Виктория Дал - Семь дней страсти
— Не будь глупцом!
В его глазах вспыхнуло возмущение, он поклонился:
— До свидания, мисс Мерриторп.
Синтия даже не успела ответить ему. Ник повернулся и исчез, растворился в толпе. Ей оставалось только шмыгать носом и считать, сколько часов пройдет до завтрашнего ужина.
«Негодяй! — мысленно кричала она ему вслед. — Безрассудный и жестокий грубиян, бессердечный хам!»
Но он был здесь.
Усмехаясь, Синтия выскользнула из алькова и направилась к своему месту в зале.
Ее затрудненное дыхание громким эхом отдавалось в комнате, и все поворачивались в ее сторону.
— Простите, — только и смогла сказать Синтия, потом похлопала по горлу, как будто слишком быстро проглотила вино.
Ник внимательно наблюдал за ней. Неужели он только что сказал, что является совладельцем судоходной компании?
— Основной владелец «Хантингтон шиппинг» — герцог Сомерхарт, — продолжал Ник.
— Это я слышал, — откликнулся дядя.
— А есть какой-то шанс, что сам герцог приедет? — встряла тетушка.
Глаза Ника с необыкновенной серьезностью наблюдали за Синтией, которая застыла где-то в глубине комнаты. Он вложил деньги с Сомерхартом? Но где он нашел такие деньги? Ерунда какая-то.
Ее тетя пригласила к ужину еще три семьи. Какой смысл приглашать виконта к ужину, если невозможно похвастаться этим? Остальные гости толпились вокруг Ника, не давая ей приблизиться к нему вплотную. Поймав его взгляд, Синтия прищурилась.
В Англии она была абсолютно уверена в своей позиции. Она благородно отказалась выйти за него замуж и разрушить его семью. Но теперь что-то внутри ее изменилось. Она была в Америке. Эта новая страна позволила ей по-новому посмотреть на некоторые вещи в жизни. Здесь люди сами строят свою судьбу. Так почему же она не должна делать это?
Здесь они верят в поиски счастья. Они верят в судьбу. А ее счастье и ее судьба — Ник, Синтия была уверена в этом.
Когда они были в Англии, он называл ее сильной и смелой. Тогда она этому не поверила. Но, стоя на палубе корабля, плывшего через океан, она почувствовала себя смелой. Когда соленый ветер вздымал ее юбки, и солнце сверкало на воде на тысячи миль впереди, она почувствовала себя сильной.
Теперь она чувствовала себя богиней возмездия, решившей идти своей дорогой. Возможно, это имело какое-то отношение к приданому, которым ее одарила тетя. «Это — единственное, чего хотел бы твой отец», — сказал она.
Тысяча фунтов.
Не состояние, конечно, но здесь, в Америке, они могли бы их вложить куда-то. Или она инвестирует их в «Хантингтон шиппинг».
Синтия с подозрением посмотрела в сторону Ника. Совладелец?
Какие бы ни были у нее подозрения, она лишь на короткое время задержала на нем взгляд. Потом ее привлекли движения рук Ланкастера, когда он сказал что-то, чтобы позабавить гостей, собравшихся вокруг него. Он засмеялся, откинув назад голову и открыв шею. Синтия не видела шрама, но она подумала о нем.
Ему было бы лучше жениться на богатой женщине. Его жизнь была бы легче. Но кто поймет его так, как понимает Синтия?
Ей стало страшно, когда она подумала о том, как он осторожен со своим телом. Как защищает его. Другая женщина этого не поймет. Она может прикоснуться к его волосам и причинить ему боль. Она может не захотеть связывать себе руки, может унизить его за это.
Как же она может добровольно отдать его кому-то еще?
Не может она сделать это. Синтия решительно вздернула подбородок.
— Давайте пройдем в столовую, — хлопнула в ладоши тетя. — Лорд Ланкастер, я посадила вас с мисс Мерриторп, чтобы вы не чувствовали себя неуютно в окружении незнакомцев.
К Синтии вернулась радость жизни, она чувствовала триумф. Наконец-то он окажется в ее власти.
— Лорд Ланкастер, какое счастье видеть вас снова, — сказала она, приблизившись к Нику. — Для меня была большая честь наблюдать за вами с другого конца комнаты.
— Мисс Мерриторп, — осторожно начал Ник, но потом его взгляд остановился на ее губах. — Ваша красота поражает. Как всегда.
Он протянул ей руку. Она планировала измучить его сегодня вечером, но когда взяла под руку, ее пронзило такое удовольствие от ощущения его близости, что даже в животе заныло. Это она испытывала муки. Тем не менее, Ник закрыл глаза и вздохнул.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — прошептала Синтия, справившись с собой.
— Это будет неправильно, — покачал головой Ник.
— А я неправильная, и ты это хорошо знаешь.
Ник оглянулся вокруг, и на его лице промелькнула тревога, но никто не обращал на них внимания. Синтия намеренно делала маленькие шаги, чтобы затянуть этот момент уединения.
— У меня есть вопросы, — настаивала она. — Если ты не придешь ко мне в комнату, жди в библиотеке после ужина. Я выскользну из столовой, никто и не заметит нашего отсутствия.
— Я не стану рисковать твоей репутацией. У нас будет масса времени поговорить, когда я завтра загляну на чай.
— Я не желаю говорить о шляпках и о книгах!
— Я новый человек, Синтия, — наклонился к ней Ник. — И решил больше не выбирать легких путей. Если есть что-то в моей жизни, что я намерен сделать правильно, то это — наши отношения. Я буду в Нью-Йорке целый месяц. Пожалуйста, позволь мне сделать все так, как следует.
И Синтия почувствовала симпатию к нему. Понимание. Потом она посмотрела на его руку, на загорелое запястье. Она уже так долго ждала. Она была сильной и смелой. Он была решительной.
— У меня есть кавалер.
— Лгунья.
— Ты бы лучше не терял, времени. Он в любой момент может сделать мне предложение.
— Это ужасно, что ты любишь меня. У бедняги будет разбито сердце.
Ну и что она должна была сказать на это? Она не станет отрицать свою любовь к нему и даже торопить его. Но она знает его слабость. Она знает, как остаться с ним наедине.
Синтия вздернула подбородок и прошептала ему на ухо:
— Я отказалась от панталон сегодня вечером, лорд Ланкастер.
Его туфли словно приросли к гладкому полу коридора, и Ник едва не упал. Он остановился и почувствовал, как горит у него лицо.
— Ты никогда их не носила. Что ж тут удивительного?
— Теперь я их ношу. Розовые. Отделанные кружевом и расшитые обнаженными девушками из гарема.
— Это неправда!
— Приходи вечером в мою комнату, и я тебе покажу.
Синтия улыбалась, когда за ужином он подвинул ей стул. А Ник не мог оторвать от неё глаз.
* * *
Черт возьми! Проклятие!
Ланкастер беспокойно ходил по спальне снятого им номера.
Синтия изводила его весь вечер. Дарила ему озорные улыбки. Наклонялась к нему всякий раз, когда разговаривала с леди, сидевшей рядом с ним с другой стороны. Однажды она даже пробежала пальцами по его бедру, и это было… здорово. По-настоящему здорово.
