Мэри Патни - Моя нежная фея
Пальцы ее слегка дрогнули.
– Меня сейчас интересует не священник, а ты. Я беспокоюсь за тебя, любовь моя.
Брови его удивленно вскинулись вверх.
– Со мной все в порядке.
– И все равно я волнуюсь. – Она слабо улыбнулась. – Будешь ли ты счастлив? Будешь ли вести себя как разумный человек? Я хочу, чтобы вы с братом снова стали друзьями.
– Как странно… Я как раз думал о Доминике. Что касается счастья или разумности, обещать ничего не могу, но с братом помириться попытаюсь.
– Попытайся. Больше я ни о чем тебя не прошу. – Она прикрыла глаза, собираясь с силами. – А как насчет той английской девушки, которую считают помешанной? Ты готов жениться на ней?
Он уже и думать забыл о леди Мэриан. Почти не помнил ее лица. Сейчас он добросовестно попытался припомнить, как она выглядит. Хрупкая… немного похожа на молодую лань… очень бледная, почти бесцветная по сравнению С яркой красотой, которая так нравилась ему в Констанции. И все же она не лишена привлекательности. В ней чувствуется какая-то беззащитность. Именно это странным образом привлекало его.
– Думаю, что этот брак меня вполне устроит, – медленно произнес он. – Девушка нуждается в защитнике. Констанция вздохнула:
– Вот это меня и тревожит. Брак – гораздо большее, чем простая необходимость. Ты для этого еще слишком молод.
Ее слова больно задели его.
– Ты считаешь меня недостаточно мужественным? Она сжала его руку своими тонкими пальцами.
– Ты же знаешь, я совсем не это имела в виду. Просто я хочу, чтобы в будущем ты познал самое лучшее, что может дать жизнь, чтобы у тебя появилась молодая девушка – умная, тонкая, добросердечная, – которая бы тебя обожала, и чтобы твое сердце пело от любви.
Он наклонился, поцеловал ее в лоб.
– Самое лучшее я уже познал, Констанция. Вряд ли такое может повториться.
В ее глазах сверкнули слезы.
– Это конец моей жизни, а не твоей! Обещай, что после того, как меня не станет, ты будешь жить полной жизнью. Ты этого заслуживаешь.
Прежде чем он успел ответить, Тереза открыла дверь. Вошел священник, одетый в белую сутану. Коротко кивнул Кайлу и по-испански обратился к Констанции.
Кайл отошел в угол и стал молча наблюдать за незнакомым ему ритуалом. Исповедь. Она ей не нужна. У этой лучшей в мире женщины на душе нет никаких грехов. Потом пошли последние обряды, с миропомазанием и торжественными мелодичными фразами.
Он ощущал какую-то странную отстраненность. Над кроватью Констанции висело распятие. По всей видимости, выполненное с большой любовью, оно изображало максимум страданий. Абсолютно не английская сцена… Его это одновременно и притягивало, и отвращало. Однако для Констанции эта вилла – как воспоминание о доме, где прошло ее детство. Она дает ей утешение. А значит, долгое и дорогостоящее путешествие предпринято не напрасно.
Священник с торжественным видом заканчивал последний обряд. И тут Кайлу в голову пришла внезапная мысль. Как он раньше об этом не подумал! Он сделал шаг вперед, обратился к священнику по-французски:
– Отец Хоакин, вы можете сейчас, сию минуту, обвенчать нас с сеньоритой де лас Торрес?
– Кайл! – выдохнула Констанция.
Священник растерянно моргнул за стеклами очков.
– В этом нет необходимости. Она получила помазание и полное отпущение грехов. Она больше не может считаться грешницей.
– Она никогда и не была грешницей, – резко ответил Кайл. – И я хочу обвенчаться с ней не ради Господа Бора, а ради нас с ней. – Голос его смягчился. Он заговорил по-английски: – Ты согласна взять меня в мужья, моя дорогая Констанция?
Она беспомощно смотрела на него.
– Будет нехорошо с твоей стороны явиться к невесте свежеиспеченным вдовцом.
Он подошел к постели, взял ее за руку.
– То, что происходило между мной и тобой, не имеет к ней никакого отношения. – Он сам поразился тому, насколько страстно желает этого брака. – Я не хочу тебя принуждать, Констанция, но я почту себя счастливым человеком, если ты окажешь мне честь стать моей женой.
Некоторое время она молчала. Потом губы ее медленно сложились в лучезарную улыбку.
– Если таково твое желание, я счастлива. Кайл обернулся к священнику:
– Вы можете совершить церемонию, отец Хоакин?
– Это все в высшей степени необычно… Вы ведь даже не католик. – Он перевел задумчивый взгляд с Кайла на Констанцию. – Но… я уверен, что Господь благословит этот союз.
Кайл пошел в свою комнату за золотым перстнем с печаткой, изображавшей герб Ренбурнов. К тому времени как он вернулся, Тереза рассыпала вокруг кровати массу садовых цветов и даже соорудила букет для хозяйки.
Констанция приподнялась на высоких подушках. Черные волосы рассыпались по плечам. В белой ночной рубашке, украшенной кружевами, она удивительно походила на невесту. Однако лицо ее, хоть и возбужденное, выдавало крайнюю степень утомления.
Кайл переплел ее пальцы со своими. Никогда он не представлял себе подобной брачной церемонии. И тем не менее, взглянув на ее изможденное исхудавшее лицо, понял, что поступает правильно. Пока смерть не разлучит их… Он прогнал эту мысль, твердым голосом произнес слова брачного обета. Кольцо оказалось ей очень велико, но она сжала руку в кулак, чтобы оно не упало с тонкого пальца.
– Мой муж…
Он поцеловал ее с невероятной нежностью, вспоминая долгие годы страсти и привязанности, которые они с ней делили. В ее глазах он увидел отражение своих воспоминаний. Его любимая… его невеста… Боже правый… такой близости ему больше никогда не найти.
Священник и слуги, выполнявшие роль свидетелей, удалились, оставив новобрачных наедине. Констанция закрыла глаза. Теперь на лице осталось только изнеможение.
– Я их вижу. Кайл. – Ее словно бы сонный голос звучал едва слышно. – Вижу родителей, сестру, всех, кого я любила и потеряла. Они кружатся вокруг меня, как ангелы. Такие реальные… удивляюсь, как ты их не видишь.
Он сглотнул комок в горле.
– Главное, что ты их видишь.
Дыхание ее стало затрудненным. Каждый вдох, казалось, давался с трудом.
– Ты не вынесешь меня в сад? Так хочется еще раз увидеть солнце и цветы.
Он заколебался. Последнее время ее мучили сильные боли. Но теперь, казалось, это позади. Он открыл дверь в сад, поднял ее на руки – свою невесту, легкую, как ребенок, – и понес к садовой скамейке под цветущим апельсиновым деревом. Усадил к себе на колени, голову положил на свое плечо.
– Вам так удобно, леди Максвелл?
– О да. – Она прильнула к нему. – Леди Максвелл… Как величественно звучит…
Ветер разносил острый запах апельсина. Белые лепестки летали вокруг. Несколько лепестков упало на ее черные, тронутые сединой волосы. Он поцеловал ее голову, ощущая острую боль в сердце. Она занимала такое огромное место в его жизни. Олицетворенное воплощение женского тепла и очарования. Как ему жить без нее? О чем он больше всего пожалеет, когда ее не станет?
