Стелла Камерон - Во власти желания
Сунув руку в карман, Макс проговорил:
— Я решил, что ты должна появиться на балу в бриллиантах. Аквамарины тоже красивы, но они не для тебя. Можно я сам надену на тебя драгоценности?
Керсти не могла возразить — она лишилась дара речи.
Макс осторожно надел на нее бриллиантовое колье, затем похожий браслет на левое запястье, а потом и в ушах девушки засверкали крупные бриллианты.
Керсти судорожно вздохнула и подняла руку. Браслет сверкал и искрился на ее запястье.
— Вы глупец, Макс Россмара! Я не могу носить такие дорогие украшения. Сейчас же снимите их! Что скажут люди?
Он громко расхохотался. Керсти, вспыхнув, воскликнула:
— Мне нельзя это носить! Вы понимаете?
Макс продолжал смеяться. Мэри тоже рассмеялась.
— Вы оба сошли с ума! Почему вы смеетесь? — нахмурилась Керсти.
Она попыталась снять браслет, но Макс тотчас же взял ее за руку.
— О нет, дорогая. Чтобы принести тебе эти бриллианты, мне пришлось приложить усилия. Ты поедешь на бал в них.
Мэри благоразумно удалилась в спальню и закрыла за собой дверь.
— Что обо мне подумают? — спросила Керсти, оставшись с Максом наедине.
— Какая разница? Пусть думают что хотят.
— А что скажет вдова, кода увидит на мне другие…
— Шепни ей, что ты надела этот гарнитур по моей просьбе.
Она, конечно, женщина своенравная, но к таким вещам относится с пониманием.
Керсти решительно заявила:
— Я не поеду Мне нельзя появляться в таких драгоценностях.
— Карета уже ждет, Керсти, — сказал Макс. — Я привезу на бал самую красивую гостью.
Макс набросил на плечи девушки легкую шаль и протянул ридикюль.
— Ну, кажется, все. — Он подал ей руку.
Керсти, потупившись, молчала.
— В чем дело? — спросил Макс. — О чем ты задумалась?
Она подняла на него глаза.
— О том, как мы гуляли с тобой босиком по болотам. О том, как пахнут луговые цветы. — Она на секунду умолкла — И о том, как красиво переливаются на солнце мыльные пузыри.
— И еще о желаниях?
Керсти кивнула.
— Да, и о них тоже — Я хочу всегда быть с тобой, Керсти.
Она почувствовала, что краснеет.
— И ты это знаешь, правда? — Он пристально взглянул ей в глаза.
— Я знаю. Макс, что некоторые люди очень хотят нас разлучить.
Он провел по ее щеке тыльной стороной ладони.
— Я уверен: никто не сумеет разлучить нас. Ради тебя я готов обезглавить целые полчища драконов. И сделаю это, если понадобится. Я принял решение. Ты меня понимаешь?
Она промолчала.
— Ты понимаешь меня? — не унимался Макс. Он поднял ее руку, на которой сверкал бриллиантовый браслет. — Я купил еще и кольцо. И когда-нибудь ты его наденешь, Керсти.
Дай мне только закончить неотложные дела.
Кольцо? Макс говорит о свадьбе! Сердце Керсти затрепетало. Большой и сильный, он был настроен очень решительно. Но когда его родственники встанут плечо к плечу и напомнят ему о семейном долге, сумеет ли он их ослушаться? Она согласилась стать его любовницей и предлагала ему себя. Она стояла перед ним нагая, но он ее отверг. Значит ли это, что он хочет сделать ее своей женой, а не любовницей?
Макс привлек ее к себе и заключил К объятия. От неожиданности Керсти вскрикнула, но он тут же запечатлел на ее устах нежнейший поцелуй.
— Нам надо идти, — тихо проговорил он. — Я бы с удовольствием остался здесь, с тобой, но не хочу навлекать на наши головы гнев отца. Время от времени они с дядей намекают, что из меня получится влиятельный политик. Что ж, я докажу им, что они не ошибаются. Я добьюсь права самому решать свою судьбу.
Керсти улыбнулась.
Они вышли из комнаты, спустились вниз и подошли к карете, ожидавшей их у входа. Керсти думала, что увидит в карете родственников Макса, но, к ее удивлению, экипаж оказалась пустым.
Словно прочитав ее мысли, Макс сказал:
— Мы все сюда не поместились бы.
Макс усадил девушку в экипаж и сел напротив нее.
Минуту спустя кучер поднял лесенку, и карета покатила по тряской дороге. Керсти не знала, где именно находится Хэллоус, но знала, что до особняка графини несколько миль.
В тусклом свете фонаря Керсти не сразу заметила, что ее пышные юбки лежат у спутника на коленях. Когда же заметила, то попыталась их убрать, но Макс неожиданно нагнулся и, ухватив ее за щиколотки, с улыбкой проговорил:
— Не лишаи мужчину маленького удовольствия — целомудренного прикосновения к ножкам возлюбленной. Разве в этом есть что-нибудь предосудительное?
— Это неприлично, — нахмурилась Керсти. — Ведь ты прекрасно знаешь, что за такими прикосновениями обычно следует… продолжение.
— Вовсе нет! — воскликнул Макс в притворном негодовании. — Я мужчина, безупречный во всех отношениях! Неужели ты думаешь, что я воспользуюсь своей силой?
— Макс Россмара, вы были скверным мальчишкой… и остались все тем же мальчишкой.
Он до боли стиснул ее щиколотки.
— Макс!
— Помолчи.
— Как быстро у тебя меняется настроение! Я разозлила тебя? Сказала что-нибудь обидное?
Внезапно он еще ниже наклонился и, положив голову ей на колени, тихо проговорил:
— Утешь меня, Керсти. Мне необходимо твое утешение.
Ошеломленная этой просьбой, она положила руку ему на голову.
— Я всегда буду тебя утешать. Макс.
— Обними меня.
Керсти склонилась над ними и погладила его по волосам.
— Что случилось. Макс? Скажи.
— Я ненавижу этот мир В нем все искажено. В нем злоба и жадность неизменно торжествуют.
— А ты изо всех сил пытаешься исправить мир, — сказала она. — Но не забудь, что мы владеем лишь крохотной его Частью.
— Мудрая Керсти… — Он провел пальцами по ее ногам.
Керсти вздрогнула и, в смущении отвернувшись, пробормотала:
— Не надо. Макс. Это неприлично…
— Да, неприлично. — Он усмехнулся. — Зато очень приятно, не правда ли? — Макс снова принялся поглаживать ее ноги. — Какие волнующие ножки! Ты знаешь это?
— Нет, — ответила Керсти. — Откуда мне это знать? Но… признаюсь, твои прикосновения доставляют мне удовольствие Он поднял голову, чуть приподнялся, их губы слились в поцелуе Его ладони легли ей на бедра, и Керсти почувствовала покалывание в сосках.
Ей стало невыносимо жарко, она сбросила шаль, и Макс, склонившись над вырезом ее платья, принялся целовать ей грудь.
— О… Макс! — выдохнула она. — Прекрати, пожалуйста, иначе на балу я буду сама не своя. — Ей чудилось, что все тело ее объято пламенем.
— Ты уже никогда не станешь прежней. Теперь ты моя, любимая, — проговорил он с нежностью в голосе.
Тело Керсти было охвачено сладостным пожаром. Вдали уже показались огни.
— Макс, кажется, мы скоро приедем.
— Значит, мне надо поторопиться. — Он продолжал ласкать ее.
