Джейн Бонандер - Пыл невинности
– Хоть из чувства приличия могли бы…
– Мог бы,– язвительно прервал ее незнакомец, – но мне нечего прятать… Послушай, я замерз… И, черт возьми, если это так тебя смущает, поскорее дай мне одежду.
Скотти Макдауэлл заскрипела зубами от злости и бросилась в угол хижины, где стояла сушилка. Сдернув с нее мокрую одежду, она швырнула ее ему.
– Держите! И побыстрее одевайтесь, ради Бога! Незнакомец поднял с пола длинную нижнюю рубашку, хмуро потрогал фланелевую рубашку и брюки.
– Как я их надену, если они мокрые!
– А вы чего ждали? – Она отвернулась к очагу. – Они были все в крови, пришлось стирать. Сегодня не та погода, чтобы сушить одежду на улице.
Он смачно выругался.
– Почему ты не повесила их у огня, черт побери?
– Я… совсем из головы вылетело. – Девушка испуганно вздрогнула. И почему она не догадалась? Ответ нашелся сразу. Сам виноват: вывел ее из равновесия, и она забыла такую простую вещь.
– Я не могу надеть мокрую одежду, – проворчал раненый. – Повесь ее посушиться у огня.
Скотти гневно повернулась к нему и угрожающе подняла кочергу.
– Я вам не прислуга, сэр! Вы забыли, что мистер Линкольн отменил рабство в этой стране и освободил всех рабов. Так что вешайте, пожалуйста, свою мерзкую одежду сами!
Скотти Макдауэлл отвернулась к огню и упрекнула себя за то, что опять не сдержалась. Почему она так быстро выходит из себя? Вспыхивает, будто к ней подносят спичку. Это на нее не похоже. Краем глаза она увидела, как он подобрал с пола мокрую одежду и медленно двинулся к огню. Длинную нижнюю рубашку положил на деревянный ящик, брюки повесил на спинку стула, а фланелевую рубашку – на гвоздь, вбитый в стену над очагом. Развесив одежду, он прислонился к спинке стула в чем мать родила.
Скотти повернулась к очагу, чтобы положить кочергу, и ее взгляд задержался на груди незнакомца. Почему ее так влечет к этому проклятому беглому каторжнику! Девушка разозлилась на себя и зашипела, как ошпаренный кипятком опоссум:
– О Господи…
Скотти бросилась в угол хижины и принялась рыться в сундуке, где лежала одежда отца. Она очень боялась, что ей не удастся найти ничего подходящего, ведь незнакомец вдвое крупнее Йэна Макдауэлла.
Но, к счастью, она нашла эластичные кальсоны. Подбежав к гостю, она сунула их ему:
– Вот, наденьте!
Не отнимая руку от раненого бока, незнакомец опустился на скамеечку для ног, стоящую перед огнем, сунул ноги в кальсоны и натянул до бедер. После этого кое-как добрался до постели и рухнул без сил.
Скотти Макдауэлл стояла, затаив дыхание. Она задышала только тогда, когда он накрылся одеялом. Кальсоны не доходили этому великану даже до пупка, эластичная ткань едва прикрывала густой треугольник черных волос, который уже привлек ее внимание…
Девушка шумно выдохнула воздух и пошла в пещеру за молоком. Вылив его в стеклянный кувшин, она вышла на свежий воздух. Набрала в ведро снега и помыла его, вернулась в хижину и только после этого разрешила себе думать о невоспитанном госте и его бесстыдной наготе.
В свои неполные девятнадцать лет Скотти Макдауэлл оставалась наивной и невинной девушкой, но все же считала, что жизнь в лесу подготовила ее к встрече с таким человеком, как этот незнакомец. Но теперь оказалось, что это не так. Он, конечно, не собирается убивать или насиловать ее, однако вполне возможно, замышляет против нее что-то дурное. Он плохой и порочный человек, в этом она не сомневалась.
Впрочем, нравилось ей это или нет, она признавала, что очарована телом незнакомца и его густыми черными волосами. Сравнивать ей было особенно не с кем: только с отцом да со своими славными друзьями – Джейми и Калумом Бауэрсами, с которыми она выросла в долине. Наверное, поэтому ее притягивали черная шерсть, растущая на груди непрошеного гостя, и сильные мускулы у него на руках и бедрах. С тех пор как Джейми и Калум превратились в юношей, она не видела их без рубашек, но почему-то была уверена, что ни один из братьев не сравнится по красоте тела с этим типом. Скотти старалась не думать о черном густом кусте, растущем у незнакомца ниже живота и дающем пристанище его… мужскому достоинству.
Она покраснела. Мужское достоинство. Какие глупые и смешные слова! А она глупая и смешная девушка! Она прекрасно знала название мужского детородного органа так же, как знала название своего. И до сегодняшнего дня Скотти не стесняясь, могла произнести его вслух, не говоря уже о том, чтобы называть его, как положено, в своих мыслях. С какой стати она должна стесняться, ведь это жизнь! Однако сегодня Скотти почему-то стеснялась произнести это слово. Наверное, потому, что день выдался особый.
Она подошла к огню и уютно устроилась в любимом кресле отца. Маггин выполз из-за деревянного ящика и запрыгнул к ней на колени.
– Что-то давно тебя не было видно, – негромко пошутила девушка.
Енот тихо заурчал и ткнулся носом в ладонь хозяйке.
– Ладно, ладно, – кивнула Скотти и принялась массировать спину своему любимцу. Она научилась массажу во время болезни отца, когда Йэну Макдауэллу приходилось долго лежать в одном положении и у него сильно затекала спина.
Скотти Макдауэлл сидела и грустно смотрела на гостя, лежащего в ворохе тряпок на полу. Он спал на здоровом боку, сжимая огромной волосатой рукой подушку. Она закрыла глаза и попыталась представить себя с ним. Вот бы лечь рядом и использовать вместо подушки его руку… Ее вдруг охватил жар.
Совсем с ума сошла! Этот тип неизвестно откуда свалился ей на голову и запросто может убить ее или изнасиловать. Он наверняка получает удовольствие, когда видит на ее лице страх.
Скотти изо всех сил боролась со сном. Да что она о нем все время думает, ведь он самый обыкновенный бандит! Самое лучшее, если он окажется вором, а худшее – убийцей. И в том, и в другом случае он чрезвычайно опасен, и она ни на минуту не должна об этом забывать.
Громкое проклятие нарушило тишину в хижине и разбудило Скотти Макдауэлл. Полусонная и ничего не понимающая, она вскочила с кресла и вскрикнула:
– Что? Что случилось?
– Черт! – вновь выругался непрошеный гость. – В дом забрался какой-то дикий зверь.
Скотти удивленно посмотрела на него и с трудом подавила улыбку. Она с гордостью созерцала работу Маггина. Борода незнакомца, большая и спутавшаяся, сейчас была аккуратно заплетена в четыре или пять косичек. Отвернувшись к огню, чтобы подложить дров, девушка широко улыбнулась.
– Маггин не дикий зверь. Он ручной и ничем не отличается от кошки. – Она положила на решетку в очаге полено и пожала плечами. – Он не назло, так что не кричите на него, пожалуйста. Он пугается.
