Лаура Гурк - Обман и обольщение
Продолжая улыбаться, Тревор смотрел ей вслед. Вдруг он заметил, как что-то блеснуло в свете луны. Тревор наклонился, поднял с земли вещицу и присвистнул. Это оказалась золотая заколка, усыпанная бриллиантами. Вертя в руках украшение, которое, наверное, стоило сотни фунтов стерлингов, Тревор думал о стройной фигуре девушки, о ее нежных губах и невинных, робких попытках соблазнения. Такая комбинация показалась ему необычной и очень заманчивой. Он вдруг почувствовал волну желания. Жаль, что Маргарет выбрала для прогулки под луной не его, а этого болвана Роджера. Уж он-то знал, как доставить девушке удовольствие.
* * *На следующее утро Тревор проснулся чуть свет. Накануне во время прогулки с Эдвардом он заметил рядом с виллой конюшню. А он так давно не ездил верхом! Тревор принял ванну, оделся и направился к лошадям.
Главный конюх провел его внутрь, и Тревор медленно пошел вперед, восхищенно оглядывая лошадей в стойлах. Хозяин виллы наверняка знал толк в лошадях. Тревор остановился возле великолепной черной кобылы. Лошадь фыркнула и затрясла головой, откинув назад черную гриву.
В этот момент в конюшню вошел мужчина. Он наверняка был важной персоной, судя по тому, как конюх бросился ему навстречу и как приветствовал его.
– Доброе утро, Роберто, – ответил мужчина. – Оседлай Шеваля!
Конюх поспешил выполнить приказание. Мужчина подошел к Тревору и одобрительно кивнул в сторону кобылы:
– Синдер – хорошая лошадь, – сказал он.
– Она объезжена?
Мужчина рассмеялся:
– Как положено. Но она далеко не каждому позволяет садиться в седло. Например, с моей дочерью она дружит, но, видимо, потому, что Синдер чувствует в ней родственную душу.
– Думаю, лошади не выбирают седока, – возразил Тревор. – Просто мы разрешаем им везти себя.
– Возможно, но у Синдер, как и у моей дочери, свое мнение на этот счет.
Словно в подтверждение этих слов, кобыла вдруг взвилась на дыбы и стала бить воздух копытами. Затем опустилась и изо всех сил пнула задними ногами ограждение стойла.
Тревор зашел в пустовавшее рядом с лошадью стойло и крепко схватил Синдер за гриву, а второй рукой принялся гладить шею кобылы.
– Тише, – проговорил Тревор ласковым голосом, – успокойся.
Сначала лошадь начала вертеть головой, пытаясь высвободиться, но Тревор намотал гриву себе на руку и терпеливо ждал, ни на секунду не ослабляя хватку. Вскоре Синдер сдалась и затихла.
– Что ж, – сказал мужчина, – кажется, вы ей понравились.
– Нет, она делает вид, будто ждет, когда я решу на нее сесть. Тогда и посмотрим, кто кого.
– Пожалуй, вы правы. Кстати, я как раз собирался проехаться. Не хотите ли присоединиться ко мне?
– Охотно. – Тревор отпустил гриву лошади и вышел из стойла. Он протянул руку и представился: – Лорд Эштон.
– Я догадался. Эдвард мне говорил о вас, – ответил мужчина и тоже представился: – Я Генри Ван Альден.
Когда привели оседланных лошадей, хозяин дома встал рядом с Шевалем, жеребцом чалой масти, и обернулся: интересно, как Тревор справится с норовистой кобылой? Тревор медленно сел в седло, взял в руки поводья и движением головы сделал конюху знак отойти. Как только Роберто сделал шаг в сторону, Синдер громко заржала, затем попыталась опустить голову, собираясь встать на дыбы. Но Тревор изо всех сил натянул поводья, не дав ей возможности сбросить его на землю.
Какое-то время кобыла яростно крутилась и скакала под ним, но в итоге Тревору удалось успокоить ее. И тогда она благосклонно позволила всаднику вывести ее с конюшенного двора.
– Превосходно, – сказал Генри, когда Тревор поравнялся с ним. – Вы умеете обращаться с лошадьми.
Тревор почувствовал, что для этого человека такие слова были самой лучшей похвалой.
– Эдвард рассказывал мне, что вы занимаетесь археологией, – сказал Ван Альден.
– Да, можно сказать и так.
Генри указал на гряду зеленых холмов, возвышавшихся невдалеке:
– Там мы обнаружили интересные руины. Не хотите ли взглянуть?
Они скакали несколько миль и, оказавшись на вершине холма, остановились.
– Весьма впечатляющие руины, – заметил Тревор. – Памятник прекрасно сохранился.
– Да, неплохо. Хотя здание немного пострадало от землетрясения. Все ценные предметы давным-давно исчезли, но некоторые мозаики остались в первозданном виде. – Ван Альден прочел небольшую лекцию о римской археологии и рассказал о собственных интересных находках, например, о таком чуде техники, как древний водопровод, обнаруженный в этом здании. – Но я полагаю, вам не очень интересны римские руины. Ведь ваша специализация – Египет, не так ли?
– Да. Я жил там последние десять лет.
– Но сейчас, насколько я понимаю, вы унаследовали титул графа?
– Совершенно верно.
Генри окинул его оценивающим взглядом:
– А вместе с титулом вы получили в наследство и денежные проблемы, не так ли?
– Эдвард слишком много болтает. По-моему, вас это совершенно не касается, мистер Ван Альден.
– Разумеется. Кстати, Эдвард не говорил мне ничего такого, о чем бы не судачили в Лондоне последние несколько недель. Покойный лорд Эштон обанкротился, вы остались без средств к существованию, и негде взять кредит.
Тревор с трудом сдержался, чтобы не чертыхнуться. Боже правый, неужели в Лондоне все знают о его финансовых проблемах и каждый считает своим долгом напоминать ему о них?
Словно прочитав его мысли, Генри произнес:
– Я не хотел вас оскорбить, но, как бизнесмену, мне любопытно было бы узнать одну вещь. Появись у вас деньги, что бы вы с ними сделали? Купили бы еще земли?
– Раньше вложение денег в землю имело смысл, потому что в любом случае приносило прибыль. Но сейчас времена изменились. Цены на зерно падают, а рента за землю остается прежней. Поэтому сельское хозяйство в том виде, в каком оно сейчас существует, уже не приносит прибыли. Вряд ли ситуация в скором времени изменится.
– Так что бы вы сделали?
– Развивал бы индустрию, – ответил он. – Фабрики и заводы – вот что принесет деньги.
Генри посмотрел на него с изумлением:
– Это необычное заявление для человека с вашим положением. Большинство английских аристократов свято верят в то, что они должны и дальше жить исключительно на те средства, которые им приносит аренда земли. Даже если сейчас это стало неприбыльно.
– Похоже, большинству английских аристократов не хватает здравого смысла, – сухо ответил Тревор. – Моему брату его точно не хватало.
Генри рассмеялся и сказал:
– Что ж, никогда не думал, что встречусь с аристократом, который не считает ниже своего достоинства заниматься производством.
