Сара Рэмзи - Мед его поцелуев
Она провела пальцами по названиям. Свет свечи заиграл на тиснении. Здесь были романы Энн Рэдклифф, Хораса Уорпола, великое множество анонимных авторов и авторских псевдонимов. А у самого конца полки стояла тонкая книга в красном переплете: «Непокоренная наследница».
Эмили вынула книгу и повертела в руках. Ради этого стоило проделать весь путь от Лондона до Шотландского нагорья и отыскать здесь библиотеку. Эмили ощутила краткий прилив гордости. А потом, как всегда, раздражение.
Там, где должно было значиться ее имя, была лишь защитная ложь: «Роман А. С. Роузфилд».
Она нахмурилась, глядя на буквы. Если бы свет узнал, что она пишет, ее изгнали бы из общества. Она не хотела лома свою жизнь. Но как же хотелось узнать то чувство, с которым видишь свое имя на обложке книги!
Оправдало бы оно те одинокие часы, которые она занималась сочинительством в своей комнате?
Кто-то постучал по одной из французских дверей, напугав ее. Свеча скрывала того, кто привлек ее внимание. Эмили шагнула ближе, неосознанно перехватывая книгу для удара, и увидела, что сквозь стекло за ней наблюдает лорд Карнэч.
Горло сжалось. Эмили поставила свечу на столик, и рука ее не дрожала, когда она открывала дверь.
— Какой приятный сюрприз, милорд, — сказала она.
Банальное замечание. И последовал вежливый ответ:
— Надеюсь, моя библиотека пришлась вам по вкусу, миледи.
— О, вполне. Однако не нужно, чтобы нас видели наедине…
Она замолчала, ожидая, что он уйдет. И когда он этого не сделал, вздернула носик ровно под тем углом, который пугал неудачливых кандидатов в женихи.
Он некоторое время рассматривал ее своими странно острыми серыми глазами, затем закрыл за собой французскую дверь.
— Мы не настолько формальны в своих горах. Если вы удержитесь от поцелуев, ваша репутация вне опасности.
Эмили уставилась на него.
— Я и не думала вас целовать.
Он улыбнулся.
— Лишь потому, что мы еще плохо знакомы.
Возвращение книги на полку она превратила в показательное выступление. Но когда обернулась, он все еще наблюдал за ней, причем так, словно она самое интересное зрелище за всю его жизнь.
— Если вы не хотите уйти, лорд Карнэч, позвольте мне.
— Доброго вечера, милорд, — она присела в намеке на реверанс.
Карнэч поймал ее за руку.
— Останьтесь, — мягко скомандовал он.
Эмили сбросила его руку.
— Я не та женщина, которую вы заманили сюда ради брака. Это ее вы должны искать, не меня.
— Я должен. — Он помотал головой, словно пытаясь прочистить мысли. — Должен. А вы уже сказали мне больше слов, чем мисс Этчингем за обедом.
— Возможно, ей не по вкусу была компания.
— А есть ли компания ей по вкусу?
Эмили не знала, что ответить. И не знала, почему она все еще в библиотеке, обменивается шутками с лордом Карнэчем, тогда как столько лет провела, избегая любого намека на нарушение приличий.
Возможно, ответ был в атмосфере приказа, которую он излучал — что-то в его впечатляющем росте, в твердой линии подбородка, в том, как небрежно отброшены с лица его темные волосы, словно он только что вошел после долгой скачки на коне. Или в том, как внимательно он на нее смотрел, и его серые глаза в лунном свете казались почти серебряными — словно он намеревался произнести заклятие, чтобы удержать ее. Она привыкла, что мужчины восхищаются ею, несмотря на дискомфорт от их настойчивости.
Но сегодня впервые подумала, что сама готова восхищаться мужчиной.
Трепет в животе усилился. И она знала, что это из-за него — не от болезни, как бы ей этого ни хотелось.
Он смотрел на нее несколько долгих секунд, и в тишине библиотеки ее дыхание звучало быстро и поверхностно, как у любой из ее героинь, столкнувшихся с будущим любовником.
Да она с ума сошла, если думает о таком! Но телу было безразлично, в порядке ли ее разум?
— Желаете бокал вина? — спросил он.
Так буднично, словно каждый день приглашал незамужних девушек выпить, а по вторникам даже дважды. Но его глаза остались внимательными, настойчивыми, он не отводил от Эмили взгляда.
Желание, которое она ощущала, все еще можно было победить силой разума. Эмили закрыла глаза, подумала о Пруденс и попыталась убить в себе соблазн.
— Я действительно не должна.
— Я тоже не должен. И все же…
Она открыла глаза. Карнэч отошел и остановился у древней картины, с которой горец в полном клановом облачении, наверное дальний предок, глядел на череду графинов на полке под рамой. Рука Карнэча парила над бутылками, а взгляд не отрывался от нее. И что-то в его лице подсказывало, что он размышляет над какой-то возможностью, принятием какого-то решения, которого она не понимала.
— И все же, — мягко повторил он, — я нахожу, что стоит. Один бокал, леди Эмили. Вы останетесь?
Глава четвертая
В полуосвещенной библиотеке, где лунный свет сплетался со светом свечи, Эмили ощутила, как оживают ее дремлющие желания. Она переключила все свое бунтарство на написание романов и вела себя идеально, чтобы никто не заподозрил о ее тайной карьере.
Но ей хотелось не только писать. Она мечтала о приключениях, которые прописывала своим героиням, — опасности, возбуждении, тайных сговорах, головокружительной страсти.
— Я не должна, — повторила она вновь.
Он налил в один бокал шерри, в другой виски.
— Останьтесь, — сказал он. — Лучшей компании вам не найти.
— Не слишком ли вы самоуверенны?
Карнэч рассмеялся.
— Я лишь о том, что в данный момент я лучший ваш собеседник, если только вы не предпочитаете общество наших матерей и братьев. Я знаю, что в свете вы могли бы найти куда лучшего компаньона.
Она приняла бокал из его протянутой руки. И когда их пальцы встретились, пожалела, что не носит перчаток.
Эмили попыталась сосредоточиться на разговоре, а не на ленивой улыбке, с которой он потягивал виски.
— Не уверена, милорд. Ведь граф едва ли похож на конюха.
— Но даже у графа нет надежды заполучить вашу руку, так ведь?
Эмили отступила на шаг.
— Вы же не делаете мне предложения?
— Ваш ужас ранит меня.
— Вы не кажетесь раненым, — Эмили не смогла скрыть улыбку.
— Глубоко и тяжело ранен, — сказал он, постучав кулаком по груди над сердцем.
Ее улыбка переросла в смех.
— Только не говорите мне, что у вас способности к драме.
— У всех свои секреты, леди Эмили.
Она попробовала шерри.
— Не у меня, милорд. Я как открытая книга.
Карнэч рассмеялся.
— Я уверен, что это лишь фальшивая обложка. Я не знаю ваших секретов, но Фергюсон говорил, что вы совершенная загадка.
