Кристина Додд - Один прекрасный вечер
Рассвет все силился пробиться сквозь собиравшиеся на горизонте тучи. Роберт и Вальдемар, качаясь от усталости, шли к кораблю. Кораблю, который увезет Вальдемара из Эдинбурга в Лондон.
– Не могу поверить, что ты это сделал. – Акцент Вальдемара был гуще, чем похлебка из кролика. – Не могу поверить, что ты наконец одолел старого кровососа:
– Рано или поздно кто-то должен был свернуть ему шею. – Хепберн едва держался на ногах от усталости, и от счастья голова его кружилась, как после доброй порции виски. Он чувствовал себя так, словно гора свалилась с его плеч. – В конечном итоге одолеть его оказалось не так-то просто. Все равно что побить безоружного.
Роберт и Вальдемар сдвинули головы и зашлись от хохота.
– Да, на язык ты остер! – Вальдемар вздохнул, – Мы не смогли бы сделать этого без принцессы, а я не успел сказать ей спасибо.
– Я сам скажу. – Дощатый настил пристани глухо ухал под сапогами Роберта. Он сгорал от нетерпения сказать ей все. Представлял, как они разговаривают, лежа рядышком в постели, изнемогшие от любви.
– Скажи ей еще кое-что. Скажи, что любишь ее.
– Что? – Хепберн тупо уставился на товарища. – О чем это ты толкуешь?
– Ты любишь ее, приятель. – Вальдемар взъерошил Хепберну волосы. – Ты, мозг нашей операции, не осознаешь собственного незавидного положения?
– Так. – Требовалось время, чтобы слова друга уложились в голове. Значит, он ее любит?
Чепуха. Не любовь привела его в объятия Кларисы.
Верно, она была девственницей, а Хепберн всегда старался избегать девственниц.
Но после той драки у него просто не оставалось выбора. Его потянуло к ней так, что он не смог противостоять этому влечению. Что это было? Инстинкт, отчаяние? Его непреодолимо влекло к ней. К Кларисе. К ней одной.
Потом была еще одна ночь. Господи, он любил ее так, словно должен был доказать что-то.
– Я люблю ее?
Вальдемар рассмеялся:
– Дураку ясно.
В ту, следующую, ночь он должен был кое-что доказать. Она разозлила его, оседлав и взнуздав, словно он был ее жеребцом, ее чертовым Блейзом, которым она с легкостью правила своим медоточивым голосом и крепкими ногами.
Роберт усмехнулся. Впрочем, сравнение с жеребцом было вполне уместным. С жеребцом, унюхавшим свою кобылу. Он всего лишь хотел, чтобы, вспоминая ту ночь, она при взгляде на любого мужчину видела лишь его, Роберта.
– Я действительно ее люблю! – Какой странный вкус у этих слов. Возбуждающий и пугающий. Неземной.
– Это ясно как день.
– Я люблю ее.
– Я начинаю думать, что ты меня с кем-то путаешь, старина, – Друзья подошли к трапу. Свежий ветер бил в лицо, поднимал дыбом волосы. Вальдемар испытующе глядел на друга. – Что ты собираешься по этому поводу делать?
– Не знаю. Я только сейчас это понял.
– Если тебя интересует мое мнение…
– Оно меня интересует.
– Я бы отправился в гостиницу и выспался бы хорошенько. – У Роберта упало сердце.
– Я не могу. Она может уехать. Я. распорядился, чтобы ее задержали, если она надумает убежать, но она очень умна. В жизни не встречал такой умной женщины. Боюсь уезжать надолго. Боюсь, что она ускользнет.
Вальдемар рассмеялся:
– Она не оставит тебя.
– Откуда ты знаешь?
– Я мог бы сказать, что она захочет дождаться тебя, чтобы получить награду за то, что так удачно заморочила Огли голову, но правда состоит в другом – ты ей нравишься.
– Дай Бог, чтобы ты оказался прав. – Роберт покачал головой. – Огли сегодня уезжает, я должен его проводить.
Глаза Вальдемара злорадно блеснули.
– Не переживай из-за полковника. Он думает, что все люди такие, как он: мелочные и подлые. Я был его слугой и мальчиком для битья достаточно долго, чтобы заверить тебя: сейчас он уже успел убедить себя в том, что ты очень скоро передумаешь и расскажешь его бедной жене о том, кто на самом деле совершал все эти подвиги на Пиренеях. Ему нужно ехать на очередной бал, а он трус. И как трус по призванию, он бегать мастак. Надеется, что ты снова захочешь сполна насладиться его унижением. С глаз долой, из сердца вон – вот что он думает.
– Ты уверен? – с нажимом в голосе спросил Роберт.
– Уверен, – ответил Вальдемар. – Ты действительно хочешь встретиться с Кларисой, даже не смыв грязь?
Роберт окинул взглядом свой замызганный дорожный костюм. От него несло потом за милю.
– Я хочу увидеть Кларису немедленно.
– Ах, мой милый друг. – Вальдемар закинул руку Роберту на плечо. – Не следует делать девушке предложение в таком виде.
– Предложение. – Роберт сделал глубокий вдох. – Конечно. Я должен сделать ей предложение. – Четыре дня назад не помышлял о браке, а сегодня ни о чем другом он не мог и думать. – Но, Вальдемар, все не так просто. Она не выйдет за меня. Она принцесса.
– Принцесса, принцесса. Она женщина. Я видел, как она на тебя смотрит. Она тебя обожает. – Вальдемар взъерошил шевелюру Хепберна. – Ты сам знаешь, женщины тебя любят. Должно быть, что-то тебе помогает заставлять их скакать под тобой всю ночь напролет. Откуда ты только силы берешь, ума не приложу.
– Овсянка, друг мой, – сообщил Хепберн.
Вальдемар ткнул пальцем в орлиный нос Хепберна:
– Ты врешь. Скажи, что ты мне соврал.
– Все шотландцы едят овсянку, и все мы умеем любить всю ночь напролет…
Вальдемар брезгливо поморщился, Хепберн с трудом сдержал усмешку.
– Может, оно и стоит того, – неуверенно пробормотал Вальдемар. – К тому же синица в руках лучше, чем журавль в небе.
Хепберн удивился:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Что лучше иметь богатого красивого графа, чем ждать принца, который еще неизвестно, появится или нет: – Капитан крикнул им, чтобы поторапливались. Вальдемар махнул Роберту рукой: – Мне пора. Нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность. – Он крепко обнял Хепберна и побежал по сходням на корабль. Пока матросы поднимали трап, Вальдемар, перегнувшись через борт, крикнул: – Помни! Настоящая принцесса из настоящей сказки идет замуж по любви, а не выходит за какого-то шепелявого принца в панталонах и кудряшках! Принцесса Клариса – твоя, только не упусти ее!
Глава 27
Господь насылает на нас несчастья, чтобы укрепить наш дух.
Вдовствующая королева БомонтаниКлариса проснулась утром с безотчетным желанием действовать, причем действовать немедленно. Она уже давно не просыпалась с таким настроением. С тех пор как… не важно. До сих пор Клариса не могла упрекнуть себя в том, что пренебрегает своими обязанностями, в отношении сестры. Прошло всего три дня. Ну что может случиться за три дня? Клариса тщетно пыталась убедить себя, что волноваться не о чем, торопливо натягивая черно-красный дорожный костюм. Эми не могла попасть в беду за столь короткое время.
