Кристина Кук - Непокорная жена
Ее мысли снова вернулись к настоящему, и Элинор, отбросив детские воспоминания, двинулась к особняку, в котором теперь проживали Селина и ее муж, лорд Хенли.
Пройдя около дюжины ярдов, она достигла высокой живой изгороди из жимолости рядом со старым могучим дубом, где было в детстве их любимое с братом место и где часто устраивались пикники. Там землю устилала мягкая трава и всегда царила тень, а воздух был насыщен ароматом цветов жимолости. Они сбрасывали ботинки и крутили обруч или плясали на лужайке после сытной еды. Элинор больше всего тосковала по этим беззаботным дням. Как хорошо было бы снова ощутить ту свободу и ту радость, которая наполняла ее душу тогда!
Может быть, попробовать сейчас? Нет, это глупо. Но все же… День такой чудесный; и лужайка такая заманчивая. В этом нет ничего плохого. Оглядевшись украдкой, она наклонилась и расшнуровала свои полусапожки, улыбаясь в предвкушении прежней радости.
Спустя несколько секунд она стояла в чулках, чувствуя, как стебли травы щекочут лодыжки. Затем развязала ленты своей шляпы и бросила ее на землю рядом с массивным стволом дуба на искривленные, торчащие из земли и покрытые зеленым мхом корни.
Подбежав к живой изгороди, она сорвала цветок жимолости и, заткнув его за ухо, вдохнула нежный аромат, набираясь храбрости.
Потом начала танцевать. Элинор напевала себе под нос, кружась и перемещаясь с места на место под нависшими ветвями дуба, чувствуя, как радостно бьется ее сердце. Легкий ветерок ласкал ее щеки, и над ней дружно щебетали птицы. На какое-то мгновение Элинор ощутила себя свободной – свободной от всех забот, от брачных контрактов, от недовольства родителей и от меланхолии брата.
Внезапно уловив краем глаза чью-то тень, Элинор повернулась, и дыхание замерло у нее в груди.
– О! – воскликнула она и прикрыла ладонью рот. Ее охватило чувство стыда, и сердце учащенно забилось. Она была так поражена, что не могла сдвинуться с места и только смотрела на него, часто моргая, стараясь при этом удержаться на ногах.
Одетый в длинное серое пальто, небрежно прислонившись к стволу дерева, за ней наблюдал Фредерик с веселым блеском в глазах.
– Не останавливайтесь из-за меня, леди Элинор. Мне доставляет огромное удовольствие ваш танец. Впрочем, я должен извиниться за то, что напугал вас уже второй раз за этот день.
Элинор наконец обрела голос, хотя и нетвердый:
– Я думала, что нахожусь одна здесь, мистер Стоунем. Вы могли бы дать знать о своем присутствии.
– И лишиться такого восхитительного зрелища? Ну нет!
– Джентльмен поступил бы именно так.
– Я уже говорил вам, что не считаю себя джентльменом.
– Не сомневаюсь. Но что вы делаете здесь, в парке лорда Хенли? Если не считать того, что подкрадываетесь, как пантера, и наблюдаете за тем, кто об этом не подозревает.
– Мне не хотелось бы рассеивать ваши иллюзии, однако истина гораздо прозаичнее, чем вы думаете. У меня назначена встреча с лордом Хенли, и поскольку сегодня прекрасный день, я решил прогуляться. Что касается пантеры… Хм, мне нравится такое сравнение.
– Я не собиралась говорить вам комплименты.
– Нет, конечно. И все же я воспринял это как комплимент. Однако вы… – он окинул взглядом ее фигуру, – выглядели как языческая жрица, исполняющая какой-то древний ритуальный танец. Хотя я полагал, что в таких случаях жрицы снимают с себя больше одежды, чем сапожки и шляпу.
Фредерик наблюдал, как покраснели щеки Элинор. У него возникло желание обнять ее и поцеловать просто так, для развлечения, однако она могла воспринять это иначе, чем женщины, с которыми он привык общаться. Нет, она ни за что не допустит такой вольности, как ничего не значащий поцелуй. А жаль, потому что она очень мила.
Правда, в прошлом Элинор позволила себя поцеловать, и вполне охотно, насколько он помнил. Фредерик изучал ее лицо, все еще не в силах поверить, что это та самая девочка. Теперь перед ним была женщина, с которой он уже не мог вести себя так легкомысленно.
– Может быть, вы возьмете свои вещи и позволите мне проводить вас до дома лорда Хенли? Полагаю, вы направлялись именно туда.
– Да. – Элинор взяла свои сапожки и прислонилась к стволу дерева, надевая их. Фредерик невольно обратил внимание на ее лодыжки, пока она зашнуровывала сапожки длинными изящными пальцами. – Я пришла навестить леди Хенли, – сказала она, расправляя свои юбки.
– Леди Хенли? – Боже, он даже не подозревал, что у Хенли есть жена.
– Разве вы не знали, что моя подруга Селина Сноуден теперь виконтесса Хенли?
Селина? Та самая светловолосая девчонка, которая, словно тень, всегда следовала за Элинор?
– Нет, не знал.
– Они поженились этой весной. Во всяком случае, – сказала Элинор, тряхнув головой, – я найду дорогу без вашего сопровождения. Пожалуйста, идите первым. – Она кивнула в сторону дома, чьи выгоревшие на солнце стены из бежевого камня неясно вырисовывались за верхушками деревьев.
– Только после вас, – возразил Фредерик, жестом уступая ей дорогу.
Она посмотрела ему в глаза и кивнула:
– Хорошо. В таком случае всего доброго, мистер Стоунем.
Элинор с осанкой королевы двинулась вперед, оставив за собой приятный аромат жимолости и лимонной вербены. Ее шляпа – хитроумное соломенное сооружение с бледно-зеленой шелковой окантовкой под стать платью – осталась лежать забытой на траве рядом с дубом.
Широко улыбнувшись, он наклонился и поднял ее. От соломы исходил приятный запах, отчего его пульс резко участился. Черт возьми, что эта женщина делает с ним? Никогда прежде он не испытывал такого влечения, как к ней – леди во всех отношениях и к тому же невинной. Фредерик стоял, улыбаясь как школьник, и наблюдал за ее удаляющейся фигурой.
Может быть, это было испытание, ниспосланное ему свыше? Ну конечно, не иначе.
– Леди Элинор, – крикнул он ей вслед. – Вы ничего не забыли?
Она застыла на месте и сделала два глубоких вдоха, прежде чем повернуться к нему. Он почувствовал настороженность и недоверие, витавшие в воздухе вокруг нее. Фредерик держал ее шляпу за широкие шелковые ленты, раскачивая. Вот он, запретный плод. Возьмет ли она его?
Элинор ничего не сказала в ответ и не сдвинулась с места. Неужели она так стремится избавиться от его общества, что решит отказаться от своей шляпы и продолжить движение без нее? Оставит его стоящим там с глупым видом?
Фредерик не выдержал и сделал несколько широких шагов, сократив дистанцию между ними.
Элинор стояла неподвижно, как статуя, высеченная из мрамора, и наблюдала за ним.
– Вот, – сказал он угрюмо, подавая ей шляпу. – Я не могу допустить, чтобы вы жертвовали своим внешним видом из-за неприязни ко мне. – Он вытащил цветок жимолости у нее из-за уха и воткнул его себе в петлицу лацкана.
