Мэри Бэлоу - Рождественская невеста
* * *
После ужина Элен сидела вместе с мистером Энди и несколькими другими гостями и слушала рассказ двоих из них о путешествии из Швейцарии в Италию. Они оба сошлись во мнении, что им очень повезло остаться в живых.
- Я восхищаюсь горами, - говорил мистер Энди, - но больше как зритель, чем как путешественник, ползущий по узкой ледяной дороге рядом с вертикальным обрывом, по крайней мере в милю высотой.
- Я полагаю, что могла бы выдержать такое передвижение, - заметила Элен. - Ехать на спине одного из этих дьявольских горных ослов - вот что заставило бы меня истово молиться.
Слушатели рассмеялись.
Мистер Доунс покинул свою группу и направился к буфету, чтобы взять себе напиток. Там никого больше не было. Элен, извинившись, поднялась и последовала за ним, держа в руке пустой бокал.
- Мистер Доунс, не могли бы вы наполнить мой бокал из этого графина, что бы в нем ни было - промолвила она, когда подошла. - Любой смертельно заболеет от этого миндального ликера, тем более, если этот любой – слабая женщина. Я предпочту ему даже лимонад в Олмаке.
- Мадеры, мадам? - Он неуверенно взглянул на графин, а затем, подняв брови, на нее.
- Мадеры, сэр. - Ответила она, протягивая бокал. - Я полагаю, что вы не пробовали лимонад в Олмаке?
- Я никогда не бывал там.
- Вы ничего не пропустили, - заметила Элен, - это неинтересное место, там скучные балы и безвкусный лимонад. И все же многие могли бы совершить убийство или что-нибудь похуже, что бы достать туда приглашение во время Сезона.
Он наполнили ее бокал наполовину и посмотрел ей в глаза. Складывалось отчетливое ощущение, что если бы она попросила полностью наполнить бокал, он бы отказался. Она не стала этого делать. Он был адвокатом, торговцем. Преуспевающий торговец, если ее предположение верно.
Но, тем не менее, торговец. Если бы его сестра не поймала, так удачно, лорда Фрэнсиса Неллера, он бы никогда не получил приглашения в такое место, как гостиная графа Гринвалда. Но сейчас женщина почувствовала на себе ту ауру уверенности и власти, которую он излучал. Он был сильным и богатым человеком, самостоятельно этого достигшим. Она находила это крайне волнующим. Она считала его волнующим.
Сексуально волнующим.
- Меня несколько утомил этот прием, мистер Доунс. Но, увы, я здесь одна. Моя тетя – обычно она бывает моей компаньонкой, нездорова, мои слуга и горничная не остались в кухне с кучером, а предпочли пойти домой, и вернутся не ранее, чем через час. А если я вернусь одна, тётя и слуги будут меня ругать.
Эдгар не был уверен, что правильно понял ее. Он внимательно смотрел на женщину, когда она говорила. Леди Стэплтон подняла брови, слегка улыбнулась и сделала глоток мадеры. Это было явно лучше, чем миндальный ликер.
- Я мог бы предложить сопровождать Вас, мадам, если бы думал, что это предложение будет принято, – сказал он.
- Как вы добры, мистер Доунс, – ответила она, подразнивая его взглядом. - Я бы приняла его.
- Тогда, разрешите я найду коляску для нас. Необходимо ли найти горничную для сопровождения?
Женщина позволила себе мягко рассмеяться.
- В этом совершенно нет необходимости, мистер Доунс, если, конечно, вы не боитесь меня. Мы оба взрослые люди.
Он поклонился, не отрывая глаз от Элен, поставил свой бокал и бесшумно выскользнул из комнаты.
Флирт был возбуждающим, призналась себе Элен, потягивая напиток из бокала и осматривая комнату, не делая попыток присоединиться к какой либо группе. Она не отказывала себе в этом удовольствии, когда чувствовала желание пофлиртовать, но всегда приватно. Ради себя она могла отвергнуть правила приличия, но как можно флиртовать на глазах у всех? Ее не беспокоило, что люди могут заметить её уход с неким джентльменом и сочтут распутницей.
Она не была такой. Она никогда бы не пожелала себе ощутить отвратность полной физической близости – она достаточно долго терпела это в течение семи лет замужества. Конечно, было время в замужестве, когда… нет! Женщина вздрогнула внутри. Она не будет думать об этом сейчас или позже.
Она никогда не пыталась оживить свое вдовство романами или даже хотя бы одним. Но она редко встречала мужчину с большей физической притягательностью, чем мистер Доунс.
Она бы пригласила его в дом и завлекла в гостиную. Ей хотелось узнать о нем побольше.
Элен считала, что мистер Доунс очаровательный мужчина – возможно, он смог бы пленить ее на час или больше сегодня вечером. Ночи всегда длились так бесконечно долго. Возможно, она позволила бы ему украсть поцелуй, хотя обычно она избегала даже этого.
Возможно, он захотел бы большего, чем поцелуи. Но она этого не боялась. Элен опасалась иметь дело с влюбленными мужчинами, даже если знала что это ее счастливый шанс.
Элен улыбнулась, когда ее глаза остановились на графине Гринвалд.
Она поставила бокал на стол и направилась к хозяйке, что бы пожелать ей доброй ночи.
Возможно, она не удовлетворится просто поцелуями, думала она несколько минут спустя, позволяя мистеру Доунсу помочь ей сесть в экипаж и расположиться рядом с ней.
Она никогда не чувствовала такое искушение.
“Что она будет чувствовать рядом с ним?” – задавалась она вопросом, поворачиваясь к нему и слегка улыбаясь с насмешкой, думая, что он совсем не объект для насмешки. Что она будет чувствовать с красивым, мужественным, сильным и, несомненно, очень опытным мужчиной?
Она почувствовала приступ тревоги от того, какое направление приняли ее мысли. Это беспокоило её сильнее, даже чем желание.
Элен думала про себя, что могла бы говорить разумные вещи себе до приезда домой. Она могла бы даже оставить его на мостовой за дверью или отправить его назад на прием.
Но она знала, что не сделает этого.
Иногда одиночество было почти осязаемым.
Глава 3
Эдгар был не вполне уверен, что понимает сложившуюся ситуацию. Или верит её истории. Почему двое сопровождающих ушли домой после того, как проводили её к Гринвалдам? И она не выглядела женщиной, которую быстро утомляют приёмы. В течение вечера она становилась центром в каждой группе, к которой решала присоединиться.
Так почему же именно он?
Он сел насколько возможно дальше от нее, чтобы не вызвать подозрения, что хочет использовать ситуацию в своих интересах. Леди Стэплтон сидела в своём уголке экипажа, глядя на него в полутьме, и легко и без зла говорила о людях, которые были на вечере. Она говорила низким бархатистым голосом, с лёгкой насмешкой или чем-то похожим в улыбке, видимой в свете уличных ламп, освещающих её лицо.
