Валери Кинг - Покорившие судьбу
Сможет ли лорд Питер дать ей эту любовь?
Впрочем, какое это имеет значение?
– Вы прекрасно выглядите сегодня, мисс Вердель, – с улыбкой заметил он, пока они вместе с другими парами шли в середину залы.
Он всегда говорил ей одно и то же, будто на большее у него не хватало фантазии.
– Спасибо, – как обычно, ответила Джулия.
Настроение ее совсем упало. Мэри Браун считает, что лорд Питер «влюблен по уши». Если его сегодняшнее поведение свидетельствует о горячей влюбленности, подумала Джулия, то что же будет через пять, через десять лет после свадьбы, когда его «страсть» охладеет?.. Тоска, беспросветная тоска.
Джулия вздохнула. Итак, любовь опять бежит от нее. Хотя – о какой любви может мечтать старшая из четырех сестер? Пора уже забыть свои сердечные устремления и направить все силы на решение ближайшей задачи. С любовью или без, но она должна выйти за лорда Питера, и чем скорее, тем лучше.
Сейчас, чтобы внушить ему более глубокие чувства и подтолкнуть на решительный шаг, лучше всего было пококетничать с ним, например, высказать какой-нибудь комплимент по поводу его наружности. Но едва Джулия собралась это сделать, как поравнявшаяся с ними графиня Ховарт вежливо спросила лорда Питера о здоровье его родителей. Лорд Питер начал подробно отвечать на ее вопрос.
Когда леди Ховарт проследовала дальше, Джулия предприняла еще одну попытку. На сей раз она решила сказать ему, как ей нравится элегантная простота его шейного платка, – но она не успела произнести ни слова – лорд Питер отступил от нее на два шага, готовясь к танцу. Затем он обернулся, чтобы взглянуть на какую-то даму, у которой неожиданно начался приступ кашля, и заготовленный комплимент так и пропал. Джулия, с одной стороны, мучилась неловкостью оттого, что ей приходилось лицемерить, с другой – собственной бездарностью. Из всех концов залы доносилось радостное щебетание девиц, которые кокетничали, льстили и заигрывали с ухажерами направо и налево, – но, как видно, Джулия Вердель была начисто лишена этого таланта.
Не желая сдаваться, она все же попробовала начать еще раз.
– Я уже давно хотела сказать вам, лорд Питер, как мне… – Увы, слова о том, как изысканно его фрак подчеркивает ширину плеч, безнадежно утонули в звуках генделевского контрданса.
Правда, лорд Питер, повысив голос, переспросил, что она сказала, – но не могла же Джулия перекричать оркестр. В конце концов она смущенно улыбнулась и решила вовсе оставить бесплодные попытки флиртовать со своим кавалером. Вместо этого, как только они удалились на достаточное расстояние от оркестра, она завела обычную светскую беседу и начала с вежливым участием расспрашивать лорда Питера о здоровье его родственников, о его любимых занятиях и обо всем, что особенно занимало его самого. Результат не замедлил сказаться: она тут же стала гораздо раскованнее и получила удовольствие как от танца, так и от легкой дружеской беседы.
Однако к концу тура она имела не более оснований рассчитывать на скорый брак с лордом Питером, чем, к примеру, на тайный побег с распорядителем бала. Итак, думала она, что же теперь?
После контрданса лорд Питер, как того требовал заведенный порядок, отошел от нее, чтобы дать ей возможность побеседовать перед началом танца со следующим кавалером, а самому разыскать даму для следующего танца. Глядя ему в спину, Джулия гадала, чем закончится это вялое ухаживание.
Несколько позже, выходя из чайной комнаты в восьмигранный вестибюль, расположенный между двумя главными крыльями Дома балов и собраний, она издали заметила в дверях бальной залы вездесущего распорядителя в обществе приезжего офицера. Офицер, высокий и красивый, выделялся из толпы безукоризненной военной выправкой. В приглушенном свете вестибюля он показался Джулии смутно знакомым. Интересно, давно ли он в Бате? – подумала она. Синий, с красными лацканами мундир сверкал серебряными галунами и нашивками. У офицера была классическая фигура атлета: широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра; под белыми шелковыми бриджами угадывались сильные мускулистые ноги.
Неожиданно для самой себя Джулия почувствовала странное влечение к этому совершенно чужому человеку; прежде за нею как будто ничего подобного не водилось. Она замедлила шаг и, торопливо раскрыв кружевной веер, стала обмахивать раскрасневшееся вдруг лицо.
Судя по темно-бронзовому оттенку кожи, офицер, очевидно, долго прослужил на Пиренейском полуострове. Серые глаза на загорелом лице казались особенно выразительными. Длинные, черные как смоль волосы были перевязаны на затылке черной ленточкой. Это тоже отличало незнакомца от остальных – в последнее время мужчины почти поголовно стриглись «под Брута», как отец Джулии, или «под херувима», как лорд Питер, – и сообщало его наружности неистовость, несколько необычную для такой обстановки. Пожалуй, больше всего он походил на героя байроновского «Корсара».
Цвет мундира принадлежал, по всей вероятности, полку легкой кавалерии. Джулии тут же вспомнился майор Эдвард Блэкторн – ее Эдвард, которого она не видела вот уже восемь долгих лет, хотя и писала и получала от него письма все это время. Даст Бог, когда-нибудь, когда война кончится, он найдет время заехать в Бат, к своему дяде, сэру Перрану Блэкторну, и, быть может, навестит тогда и обитателей Хатерлея. Впрочем, после изгнания Бонапарта майор был приписан к штабу Веллингтона, так что вряд ли он мог в ближайшее время возвратиться в родные края.
Внимательнее присмотревшись к незнакомцу, Джулия нашла в нем смутное сходство с Эдвардом, и от этого ей еще сильнее захотелось увидеть своего старого друга. Когда они последний раз виделись перед его отъездом, она была еще тринадцатилетней девочкой, а он бравым восемнадцатилетним лейтенантом. На прощание он обещал писать ей – и, кстати сказать, сдержал слово, – после чего задумчиво оглядел ее, сказал, что скоро она превратится в настоящую красавицу, и нежно поцеловал прямо в губы. К удивлению Джулии, губы у Эдварда оказались неожиданно мягкими. Даже сейчас, стоило ей, прикрывшись веером, дотронуться кончиком пальца до собственных губ, как забытое ощущение от того давнего поцелуя тут же вернулось к ней. Странно, думала Джулия: ведь прошло столько лет!.. Неужели восемь?
– Мисс Вердель! – Голос распорядителя бала оторвал ее от воспоминаний. – Мисс Вердель, у меня для вас отменный кавалер, мой новый знакомый! – Он спешил к ней, увлекая за собою офицера. – Позвольте представить вам племянника сэра Перрана, майора Блэкторна. Не знаю, помните ли вы его, но он только что о вас спрашивал и уверял меня, что в детстве вы с ним были неплохо знакомы.
