Донна Грант - Любовь всемогущая
— Выпей… ради меня, — шепнул кто-то у нее над ухом.
Соня нахмурилась. Она бы голову дала на отсечение, что это голос Брока. О нет, неужели у нее опять разгулялось воображение? Или… именно он нашел ее?!
Что-то прижалось к ее губам. Хотя горло у нее пересохло от жажды, Соня удивилась, когда в рот тонкой струйкой полилась холодная жидкость, поперхнулась и сипло закашлялась.
Жидкость расплескалась, потекла по подбородку, и Соня поняла, что уже не спит. Можно было открыть глаза, посмотреть, кто держит у ее губ стакан с водой. Но хватит ли у нее мужества? Если это Брок, значит, его послали, чтобы отыскать и вернуть ее. Но стоит ей только переступить порог замка, как на нее со всех сторон посыплются вопросы. Каждый захочет узнать, почему она сбежала.
Но как она сможет им рассказать, если ей до сих пор больно даже думать об этом? Соня столько лет считала себя жрицей, что даже представить себе не могла, как сможет жить без магии.
— Соня, прошу тебя, пей. Ради меня, — терпеливо шепнул тот же голос.
Теперь она уже не сомневалась. Голос определенно принадлежал Броку. Сейчас в этом с детства знакомом голосе звучала тревога, даже страх. И Соня сдалась. Разве она когда-нибудь могла отказать Броку?
Девушка попробовала открыть глаза. Получилось не сразу, но с третьей или четвертой попытки ей все-таки удалось кое-как их разлепить. У нее перехватило дыхание, когда она увидела над собой встревоженное лицо Брока. Взгляд потемневших карих глаз был прикован к ее лицу. Нахмуренные брови выдавали тревогу.
Живя в замке Маклауд, Соня привыкла, что ее окружают Воины. По большей части это были привлекательные мужчины в самом расцвете сил. Они нравились ей — и не более. Но Соня не замечала никого, кроме Брока. И думала только о нем, всякий раз при этом замечая, что машинально ищет его глазами.
— Соня?
Она с трудом удержалась, чтобы не погладить его по щеке. Густые бакенбарды сердито взъерошились, но Соне это даже нравилось. Они подчеркивали впалые щеки Брока, делая его худощавое лицо суровым. Длинные пряди светлых волос прилипли ко лбу, лезли в глаза, но Брок, казалось, ничего не замечал. Его взгляд ни на минуту не отрывался от Сониного лица, на лбу залегли морщины. Казалось, он с нетерпением ждет, что она что-то скажет… хоть что-нибудь.
Соня попыталась, но горло как будто заржавело, так что она лишь беззвучно зашевелила губами. И дело было даже не в том, что она вдруг вспомнила, как увидела его с телом ее сестры на руках… Хотя и в этом тоже. Просто Соня никак не могла смириться с тем, что уже никогда не будет прежней.
— Попей, — попросил Брок.
Она опять почувствовала, как он что-то приложил к ее губам. На этот раз Соня послушно раздвинула губы, позволив Броку влить несколько капель ей на язык.
Жадно проглотив ледяную воду, Соня блаженно зажмурилась. И тут же сморщилась — в воде чувствовался какой-то странный резкий привкус.
Брок снова поднес к ее губам деревянную чашку.
— Это лечебные травы, они тебе помогут. Только ты должна выпить все до последней капли.
У Сони не осталось сил спорить, поэтому когда Брок снова поднес к ее губам чашку, она молча подчинилась и покорно сделала несколько глотков.
— Почему ты ушла? — шепотом спросил Брок.
Соня уже открыла было рот, чтобы ответить, признаться ему во всем, но разочарование, страх и боль, копившиеся в ней, оказались настолько велики, что в горле застрял комок. Глаза ее наполнились слезами.
Внезапно она почувствовала, как веки налились свинцовой тяжестью. Как ни старалась Соня держать глаза открытыми, они закрывались сами собой. Вероятно, подмешанные в воду целебные травы сделали свое дело. Ощущение было такое, будто ее неудержимо затягивает под воду. Спасительная темнота готова была поглотить ее, а у нее не оставалось ни сил, ни желания бороться.
За мгновение до того, как погрузиться в нее с головой, она услышала шепот Брока:
— Почему ты бросила меня?
Это было так неожиданно, что она не поверила собственным ушам. Уж не ослышалась ли она? Но нет… Соня готова была поклясться, что он сказал именно так.
Брок молча смотрел, как Соня вновь погрузилась в сон. Не будь он уверен, что она уже не слышит его, он бы никогда не решился спросить ее об этом. Вопрос вырвался сам собой — еще до того, как он успел о нем пожалеть.
Убедившись, что Соня пришла в себя, заглянув в ее янтарные глаза, Брок вдруг почувствовал, как много ему нужно ей сказать. Первое, что он заметил, когда она открыла глаза, была боль. Это было странно, а потом на смену боли вдруг пришел страх, и это было так неожиданно, что Брок растерялся.
Соня явно пребывала в панике. Но почему? Что произошло? И самое главное, что не давало ему покоя, — почему Соня не исцелилась?
Поставив на стол пустую чашку, Брок взял чистую тряпку, которую предусмотрительно оставила Джин, смочил ее водой, тщательно отжал и обтер ею покрытое испариной лицо Сони.
Брок был Воином. Его не пугала кровь. Он привык сражаться, привык убивать всех, кто имел глупость оказаться на его пути. Но сейчас он растерялся. Он не знал, что делать. Брок не понимал, что заставило Соню бежать из замка Маклауд, а как он мог сражаться с тем, чего не знал?
Никогда еще он с такой отчетливостью не ощущал собственное бессилие. И это сводило Брока с ума.
Ему невольно вспомнился их давний разговор с Хейденом. Это случилось, когда Айла, возлюбленная Хейдена, оказалась на грани смерти. Тогда, слушая Хейдена, он решил, что друг бредит, но сейчас Брок чувствовал то же самое.
И вот теперь уже не Айла, а Соня отчаянно сражается со смертью, и жизнь едва теплится в ней, словно слабое пламя свечи, готовое вот-вот погаснуть. Слушая слабые удары ее сердца, Брок с ужасом понимал, что судьба явно не на стороне Сони. Чтобы выжить, она должна захотеть этого, должна сражаться с болезнью и одолеть ее, а Соня, похоже, утратила всякое желание жить.
Час за часом Брок обтирал влажной тряпкой мокрые от испарины лицо и шею Сони. Снова и снова он удерживал ее за плечи, когда та пыталась сорваться с постели, звала погибшую сестру, а потом падала на подушки, что-то невнятно бормоча.
Шли часы, а он все так же оставался возле нее, ни на мгновение не отрывая от нее глаз.
Когда небо над горизонтом стало едва заметно светлеть, жар, все это время мучивший Соню, вдруг резко спал. Брок почувствовал неимоверное облегчение. Он с нетерпением ждал, когда Соня снова откроет глаза… Ждал, когда она наконец придет в себя, узнает его, расскажет, что произошло.
Но вместо этого Соня лежала на постели неподвижно, как труп. С губ ее за все это время не сорвалось ни звука.
