Лоретта Чейз - Соблазнительный шелк
Когда юный герцог вместе с Гарри уехал за границу, Клара была искренне рада за него. Ну, и за брата, конечно, тоже. Гарри, возможно, поймет, что такое культурные и интеллектуальные ценности, а Кливдон, вдали от опекуна, найдет себя.
— Он не должен возвращаться домой, пока не будет готов к этому.
Брови Гарри поползли на лоб.
— Может быть, ты сама к этому не готова?
— Не болтай чепухи! — Разумеется, она будет рада, если Кливдон вернется. Она любит его. Любила с раннего детства.
— Не волнуйся, речь не идет о поспешном браке, — заметил Гарри. — Я предложил ему подождать до конца мая. Это даст твоим поклонникам достаточно времени, чтобы поубивать друг друга, отправиться в ссылку в Италию или куда-нибудь еще, или тихо испустить дух от отчаяния. Кроме того, я рекомендовал ему дать тебе время… месяц… чтобы ты привыкла к нему. В общем, в конце сезона он может сделать тебе официальное предложение, продемонстрировав всю силу неумирающих чувств и подарив кольцо с бриллиантом.
— Гарри, ты смешон!
— Разве? А вот Кливдон посчитал, что это прекрасная идея, и мы отметили достижение согласия тремя или четырьмя… нет, кажется, все-таки пятью бутылками шампанского… насколько я помню.
Париж, 15 апреляСоблазнение — это игра, которая очень нравилась Кливдону. Процесс ему нравился даже больше, чем результат. А соблазнение мадам Нуаро обещало стать более захватывающей игрой, чем обычно.
В общем, его ожидало восхитительное развлечение и приятное завершение весьма продолжительного пребывания на континенте. Герцог не рвался в Англию и к своим обязанностям, но время пришло. Да и Париж постепенно утратил свою привлекательность, а без забавной компании Лонгмора путешествовать по Европе больше не хотелось.
Ежегодные гуляния на Елисейских Полях и в Булонском лесу были намечены на среду, четверг и пятницу на неделе, предшествующей Пасхальной. Погода, в начале недели прекрасная, изменилась. Подул резкий холодный ветер. Тем не менее весь парижский бомонд появился в нужное время и в нужном месте. Люди, одетые по последней моде, демонстрировали своих лучших лошадей и экипажи. Вереница роскошных карет — одна краше другой — следовала сначала по одной стороне площади, потом по другой. Центр был занят королевскими каретами и экипажами высшей знати. Но многие гости — и аристократы, и простолюдины — предпочли прогуляться пешком. Кливдон тоже решил, что, смешавшись с толпой, он сможет увидеть больше и заодно послушать, о чем говорят люди.
Он уже позабыл, какой плотной бывает толпа. В этом отношении Гайд-Парк никогда не сравнится с Елисейскими Полями. Герцог даже забеспокоился, как он сумеет отыскать мадам Нуаро.
Но уже спустя несколько минут он понял, что ее невозможно не заметить, даже если очень захочешь.
Она произвела фурор, в точности так же, как в опере, только еще больший. Все, что надо было сделать Кливдону, это повернуть голову туда, где было больше всего шума. Там и находилась она.
Люди вытягивали шеи, чтобы ее увидеть. Экипажи сталкивались. Ржали лошади. Пешеходы врезались в фонарные столбы и друг в друга.
А мадам Нуаро наслаждалась жизнью. В этом герцог не сомневался.
На этот раз он смотрел на нее издалека и не был под воздействием таинственно мерцающих темных глаз и чарующего голоса. Поэтому у него появилась возможность как следует рассмотреть ее — платье, шляпку, походку. Он смог оценить ансамбль целиком — соломенная шляпка, отделанная светло-зелеными лентами и белыми кружевами, сиреневая накидка, которая распахивалась ниже талии, демонстрируя светло-зеленую юбку.
Герцог видел, как к ней подходили мужчины — один за другим. Она каждому улыбалась, произносила несколько слов и уходила, оставляя несчастных тупо глазеть ей вслед. На всех лицах было одинаковое выражение — изумленного потрясения.
Он предполагал, что и сам накануне выглядел не лучше, когда она ушла.
С немалым трудом пробравшись сквозь толпу, Кливдон окликнул:
— Мадам Нуаро!
— Ах, это вы! — сказала она. — Именно тот человек, которого я хотела бы видеть.
— Надеюсь. Ведь вы сами меня сюда пригласили.
— Разве это было приглашение? — усмехнулась женщина. — Так… прозрачный намек.
— Создается впечатление, что вы сделали намек всем, кто вчера был в Итальянской опере. Сегодня они все здесь.
— О нет, — сказала Марселина. — Я говорила об этом только с вами. Они все здесь, потому что здесь нельзя не быть. Лоншан. Страстная неделя. Каждый совершает святое паломничество, чтобы посмотреть и быть увиденным. Я тоже. Так сказать, выставлена напоказ.
— Хочу заметить, очаровательное зрелище, — сделал комплимент Кливдон. — Вы большая модница, во всяком случае, если судить по завистливым лицам женщин. Мужчины ослеплены, но это естественно. Полагаю, они для вас бесполезны.
— Тут есть очень тонкий расчет, — усмехнулась Марселина. — Я должна быть милой с мужчинами, которые оплачивают счета. Но мои платья носят дамы. Они не станут ходить в мой магазин, если увидят во мне соперницу, претендующую на внимание их мужей и кавалеров.
— Тем не менее вы намекнули, что хотели бы видеть меня сегодня здесь.
— Да, вы не ошиблись, — сказала она, — поскольку очень хочу, чтобы вы тоже оплатили некоторые счета.
Подобное заявление было последним, что Кливдон ожидал услышать от этой восхитительной женщины, и оно его не позабавило. Тело напряглось, кровь вскипела, причем вовсе не от желания.
— Чьи счета?
— Леди из вашего семейства.
Он не мог поверить своим ушам.
— Вы хотите сказать, что мои тетушки задолжали вам деньги, и вы приехали в Париж потребовать уплаты с меня?
— Ваши тетушки ни разу не переступали порог моего магазина, — сказала Марселина. — В этом и заключается проблема. Вернее, одна из проблем. Но ваши тетушки — не главное. Главное — ваша супруга.
— У меня нет супруги, — сказал герцог.
— Но будет! — воскликнула Марселина. — И одевать ее должна только я. Надеюсь, для вас это теперь очевидно.
Кливдону потребовалось несколько минут, чтобы осмыслить услышанное. Потом ему потребовалось еще некоторое время, чтобы умерить ярость.
— Иными словами, вы приехали в Париж, чтобы убедить меня позволить вам одевать будущую герцогиню Кливдон? Вы это хотите сказать?
— Конечно, нет. Я приезжаю в Париж дважды в год по двум причинам. — Она подняла указательный палец. — Во-первых, чтобы привлечь внимание корреспондентов, которые снабжают дамские журналы последними новостями о парижской моде. Прошлой весной миссис Шарп прочитала в журнале описание моего прогулочного платья, заглянула в наш магазин и стала постоянной клиенткой. Она, в свою очередь, рекомендовала нам свою закадычную подругу леди Ренфрю. Надеюсь, и другие дамы их круга постепенно станут нашими клиентками.
