Барбара Картленд - Беглянка
— Во-первых, я велела Виолетте, чтобы она зачесывала тебе волосы наверх и следила, чтобы ты всегда надевала шляпку, когда выходишь на улицу, — объявила графиня. — Я не хочу, чтобы у герцога сложилось о тебе плохое впечатление или чтобы он решил, будто тебя невозможно держать под контролем. Ты должна выглядеть и вести себя как истинная леди. Это понятно?
Верена с чувством кивнула.
Графиня на секунду остановила на ней суровый взгляд.
— Во-вторых, ты должна быть в распоряжении герцога, когда он находится в доме. Я не хочу, чтобы ты все выходные ездила верхом или охотилась. Тебе разрешены только такие утонченные развлечения, как рукоделие или живопись, ясно?
— Вполне, мачеха.
— Хорошо. Я вижу, ты примирилась с ходом моих мыслей. Мне приятно, что ты наконец образумилась.
— Мачеха, могу я сегодня не спускаться к ужину? Виолетта может принести мне пищу. Я хочу рано лечь спать, чтобы выглядеть как можно лучше.
Графиня улыбнулась, уверенная в победе.
— Конечно, дорогая. Я рада, что ты так серьезно относишься к своим обязанностям.
Верена улыбнулась про себя. Право же, это был умный ход с ее стороны. Сегодня ночью она получит свободу, чтобы начать новую жизнь вдали от Росслин-холла.
* * *Было за полночь, когда Верена поднялась с кровати, поспав урывками. Она была слишком возбуждена и смогла лишь подремать.
В назначенный час Верена как можно тише достала из-под кровати свои сумки. Передвигаясь по комнате на цыпочках, девушка взяла плащ и ботинки и положила их на багаж. Хотя было уже почти лето, Верена не хотела промокнуть под неожиданным ливнем и промочить ноги.
Она быстро надела простое хлопчатобумажное платье, поскольку не хотела привлекать к себе лишнего внимания, и завязала волосы в свободный хвост.
Дождавшись, пока в доме все стихнет, и, удостоверившись, что последняя горничная отправилась спать, Верена открыла дверь спальни. Обернувшись, она в последний раз окинула комнату быстрым взглядом.
«Обратного пути нет», — шепнула она и закрыла за собой двери.
Дом погрузился в темноту, если не считать газовых ламп, висевших кое-где в коридорах. Верена поспешила к двери для прислуги и медленно ее открыла, надеясь, что петли не заскрипят и не разбудят судомойку, которая похрапывала неподалеку.
Лунный свет сиял за стеклянной дверью, когда девушка осторожно отворила ее и выскользнула наружу.
Перебегая двор в направлении конюшен, Верена услышала, как сопят и фыркают лошади.
Когда девушка подошла к сараю в дальнем конце конюшни, из темноты появился Баркер, одетый в плащ и шляпу, которых она никогда раньше не видела.
— Сюда, миледи, — прошептал он.
Конюх повел Верену за конюшни, где в маленький экипаж была запряжена одна лошадь. Кобыла трясла гривой и выглядела очень недовольной, что ее разбудили в столь поздний час.
— Давайте чемоданы, миледи!
И тут Верена вспомнила, что оставила в комнате дамскую сумочку.
— О нет, я должна вернуться. Я забыла сумочку!
Затаив дыхание, девушка бросилась назад, к двери в кухню, и как можно тише побежала по дому.
Подходя к своей спальне, она вдруг услышала шум за спиной.
Обернувшись, Верена увидела, что Сара, камеристка графини, стоит сзади со свечой в руке, одетая в ночную сорочку.
— Миледи? — спросила она с тенью насмешки в голосе. — Убегаете от нас?
Верена сделалась бледной во тьме.
Неужели Сара разгадала ее план? Она ведь была достаточно осторожной. Она не проговорилась ни единой душе, кроме Баркера, а тот никогда бы ее не предал.
— Увы! Меня поймали на горячем, — ответила, не теряясь, девушка и рассмеялась. — Я не могла уснуть от волнения в ожидании выходных и подумала, что прогулка по двору, быть может, меня успокоит. Сейчас я чувствую себя очень усталой, так что с вашего позволения…
Сара на миг задержала на ней взгляд.
— Тогда я пожелаю вам доброй ночи, миледи.
Сара скрылась в темноте коридора, и Верена с облегчением вздохнула. Девушка быстро вынесла сумочку и подождала, пока на лестнице, ведущей в комнаты чердака, затихли шаги камеристки, поднимающейся наверх.
«Я не могу допустить, чтобы присутствие духа покинуло меня сейчас», — сказала она себе, спешно возвращаясь обратно по коридору.
Баркер с волнением ждал ее у конюшен.
— Слава Богу, вот и вы, миледи. Я уж было решил, что вы передумали.
— Меня чуть не раскрыла камеристка мачехи, — объяснила Верена, забираясь в экипаж, — поехали отсюда, пока не проснулся кто-нибудь еще.
Баркер коснулся шляпы в знак согласия и направил лошадь с экипажем из конюшни к дороге, которая убегала прочь от дома. Кроме главного, к Росслин-холлу имелось много подъездов, и беглецы следовали маршрутом, по которому хозяйственные повозки доставляли в особняк разнообразные товары.
— Вы до сих пор не сказали мне, миледи, куда мы едем.
— Пул-Харбор. А оттуда… пока не знаю.
— Но ведь юной леди небезопасно путешествовать одной! Без компаньонки! Графиня бы не одобрила.
— У меня нет выбора, Баркер, мое положение будет достаточно безопасным. Я чувствую, что мать хранит меня.
— Очень надеюсь, что так и есть, — вздохнул старый конюх.
Он повел лошадь с экипажем к дальним воротам парка. Когда они приблизились к ограде, Баркер достал ключ, отворил ворота и вывез за них свой драгоценный груз.
Оказавшись снаружи, он запер за собой ворота и положил ключ в карман.
— Вот так, миледи. Держитесь крепко, мне нужно вернуться до рассвета, чтобы моего отсутствия не заметили.
Мысли вихрем кружились в голове Верены, когда Баркер щелкнул кнутом над красивой головой бурой кобылы, и экипаж тронулся с места.
Они все мчались и мчались вперед сквозь ночь; проскочили поселок, не увидев ни души, миновали вересковую пустошь и повернули к побережью.
«Что будет делать отец, когда обнаружит мое отсутствие? — думала Верена. — Отправит следом поисковый отряд? Поймает меня до того, как я успею сесть на корабль?»
Так много вопросов — казалось, будто голова вот-вот лопнет. Только образ матери успокаивал и поддерживал Верену, пока экипаж уносил ее все дальше в ночь.
Верена плотно закуталась в плащ. Снаружи было так темно, что она даже не могла различить, где они едут. Верена дивилась, как Баркеру удается разбирать путь, но поскольку тот большую часть жизни прожил в здешних местах, она полагала, что он нашел бы дорогу даже с завязанными глазами.
Девушка почти задремала, когда они приблизились к Барбекскому мосту. Экипаж загремел по грубому булыжнику, согнав с нее сон. Когда они перебрались на другую сторону, копыто бурой кобылы вдруг подвернулось, и она соскочила в придорожную рытвину.
