучше, когда в Фолкем-Хаусе живете вы, а не сэр Питни. – Граф Фолкем ничего не ответил, и мистер Тиббет продолжил еще более неуверенным тоном: – Позвольте вас заверить, что мы здесь, в Лидгейте, сделали бы больше, чтобы помешать ему, если бы знали о его предательстве. Он сказал, что вы умерли вместе с вашими родителями, и он забрал ваши имения, как будто они принадлежали ему, как будто он имел на них право! Мы поверить не могли, когда этот негодяй продал Фолкем-Хаус…
Мистер Тиббет осекся и побледнел, поняв, какое впечатление могут произвести его слова на Марианну и Тамару.
Граф улыбнулся зловещей улыбкой:
– Дорого бы обошлось этому негодяю, если бы я вернулся и нашел имение проданным. Парламент возвращал владельцам большинство имений, захваченных Кромвелем, но кроме тех, что были проданы в уплату налогов и семейных долгов.
Марианна мгновенно сообразила: граф не мог бы претендовать на Фолкем-Хаус, если бы ее отец не умер. От этой мысли она оцепенела.
– Фолкем-Хаус был бы потерян для вас, – тихо проговорил мистер Тиббет, словно прочитал мысли Марианны. – У вас возникли бы трудности, если… если бы дело повернулось по-другому.
Мистер Тиббет смущенно замолчал.
– Да. Дело повернулось в нужную сторону, – заключил граф.
Марианну всю трясло от гнева и страха.
– В любом случае я уверен, что все в Лидгейте ужасно рады, что теперь вы владеете имением, а не сэр Питни, – поспешил сгладить неловкость мистер Тиббет. – Вы будете хорошим хозяином Фолкем-Хауса.
Граф мрачно улыбнулся и неожиданно обратился к Марианне:
– А что вы думаете, мадам? Ваши симпатии на моей стороне? Вы тоже думаете, что я буду хорошим хозяином?
Марианна не ответила, сознавая, как опасно вступать в разговоры с этим человеком.
Глаза графа потемнели от гнева.
– Конечно, нет. Без сомнения, вы предпочитаете видеть в имении этого сэра Генри или даже сэра Питни вместо законного владельца.
Усилием воли Марианна заставила себя промолчать. Глаза жгли подступившие слезы.
Снова заговорил мистер Тиббет, пытаясь сменить тему разговора:
– Конечно, нас огорчает утрата сэра Генри, но мы рады, что вы вернулись. Я знаю, что вы бы глубоко переживали потерю Фолкем-Хауса, если бы сэр Генри был жив и сохранял права на это имение.
– Этого бы не произошло, – уверенно заявил граф.
– Почему нет? – не выдержав, спросила дрожащим голосом Марианна.
Граф пристально посмотрел на маску, скрывавшую ее лицо.
– Я предложил бы ему столько денег, что он бы с радостью согласился продать мне мое имение. К счастью, такая ситуация даже не возникала. Сейчас эта собственность свободна. Его величеству было более чем приятно вернуть мне Фолкем-Хаус и остальные земли.
Мистер Тиббет, казалось, был чем-то обеспокоен.
– Осмелюсь сказать, это не понравится вашему дядюшке. Сэр Питни всегда был жадным тираном с грандиозными планами и склонностью к… э… насильственным методам достижения своих целей.
– Я не боюсь дяди, – коротко ответил граф. – Теперь он должен уже понять, что самой большой ошибкой в его жизни была кража моего наследства. И если то, что я вернул себе Фолкем-Хаус, не доказывает этого, я без колебаний представлю другое доказательство. В любом случае я проучу его, даже если придется учить его снова и снова.
От угрозы, звучавшей в словах графа, у Марианны по спине пробежали мурашки. Этот человек был явно одержим желанием вернуть свои земли, думала она. Такой человек может сделать что угодно. Он способен подвести под арест невиновного, если это послужит его целям. Неужели ее первые подозрения были верны?
– С вашего позволения мы уходим, господа, – вмешалась в разговор Тамара и подтолкнула племянницу к двери.
Марианне, сгоравшей от желания услышать еще что-нибудь, не хотелось уходить. Но предостерегающий взгляд тетки напомнил ей, что сейчас не время и не место выяснять то, что интересовало ее. Марианна, вздохнув, нехотя завернулась в накидку и направилась к двери.
