Лиз Карлайл - Ночь с дьяволом
Опираясь всем телом на свои мощные руки, Бентли, лицо которого скрывалось в тени, навис над ней.
Его глаза. О, как бы ей хотелось сейчас снова заглянуть в его глаза. Забавно, что она никогда не замечала, какие они у него теплые.
— Да, — повторила она, и руки Бентли принялись быстро расстегивать пуговицы на брюках. В темноте ей почти ничего не было видно, и она подумала, что, наверное, это и к лучшему. Она почувствовала, как его рука скользнула между ее бедер и прикоснулась к самому интимному местечку. Он тихо застонал от удовольствия и осторожно раздвинул коленом ее ноги.
— О Боже, Фредди, — страдальчески прошептал он, — надеюсь, я смогу сделать все правильно.
И сразу же после этого она почувствовала, как к ее телу прижался его горячий, напряженный ствол. Она вдруг запаниковала. Как будто почувствовав это, Бентли наклонил голову и прикоснулся губами к ее уху.
— Если ты хочешь, чтобы я остановился, милая, — только скажи, и я остановлюсь. Я смогу.
По его голосу чувствовалось, что он старается убедить самого себя. Она покачала головой, чувствуя, как трава цепляется за волосы.
— Нет, нет, — срывающимся голосом ответила она, — возьми меня. Ах, Бентли, я ничего не боюсь. Мне все равно, что будет потом. — В тот момент она говорила правду. Она хотела получить удовольствие, которое обещало его тело. Хотела, хотя и побаивалась этого. Но она так устала ждать. Сейчас в ней бушевала горячая кровь. Вес его тела придавил ее к твердой земле, и его ноги заставили ее еще шире раскинуть свои.
Он слишком торопился. Бентли это понял, услышав, как она снова резко втянула в себя воздух. Жестко контролируя свои действия, он чуть переместил вес своего тела, чтобы получить возможность запустить сначала один, потом два пальца внутрь сквозь мягкие, курчавые волоски. Господи, как безумно желал он эту девушку, хотя понимал, что желать ее не следовало бы. Но он хотел. А теперь вот окончательно погиб, вернее, почти погиб, растворившись в этом сладком девственном теле. Фредди глубоко задышала, постанывая, и этот звук заставил его вспомнить всю значимость поступка, который он был готов совершить.
«Осторожнее, старина, — предупредил он себя. — Это тот самый случай: сделаешь это — и считай, что ты все равно что женат. Попался, как мышь в мышеловку».
А может быть, и нет.
Семья Фредерики придерживалась… скажем так, нетрадиционных взглядов. Да и Фредерика, возможно, не такая глупенькая, чтобы захотеть заполучить его. Ее кузены наверняка просто убьют его. По крайней мере Гас точно попытается это сделать. А Ранноку это, уж будьте уверены, удастся. Однако он, к своему ужасу, почему-то не сомневался в том, что обладание Фредерикой хотя бы один раз стоило того, чтобы пойти на такой риск. Звуки ночи и запах опавших листьев заставили его еще острее осознать, что под ним лежит женщина.
У нее там было влажно от желания, и мысль об этом почему-то вселяла в него невероятно приятное ощущение могущества. Он хотел, чтобы она извивалась под ним, хотел, чтобы что-то, задыхаясь, лепетала ему на ухо. Он знал, что с ней все будет по-другому. Гораздо слаще. И все же он боялся. А вдруг ей будет больно? А что, если она заплачет? Господи, он этого не вынесет.
При следующем поглаживании он запустил внутрь ее тела два пальца и услышал, как Фредди охнула. Очень точными движениями он принялся вынимать и снова запускать пальцы, проникая с каждым разом все глубже, пока не прикоснулся к тонкой стенке из плоти, которую возвела внутри ее тела сама природа. И вдруг его охватило никогда прежде не испытанное яростное желание прорваться сквозь эту преграду. Она должна принадлежать ему. Ему! Кроме него, к ней не прикасался ни один мужчина, и безумное желание заявить на нее свое право, прорваться за этот нежный барьер и взять ее поразило его, словно удар молнии.
Больше он ждать не мог. Он обхватил свой пенис и осторожно попробовал раздвинуть им шелковистые складки ее плоти. К его изумлению, она приподнялась к нему навстречу, и внутри у нее все было так скользко и влажно, что он чуть было не потерял контроль над собой.
— Расслабься, милая, не спеши, — шептал он. — У-ух, нет, Фредди, нет. Позволь мне. Позволь, я сам сделаю это.
Он понимал, что назад пути нет. И все же он сопротивлялся, подсознательно пытаясь оттянуть этот момент. Она же вцепилась ногтями в его плечи, не отдавая себе отчета в своих действиях, приподнимала свое тело навстречу ему. Он решительно прижал ее бедра к траве, но когда она снова выгнулась ему навстречу и издала сдавленный стон, он и сообразить ничего не успел, как оказался внутри.
Она вертела головой и то ли о чем-то просила, то ли умоляла. Силы небесные, подумал он, как же она прекрасна, за такую и умереть не жаль. И тут с тихим торжествующим криком он одним рывком преодолел преграду. Из того, что было потом, он практически ничего не помнил, и это было очень странно. Потому что обычно он как будто наблюдал со стороны за своими занятиями любовью. Наблюдал бесстрастно и довольно равнодушно, хотя это и было глупо.
Но на сей раз он не помнил себя. Видит Бог, он изо всех сил пытался сдержаться. Он крепко зажмурился и вцепился в траву, а потом даже в землю. Тем не менее он не смог сдержать яростное желание, которое им овладело.
Он тонул. Тонул в ее великолепной девственной мягкости. Ее нежная плоть втягивала его, впитывая в себя самую суть его жизни.
Он вторгся в ее тело, прислушиваясь к ее реакции. Он хотел — вернее, ему было настоятельно необходимо, — чтобы ей было хорошо. Он готов был для нее на что угодно, но боялся, что не сумеет доставить ей такое же наслаждение, как себе. Его нерешительность длилась, возможно, несколько секунд, а может быть, и часов. И тут он смутно услышал тихий возглас Фредди, которая, казалось, поторапливала его. Он почувствовал, как ее нога, закинутая на его талию, прочно прижала его к себе. Ее движения были неловки, бесхитростны и прекрасны. Ах, как прекрасны! Он задрожал всем телом.
Фредди снова выгнулась с глухим стоном, потом ее губки раскрылись в экстазе, словно в безмолвном крике, символизируя маленькую смерть. И тут он словно с цепи сорвался. Он больше не думал о том, чтобы замедлить темп, повременить. Напротив, вздрагивая всем телом, он раз за разом вторгался в ее плоть, пока его семя горячей лавой не перелилось в нее, застолбив эту территорию, как свою собственность.
Глава 2
Загадочное исчезновение гостя
Под ногтями была грязь.
Бентли переместил голову на подушке, но даже в предрассветной мгле он ее видел. Господи, такую неряшливость даже он не допускал. Тряхнув головой, чтобы проснуться окончательно, он вытянул руки и тут заметил травяные пятна на костяшках пальцев. У него екнуло сердце, и, застонав от отчаяния, он перекатился на другой бок и увидел Фредди, свернувшуюся калачиком на своей подушке, словно спящий котенок.
