Джейн Кренц - Любовница
— Да… Да, конечно… Так вот, чтобы покончить с этим… Мы были уверены, что вымогатель убил вас, понимаете?
— Вымогатель? Это звучит еще более абсурдно. Какой вымогатель?
Ифигиния не сразу нашлась что ответить.
— Вы хотите сказать, вас никто не шантажировал?
Маркус почувствовал легкое раздражение.
— Неужели я похож на человека, который способен заплатить вымогателю, миссис Брайт?!
— Нет, милорд. Именно поэтому-то мы и были уверены, что вы убиты — за то, что отказались платить…
— Продолжайте, миссис Брайт, — спокойно произнес Маркус. — Вам придется еще очень многое рассказать мне, прежде чем все встанет на свои места.
— Моя тетя получила письмо от злоумышленника, который сообщал, что вы убиты и ваша смерть должна послужить хорошим уроком всем, кто посмеет отказаться платить. В письме говорилось, что пройдет какое-то время и все узнают — граф Мастерс вовсе не гостит в одном из своих поместий, а исчез, бесследно исчез.
— Милосердный Боже!
— Да, но примите же во внимание то обстоятельство, что вы уехали из Лондона в самый разгар сезона, сэр. Весьма необычный поступок.
— Я был в Йоркшире, — резко оборвал ее Маркус. — В своем имении, а не в мрачной безымянной могиле. Мадам, вы несете несусветную чушь. Я устал от вашей игры и намерен добиться правды. Заметьте, я хотел бы услышать ее, прежде чем мы доберемся до площади Утренней Розы.
— Я пытаюсь объяснить вам всю правду, милорд, — нахмурилась Ифигиния. — И я ничем не заслужила грубости. Будьте так добры, постарайтесь не перебивать меня. Как я вам уже сказала, моя тетя получила письмо и имела все основания поверить как в то, что вы убиты, так и в то, что она будет следующей жертвой, если откажется платить.
— Она заплатила? — требовательно спросил Маркус.
— Естественно. Она была до смерти напугана. Я же узнала обо всем только на следующий день после расплаты. Мы с кузиной Амелией в тот день как раз вернулись в Лондон после года, проведенного на континенте. Мы приехали с визитом к тете и нашли ее в ужасном состоянии. Тогда я немедленно приступила к разработке плана по разоблачению вымогателя.
На этот раз Маркус был далек от того, чтобы изумляться.
— Если я правильно вас понял, вы пытались поймать его, притворившись моей любовницей?
— Совершенно верно. — Ифигиния сочла, что пришло время наградить графа еще одной ослепительно-одобрительной улыбкой. — Ведь тогда я была уверена, что выслеживаю не просто вымогателя, но хладнокровного злодея, способного на убийство. Можете себе представить мое беспокойство!
— Но я не мертв, миссис Брайт.
— Да, я вижу, — терпеливо согласилась Ифигиния. — Это все очень усложняет, не правда ли?
— Надеюсь, не слишком.
— Я предстала в глазах света вашей любовницей, чтобы войти в круг ваших друзей и деловых партнеров. Мой план состоял в том, чтобы провести тщательное расследование и выяснить, кто из них мог убить вас.
— Очень мило с вашей стороны — приложить столько усилий, чтобы поймать негодяя, лишившего меня жизни!
— Должна признаться, что решилась на обман вовсе не для того, чтобы отомстить за вас…
— Я уничтожен.
Ифигиния испуганно захлопала ресницами:
— Не сочтите меня жестокой, сэр, но вы должны принять во внимание, что, когда я впервые услышала об этом злодеянии, я совершенно не знала вас. У меня тогда даже не было возможности изучить ваш характер.
— В таком случае это несколько извиняет вашу бесчувственность.
— Но я вовсе не бесчувственна, сэр! — быстро возразила Ифигиния. — Как раз напротив. Уверяю вас, я была чрезвычайно огорчена вашей ужасной кончиной. — Она секунду поколебалась и добавила, поддавшись внезапному порыву откровенности:
— В самых общих чертах, если вы понимаете, что я имею в виду.
Маркус едва сдержал улыбку:
— И на том спасибо. Слава Богу, хоть кто-то еще способен на толику сострадания. Большинство людей ничуть не опечалит моя ужасная кончина — даже в самых общих чертах.
— Какие глупости! Все общество, узнав о вашей смерти, пришло бы в ужас.
— Я не советовал бы вам держать пари… И все же что, черт возьми, вы собирались выяснить в качестве моей любовницы?
Ифигиния склонилась к нему, едва сдерживая восторженное оживление:
— Я предположила, что вымогателем мог быть только очень близкий вам человек, милорд. Тот, кто мог знать что-то о вас, какую-то ужасную тайну, и рассчитывал, что вы скорее согласитесь заплатить, чем предать ее огласке.
Маркус изумленно приподнял брови:
— И тот же самый человек должен быть в курсе зловещих секретов вашей тетушки? Я верно уловил нить ваших рассуждений?
— Вы очень проницательны, сэр. Именно так я и рассуждала. Но я пошла еще дальше. Я догадалась, что кто-то был прекрасно осведомлен о ваших планах, поскольку знал о вашем намерении провести месяц в деревне. — Ифигиния многозначительно помолчала. — Последнее письмо с угрозами пришло в тот самый день, когда вы уехали, милорд, понимаете?
Маркус почувствовал старый, давно знакомый зуд любопытства. На какое-то мгновение любопытство заглушило голос здравого смысла, чего еще никогда не удавалось даже чувственной страсти.
— И вы предположили, что круг людей, связанных одновременно со мной и вашей тетей, должен оказаться не слишком широк, я вас правильно понимаю?
— Именно. — Ифигиния с нескрываемым восхищением посмотрела на графа. — Вы действительно сразу схватываете самую суть вопроса. Я так и предполагала.
На сей раз Маркус не позволил себе попасться на соблазнительную приманку вкрадчивых комплиментов своему уму. Сейчас его интересовал только предмет обсуждения.
— Значит, вы притворились моей любовницей для того, чтобы втереться в круг моих ближайших знакомых?
— Это казалось мне единственной возможностью… Хотя, честно признаться, я была несколько напугана взятой на себя ролью.
— Верится с трудом, миссис Брайт, — сухо заметил Маркус. — Сомневаюсь, что вас можно хоть чем-нибудь напугать.
— Здесь вы правы, — тут же согласилась Ифигиния безо всякой готовности к самоуничижению. — Но в этом конкретном случае я прекрасно понимала, что не смогу полностью соответствовать тем ожиданиям, которые свет вынашивает в отношении любовницы графа Мастерса.
— Ожиданиям?
— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. По моим сведениям, ваши предыдущие пассии были обворожительными вдовушками, обладавшими, если можно так выразиться, особым шармом. — Мечтательное выражение появилось в глазах Ифигинии. — Молва единодушна в том, что все эти женщины слыли весьма искушенными особами.
— Неужели все?
