Элизабет Чедвик - Наследница Магдалины
Чистые глаза Брижит на мгновение подернулись туманной поволокой. Казалось, она уже совсем не следит за рассказом своего кузена. Ее внутреннему взору уже представал Рауль. Одетый в боевые доспехи, он стоял на высокой крепостной стене, опираясь рукой на выщербленный, сложенный из тонкого кирпича зубец. Забрало украшенного желтыми перьями шлема было открыто. Прикрываясь щитом (черные полосы на золотом фоне), Монвалан вглядывался в клубившуюся дымами даль. В следующую секунду видение померкло, уступив место разнообразным картинам, сменявшим друг друга со все более убыстрявшейся скоростью. Брижит увидела двух рыцарей. Первый, постарше, восседал на ослепительно-белом мощном боевом коне, бьющем от нетерпения копытом. Второй, спешившийся латник лет двадцати, не более, протягивал первому какой-то непонятный предмет. Брижит никак не удавалось разглядеть, что же это такое. Она постаралась максимально напрячь свое духовное зрение и поняла, что это какое-то сложное, тускло отливающее металлом оружие. Так и есть. Боевой арбалет. Всадник схватил тяжелое оружие в свои огромные лапищи и спешно прицелился. Арбалет в его руках больше всего напоминал детскую игрушку. То, как он пользовался этим оружием, выдавало недюжинный боевой опыт и сноровку рыцаря. В поле зрения Брижит попал висевший на боку белой лошади щит. Черный лев с раздвоенным хвостом грозил с него врагам христовой церкви. Брижит посмотрела туда, куда был нацелен арбалет, и увидела стоявшего на забрале стены Рауля.
— Да я смотрю, ты меня совсем не слушаешь, — вернул ее к действительности усталый голос Люка де Безье.
— Нет, нет, — улыбнулась Брижит. Ей вовсе не хотелось рассказывать кузену о своем внезапном видении. — Так ты говоришь, Рауль сейчас в Тулузе? — спросила она тамплиера, тяжело вздохнув. Ее лицо заметно посерьезнело. Казалось, она обдумывает принятие какого-то крайне судьбоносного для себя решения.
— Да, — ответил Люк. — В качестве военного советника графа Раймона он готовит крепость Тулузы к возможной обороне.
— А знаешь, — неторопливо нараспев промолвила Брижит, зачарованно вглядываясь в узкую полоску света на горизонте, — я поеду в Тулузу вместе с тобой.
— Уверен, что ты, как всегда, поступаешь правильно, — кротко улыбнулся Люк, убирая с лица опустившуюся на глаза льняную прядь.
Уже смеркалось, когда они подъехали к дому, принадлежавшему общине храмовников, что стоял на самой окраине большого города. Оставив коня на попечение проживавших здесь тамплиеров, Люк незамедлительно отправился во дворец Раймона, чтобы срочно сообщить переданные ему приором важные известия. Мир, прервав чистку собственного боевого оружия, самолично вызвался проводить Брижит к своему господину.
Похоже, плохие новости летят куда быстрее скорых гонцов. Тулуза, словно догадываясь о близком наступлении полчищ де Монфора, активно готовилась к отражению очередного натиска незваных гостей с Севера. По узким мощенным булыжником улочкам, звеня кольчугами, проходили верные графу Раймону отряды. Одетые в дорогие латы, командиры-арагонцы спешно отдавали какие-то короткие приказы на своем гортанном наречии. По пути следования Миру и Брижит не раз попадались трубившие в рога герольды, зычно зазывавшие мирных горожан немедля вступать в ряды ополчения.
Они нашли Рауля на стенах крепости, где он командовал установкой срочно доставленных из Италии мощных баллист и катапульт.
— Госпожа приехала издалека, чтобы поговорить с вами по важному делу, — учтиво поклонившись, обратился к Монвалану его верный оруженосец.
При виде той, кого он никак не ожидал встретить в подобном месте и при таких обстоятельствах, Рауль просто остолбенел.
«О, как он возмужал», — с грустью подумала Брижит, лаская взглядом рано постаревшее от невзгод и забот осунувшееся лицо столь близкого ей мужчины. Если бы не цвет его великолепных волос, седина, посеребрившая виски Рауля, была бы куда заметнее. А ведь ему еще нет и тридцати трех.
— Жиль, — махнув полою красного плаща, обратился Рауль к стоявшему неподалеку лысоватому рыцарю. — Остаешься здесь за главного, а я пока ненадолго отойду побеседовать с госпожой.
Кивнув с пониманием Монвалану, Жиль принялся помогать воинам вытаскивать на стену тяжелое метательное орудие.
— Я очень рад видеть тебя, Брижит, — торопливо проговорил Рауль, когда они спустились со стены на примыкавшую к ней торговую площадь. — Но, видит Бог, у меня совершенно нет времени. Высланный нами дозор уже доложил о приближении армии де Монфора. К рассвету вражеские полки уже будут стоять у врат Тулузы. На нас движутся самые отборные полки северян, наемники из Англии и Германии. Крестоносцам нет числа. Граф поручил мне руководить обороной этого участка крепости, и мы должны встретить врага во всеоружии. Так что, боюсь, в эту тревожную ночь мне так и не придется сомкнуть глаз до самого утра.
Стемнело, и на черном бархате небес высыпали крупные южные звезды. Тонкий серебряный серп луны, частично закрытый клочьями рваных облаков, озарял мертвенно-бледным светом пустынную в этот час площадь. Не говоря ни слова, Брижит порывисто прижалась к Монвалану, обвив тонкими руками его крепкое облаченное в холодную сталь кольчуги мускулистое тело. Ее сотрясали приглушенные всхлипы. С трудом удерживая себя от того, чтобы не разрыдаться в открытую, она перешла на жаркий шепот.
— Как же я по тебе стосковалась, родной мой. Я не могу без тебя. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится, — говорила она, покрывая поцелуями его глаза, лоб, нос, губы и небритые щеки. Для этого Брижит пришлось встать на цыпочки, и Рауль не удержался от того, чтобы не заключать в объятия ее дивный, волнующий стан. Нащупав пальцами тугую черную косу, он все сильнее обнимал самую желанную для себя на свете женщину.
— Дорогая моя, — промолвил он, жадно припадая к мягким губам Брижит. — Я прекрасно тебя понимаю, жестокая судьба свела нас отнюдь не в лучшие времена для меня и моей отчизны. Но я обязан тебе слишком многим. Ты уже столько раз спасала меня от верной гибели. Но, Брижит, пойми, сейчас Долг для меня прежде всего. Долг перед сюзереном и безвинно пострадавшими подданными. И потом, я просто обязан отомстить де Монфору за своих близких.
— Ты не должен себя ни в чем винить, — успокаивала Рауля Брижит, гладя его так когда-то ей полюбившиеся волосы. — Просто так сложились роковые для твоей жизни обстоятельства. У каждого в этом мире свой особый, не похожий на другие путь, а тебе выпала дорога нелегкая. Но, поверь мне, дорогой мой человек. Впереди тебя еще обязательно встретит радость. Ты же знаешь, что по наследству мне достался дар ясновидения, и можешь ни на йоту не сомневаться в том, что сейчас я говорю тебе сущую правду. И не кори себя за бессилие, — продолжила она, сглатывая подкативший к горлу ком. — Имя Монфору — легион. Но ты ведь не библейский Давид, чтобы одолеть великана Голиафа в одиночку. Победить окончательно зарвавшихся крестоносцев можно будет только совместными усилиями очень многих людей. И помни о том, что упоенный триумфом побед враг теряет столь ценимые на войне Бдительность и Осторожность.
