Стефани Лоуренс - Невеста дьявола
Он пил чай молча, не сводя глаз с огня. Онория последовала его примеру.
Минуты бежали одна за другой. Допив чай, Девил вытянул длинные ноги. Онория почувствовала, что он смотрит на нее.
— Что привело вас в Сомершем…
Именно такого начала разговора она и ожидала.
— Мисс Уэзерби.
Вместо того чтобы представиться — мистер такой-то, лорд такой-то, — он прищурился.
— А ваше полное имя? Онория с досадой ответила:
— Онория Пруденс Уэзерби.
Девил удивленно приподнял черную бровь, не сводя с нее волнующих зеленых глаз.
— Неужели вы Онория Пруденс Анстрадер-Уэзерби?
— Откуда вы знаете? — изумилась она. Его губы дрогнули в усмешке.
— Я знаком с вашим дедом.
Онория недоверчиво посмотрела на него.
— Вы хотите сказать, что я похожа на дедушку?
Тихий глуховатый смешок вызвал дрожь в ее теле.
— Судя по вашей реакции, некоторое сходство, очевидно, есть… Пожалуй, у вас одинаковые подбородки. Онория метнула на него свирепый взгляд.
— И это, — заметил он, — тоже в духе старины Магнуса.
— Что именно? — хмуро спросила она.
Девил лениво отхлебнул чаю, не сводя глаз с Онории.
— Магнус Анстрадер-Уэзерби — весьма раздражительный пожилой джентльмен, ужасно высокомерный и упрямый как осел.
— Вы хорошо его знаете?
— У нас поверхностное знакомство. С ним дружил мой отец.
Взгляд Онории все еще выражал недоверие. А впрочем, ее полное имя — не какая-нибудь государственная тайна. Ей просто не хотелось говорить о своих родственных связях с упрямым, сварливым стариком, живущим в Лондоне.
— У него был сын, не так ли? — Девил задумчиво посмотрел на Онорию. — Он взбунтовался… да, я припоминаю: он женился против воли отца. На девушке из рода Монтгомери. Вы их дочь? Онория сухо кивнула.
— В таком случае позвольте задать вам вопрос, мисс Анстрадер-Уэзерби. Что, черт возьми, вы здесь делаете? Зачем возмущаете наши тихие воды?
Онория колебалась. Она чувствовала, что незнакомец встревожен, и виной тому — юноша, лежащий на кровати. Разговор пойдет ему на пользу — поможет отвлечься.
— Я работаю гувернанткой, — заявила она, гордо вздернув подбородок. — Готовлю девушек к выходу в свет.
— Гувернанткой?
Онория кивнула.
— Но только на завершающем этапе. Я живу в семье не больше года.
Девил недоверчиво пожирал ее глазами.
— Пресвятые небеса, а что по этому поводу думает старина Магнус?
— Понятия не имею. Меня никогда не интересовало его мнение.
Девил рассмеялся — все тем же чувственным глуховатым смешком. Онория с трудом удержалась от желания капризно передернуть плечами.
— Что случилось с вашей семьей? — вдруг спросил он, помрачнев.
У Онории сжалось сердце. Ничего, теперь она может говорить об этом, не испытывая сильной боли. И если ее история развлечет Девила — что ж, тем лучше.
— Мои родители погибли… с ними произошел несчастный случай, когда мне было шестнадцать, а моему брату — девятнадцать. Мы жили в Гэмпшире, но после их смерти я уехала к маминой сестре в Лестершир.
Девил сдвинул брови.
— Удивительно, как это Магнус не вмешался.
— Майкл сообщил ему о случившемся, а он даже не приехал на похороны. — Онория пожала плечами. — Впрочем, мы этого и не ждали. После той ссоры они с папой не поддерживали отношений. — Она слегка улыбнулась. — Отец поклялся, что никогда не попросит у него и фартинга.
— Очевидно, упрямство — ваша семейная черта.
Онория проигнорировала это замечание.
— Прожив год в Лестершире, я решила попробовать свои силы, работая гувернанткой.
Она смело встретила взгляд зеленых, пожалуй, слишком уж проницательных глаз.
— Ваша тетя вряд ли была этому рада? Онория вздохнула.
— Нет, она очень обрадовалась. Тетя вышла замуж за человека из другого круга. И это был не средней руки мезальянс — хотя наша родня все равно взбунтовалась бы, — нет, ее муж принадлежал к низшему слою общества. — Онория умолкла, воочию представив себе ветхий дом, полный детей и собак. — Она была счастлива, и близкие ее одобряли, но… — Она скривилась, не сводя глаз со смуглого лица Девила. — Все это не для меня.
— Вы чувствовали себя как рыба, выброшенная из воды? Не в своей стихии?
— Вот именно. Когда закончился траур, я стала размышлять о том, что делать дальше. С деньгами, разумеется, проблем не было. Майкл хотел купить мне маленький домик в какой-нибудь тихой деревеньке, но…
— Это тоже не для вас? Онория вскинула подбородок.
— Мне вовсе не хочется вести спокойное, размеренное существование. По-моему, это несправедливо: женщинам уготован такой жалкий удел, а мужчины имеют право на яркую, полную удовольствий жизнь.
Девил вздернул черные брови.
— Ну, лично я всегда полагал, что женщина тоже должна наслаждаться.
Онория уже открыла рот, дабы выразить свое одобрение, но, поймав его взгляд, растерянно заморгала. Через мгновение сладострастный огонек в глазах Девила погас.
— В общем, я решила, что сама буду распоряжаться своей жизнью и сделаю ее более интересной.
— Работая гувернанткой? — Его спокойные зеленые глаза были полны самого неподдельного любопытства.
— Нет. Это всего лишь временная работа. В восемнадцать лет рано ехать в Африку и искать там приключений. Я собираюсь пойти по стопам леди Стенхоуп.
— Милостивый Боже!
Онория не обратила внимания на интонацию, с которой было произнесено это восклицание.
— Я уже все спланировала. Самая моя заветная мечта — проскакать на верблюде под сенью Великого Сфинкса. Но молодой девушке не стоит отправляться в такую экспедицию. Я стала наниматься гувернанткой на год — идеальный способ убить время. Деньги я трачу только на одежду, мой капитал растет. Я езжу из одного графства в другое, живу в самых респектабельных семьях. Вот почему Майкл за меня спокоен.
— Ах да… ваш брат. И чем же он занимается, пока вы убиваете время?
Онория придирчиво посмотрела на своего инквизитора.
— Майкл работает секретарем у лорда Карлайла. Вы его знаете?
— Карлайла? Да. А его секретаря — нет. Очевидно, ваш брат избрал карьеру политика?
— Лорд Карлайл был другом папы, а теперь покровительствует Майклу.
Девил приподнял брови и одним глотком осушил кружку.
— Почему вы решили стать именно гувернанткой?
— А чем же еще мне было заняться? — Онория пожала плечами. — Я получила хорошее воспитание. Папа хотел, чтобы я, разодетая по последней моде, предстала перед светским обществом — пусть дедушка посмотрит! Он надеялся, что я сделаю блестящую партию и тогда Магнус поймет, что уже никто не разделяет его допотопных взглядов.
