Вирджиния Хенли - Неискушенные сердца
Глава 2
Наконец, избавившись от угрозы со стороны Гордонов, Кокберны снова могли наслаждаться жизнью. На их землях царил мир, стада овец паслись на приграничной полосе. Густую мягкую шерсть стригли, увязывали в тюки, грузили на суда Кокбернов. Обычно в конце мая Парис контрабандно переправлял шерсть в Голландию, а оттуда возвращался с запретным французским бренди. Все с нетерпением ждали лета — это было время для поездок в гости и приема гостей у себя, время развлечений. Оно обычно длилось до осени, когда в полнолунные ночи снова приходилось отбивать атаки налетчиков.
Дамаскус вошла в огромную залу. Щеки ее пылали и не только потому, что она бежала по лестнице, — девушка узнала волнующую новость.
— Посыльный от Джин Макдональд! Они дают бал в Эдинбурге, мы все приглашены!
Она обожала огромные приемы, прекрасно сознавая, что из всех гостей была самой хорошенькой.
— Ой, как здорово! Прием в их доме в Эдинбурге? — спросила Венеция, поправляя выбившийся локон, и, не дожидаясь ответа, повернулась к Парису: — А почему мы не можем завести там свой дом?
— Потому что тогда наша жизнь стала бы слишком простой и легкой, — едко заметила Шеннон. — Не пришлось бы скакать на лошади тридцать миль, а это очень укрепляет здоровье. К тому же собственный дом — слишком большое развлечение для многочисленных друзей. Ты только представь себе: они гостили бы у нас в таких прекрасных условиях!
Она стояла, уперев руки в бока, и эта поза еще больше подчеркивала ее роскошную грудь.
— Надеюсь, меня приглашение не касается, — сказала Александрия, намазывая лицо чем-то белым от веснушек. За последние полтора года она не очень изменилась, разве что подросла на пару дюймов.
— Если дядя Магнус держит дом в городе, почему мы не можем? — продолжала допытываться Венеция.
— Ради Бога! Венеция! Ты как собака, которая рычит из-за кости, — бросил Парис.
— Но почему нет? — не унималась сестра.
Парис раздраженно объяснил:
— Да пойми ты, Магнус идет на такие расходы, потому что пользуется домом круглый год. А вы сколько раз за лето съездите в Эдинбург? Ну, три-четыре, не больше.
— Магнус держит дом ради удобства своей шлюхи, — заметила Шеннон в свойственной ей наглой манере.
Парис накинулся на сестру:
— Он живет с Маргарет Синклер пятнадцать лет. Когда ты перестанешь называть ее шлюхой?
— Когда он наденет ей на палец обручальное кольцо, — заявила Венеция.
— Пусть даже она наденет кольца на все пальцы рук и ног все равно останется шлюхой, — упорствовала Шеннон.
— Александрия прошептала брату-близнецу:
— Бьюсь об заклад, Парис водит женщин в дом Магнуса.
— Повтори, что сказала, Александрия, — угрожающе потребовал Парис.
— Я сказала, что категорически отказываюсь ехать на этот вонючий бал к Макдональдам, — громко и упрямо заявила Александрия.
Старшие сестры удивленно посмотрели друг на друга и разразились гомерическим хохотом. Парис утер слезы от смеха.
— Боже мой, да ты самая большая лгунья из всех нас!
— Свойство, вполне достойное Кокбернов, — Александр чинно поклонился сестренке.
Оглядев сестер, Парис понял: Дамаскус, Шеннон и Венеция несказанно рады предстоящему балу — все они готовы к замужеству. Пятнадцатилетняя Александрия пока еще не слишком думала об этом. Он покачал головой. Сестры превратились во взрослых женщин, пока он гонялся за проклятыми Гордонами.
— Дамаскус, а кто принес приглашение? Почему ты не привела его, не предложила перекусить? — спросил Парис.
— Брат Джин, младший Макдональд, Скотти Макдональд. Трой налил ему немного контрабандного бренди.
— Ишь ты, так они прикончат все запасы! Они как бездонные бочки, а в Эдинбурге бренди дает пятьсот процентов прибыли!
Бал оказался предлогом для оглашения помолвки Джин Макдональд. Кокберны дружили с Макдональдами с детства, и когда сестры узнали о предстоящей свадьбе, они позеленели от зависти. Они хотели быть первыми всегда и во всем и уж никак не ожидали, что подруга детства отхватит мужа раньше их!
Парис проводил сестер на этот проклятый бал. Ему там было невыразимо скучно, а девицы, проходя мимо брата, всякий раз бросали что-нибудь колкое и ехидное. Такое времяпрепровождение Парису быстро надоело, и он уговорил старшего из братьев Макдональдсе сбежать в хорошо известную таверну на Хай-стриг, где молодые шотландцы проводили свободное время — с ленцой и неспешно. Кокберн ничуть не удивился, увидев там лорда Леннокса и лорда Логана в окружении множества друзей.
— Эй, Разбойник! Пожалуйте сюда, ваше сиятельство, — крикнул Логан, освобождая место за столом.
Парис ухмыльнулся. — Мы сбежали с обручального вечера. — А, брачный дух просто витает в воздухе — сезон свадеб, — заметил лорд Леннокс. — Ну и как, жениху повезло?
— Нет, — сказал Дуглас Макдональд. — Моей сестре. Она выходит замуж за одного из Стюартов.
— А я тоже Стюарт! — воскликнул Леннокс. — Двоюродный брат короля и Ботвелла. Так что мы теперь родственники.
— Да, Господи, мы все родственники. Все происходим от короля. Хотя, видит Бог, это еще не рекомендация. Обычно Я стараюсь про это помалкивать, — улыбнулся Парис.
Дэвид Леннокс, очень высокий и красивый молодой человек, казался истинным джентльменом, особенно рядом с Логаном, чьи манеры были не слишком изысканны. Логги уже не раз приложился к бутылке виски, и его тянуло пофилософствовать.
— А ты заметил, как одна свадьба тянет за собой другую? После нее идет целая цепочка свадеб… Брачные оковы распространяются.. Знаешь, брак — это заразная болезнь
— О дураки! — заметил Парис.
— Ни одна женщина не стоит утраченной свободы.
— Не знаю, прав ли ты, Разбойник. Погляди на свою сестру Дамаскус. Ну просто искушение! Она неотразима! — воскликнул Дэвид Леннокс.
— Это та, у которой большая красивая грудь? — рассмеялся Логан.
— Нет, это моя сестра Шеннон, ты, деревенщина. Попридержи язык, когда дело касается груди моей сестры! — прорычал Парис отнюдь не шутливым тоном.
— Бьюсь об заклад — она потрясающа в постели! — мечтательно сказал Логан.
— Улыбка исчезла с лица Париса.
— — Я ведь сказал: мы не будем обсуждать моих сестер, их достоинства в постели или иные качества.
Дуглас Макдональд быстро спросил:
— А ты видел Мэри Флеминг в последнее время?
— Еще бы, — протянул Парис, и хорошее настроение мгновенно вернулось к нему.
— Раз уж мы заговорили о свадьбах, вы слышали — этот старый мешок с деньгами, Абрахаме из особняка на Принсез-стрит, женится в следующую субботу? — спросил Леннокс.
— Максвелл Абрахаме, ростовщик? Да ты, наверное, ошибаешься. Он же предпочитает мужчин.
