Селеста Брэдли - Срочно разыскивается герцог
– В самом деле, милорд, что вы подразумеваете под этим?
Глава 40
Первый поцелуй был таким, каким должен был оказаться их первый поцелуй в кладовой, если бы не вспышка так долго подавляемого вожделения.
Рейф перекатил Фебу так, что она лежала под ним, затем скользящим движением просунул свое колено между ее коленями. Поддерживая вес своего тела на локтях, он обеими руками отвел волосы с лица девушки.
– Я люблю твои глаза, – прошептал он, теперь Рейф имел на это право. – Жаль, что я не смогу поплавать в них.
Она сдвинула брови.
– Это приятная мысль или странная?
Рейф рассмеялся.
– Я не уверен. Это хорошая мысль – хотеть нырнуть в тебя и никогда не всплывать на поверхность за воздухом?
Феба протянула руку, чтобы отбросить назад волосы, которые упали на его лоб.
– Прыгай… вода замечательная.
Он склонил голову так, что их носы соприкоснулись.
– Вы – удивительное создание, мисс Милбери.
Она скользнула пальцами в его волосы.
– Только с тобой.
Затем их губы коснулись друг друга, нежно, бережно, с острожным обещанием, что впереди их ждет еще большее и у них достаточно времени для этого. Феба обвила руками его плечи, ее пальцы по-прежнему были в его волосах, притягивая Рейфа к себе до тех пор, пока их тела не вжались друг в друга.
Возможно, это и был их настоящий первый поцелуй. Прежде они были запретными любовниками, сражающимися со своими характерами и своими обязательствами. Все прикосновения до этого момента были запятнаны чувством вины или принуждением.
А сейчас они были свободны – что, по мнению Фебы, сделало этот поцелуй их самым первым поцелуем.
Губы Рейфа были теплыми и твердыми на женских губах. Он нежно потянул ее за нижнюю губу, а затем отпустил. Феба прижалась к нему и в роскошной капитуляции позволила целовать себя. Кончик его языка, горячий и влажный, скользнул между ее губ, всего лишь на секунду – как осторожный стук в дверь. Девушка приоткрыла губы и позволила ему войти.
Здесь, накрыв Фебу своим телом, бережно поддерживая ее голову руками, Рейф впервые в ее жизни целовал ее с истинной любовью. Рядом прятались угли страсти, тлеющие и терпеливые, но этот поцелуй одновременно являлся и подарком, и клятвой, и просьбой о прощении.
Она сильнее стиснула пальцами его волосы и отдавала, обещала и отвечала ему собственными губами и языком.
Рейф прервал поцелуй, чтобы взглянуть ей в глаза. Его взгляд был темным и настойчивым в свете свечей.
– Я люблю вас, мисс Милбери.
Феба поцеловала его в подбородок.
– Я знаю.
– Знаешь? Откуда? Я не был слишком добр к тебе.
Она покачала головой.
– Ты спас меня.
Рейф улыбнулся.
– А потом ты спасла меня.
– Рейф?
– Да, Феба?
– Я не хочу больше разговаривать.
Он рассмеялся тихим и грешным смехом. Затем взял в рот ее сосок.
Горячее волшебство пронзило Фебу, с криком заставив спину девушки выгнуться, прижав еще больше ее мягкой плоти к его нетерпеливому рту.
Ее страстный вскрик освободил Рейфа. Он схватил ее горячими, жадными руками и потянул к себе, затем под себя. Феба лежала на спине, не возражая, что ее руки были зажаты между их телами, а ее влажная обнаженная грудь находилась в его голодном владении.
Он сильно сосал ее грудь, заставляя ее вскрикивать и извиваться от удовольствия, смешанного с болью. Затем Рейф обхватил эту грудь своей горячей, твердой рукой и переместил свое внимание на другую. Потом он скользнул вниз, покрывая ее тело нежными поцелуями на своем пути.
– Куда ты направляешься?
– Я собираюсь заставить тебя забыть обо всем, что касается Терренса Ла Помма. – Он проник языком между ее нежных складок.
Феба задохнулась от удивления и застыла.
– Что…
Рейф поднял голову.
– Феба, кто здесь руководит?
Она слишком надолго задумалась об этом. Молодой человек обнажил зубы, чтобы нежно укусить ее за мягкое белое бедро.
– Ой! Я думала, что я Королева… или я была Богиней?
– Тогда давным-давно настала моя очередь, ты так не думаешь? – Он мягко развел ее бедра, но не уступил. – Скажи «да, милорд». Тогда разговоры прекратятся.
Феба сделалась податливой в его руках.
– Да, милорд, – хрипло произнесла она.
– Вот так гораздо лучше. – Рейф опустил голову, чтобы снова попробовать ее.
Феба, вынужденная ничего не делать, в знак протеста позволила себе погрузиться в порочное удовольствие ощущать его рот на своем теле. Это было на самом деле порочно, не так ли?
Рейф провел языком по затвердевшей маленькой почке, находившейся в центре ее удовольствия.
– О, дааа. – Это было, несомненно, глубоко, и зловеще порочно. Даже плохо. Оставалось только надеяться, что это удовольствие продолжит быть плохим очень, очень долгое время.
Так все и происходило, до тех пор, пока Рейф не погрузил свой язык глубоко в нее. Феба вскрикнула и запустила пальцы в его волосы, вращая бедрами, двигаясь под его ртом, полностью отбросив сдержанность, с мурлыканьем, отдавшись удовольствию, заполняющему ее тело.
Когда дыхание девушки немного успокоилось, а дрожь уменьшилась, она отбросила назад влажные волосы, которые упали на ее лицо, и подняла голову.
– Милорд?
Рейф нежно поцеловал ее холмик.
– Да?
– Ничего. – Феба уронила голову обратно на подушку. – Я просто размышляла над тем, сработает ли это, если я произнесу такие слова снова.
Он усмехнулся, его горячее дыхание коснулось ее чувствительной плоти. Она лежала перед ним, раскрывшись в своем чувственном отречении, все ее запреты отправились туда же, куда ушли правила, установленные для нее отцом.
– Так вот как ощущает себя свободный человек?
Рейф переместился вверх на кровати, чтобы лечь рядом с ней.
– Нет. Это еще лучше. Я был свободен – но при этом одинок и холоден. Я предпочитаю быть твоим фаворитом.
Девушка перекатилась на другой бок, чтобы располагаться лицом к нему.
– И моим господином.
Он улыбнулся.
– Всегда лучше делать что-то по очереди.
Положив одну руку ему на плечо, Феба подтолкнула мужчину, чтобы он лег навзничь.
– Итак, что пожелает мой господин?
Рейф провел пальцем по ее нижней губе, затем поцеловал.
– Доставить тебе удовольствие, конечно же.
Она укусила его.
– Это неправильный ответ. Скажи мне, что делать, или я просто буду вынуждена кое-как доводить дело до конца самостоятельно.
Глаза молодого человека расширились.
– Я совершенно уверен, что слова «кое-как доводить дело до конца» никогда прежде не использовались по отношению к занятиям любовью.
