Джулия Лэндон - Скандальная куртизанка
— Я буду навещать тебя как можно чаще, но останусь в Лондоне.
— Значит… я буду твоей любовницей?
— Матерью моего ребенка. Моей… — Он сделал паузу, подыскивая нужное слово. «Возлюбленная» и «любовница» здесь не подходили. — Ты ни в чем не будешь знать отказа. — Это прозвучало еще хуже.
Кейт сбросила руки с его плеч и отступила.
— В чем дело? — спросил Грейсон.
— Твоей любовницей?
Ему не понравилось, как она спросила; словно была недовольна его благородным предложением, это очень нелепо при нынешних обстоятельствах.
— Да, моей любовницей. Ты ожидала чего-то большего?
— Да! Да, конечно! Ты думаешь, что я буду благодарна за то, что сделаюсь твоей любовницей?
— Да, мадам, — сердито произнес Грейсон. — Я полагаю, что любая женщина твоего сословия обрадуется такому предложению.
— Женщина моего сословия! — горячо повторила она. Грейсон тут же пожалел, что произнес эти слова.
— Я не имел в виду…
— Я совершенно точно знаю, что ты имел в виду. О Господи, я была так слепа! Ты действительно такой же, как все они, хоть и хочешь казаться другим! Я скорее выращу своего ребенка одна, но не соглашусь, чтобы меня считали бедной родственницей, которая воспитывает твоего незаконного ребенка!
Грейсон был ошеломлен. Он сделал ей щедрое предложение, а она отреагировала так, словно он выгнал, ее как собачонку.
— Что же, по-твоему, я должен сделать, Кейт? — раздраженно спросил он.
— Я хотела бы, чтобы ты любил меня так, как люблю тебя я! — воскликнула она. — Хотела бы, чтобы ты женился на мне, чтобы был рядом, чтобы воспитывал ребенка!
— Это невозможно, — мрачно произнес он.
— Почему?
— Я герцог, Кейт! Я не могу жениться на тебе. Но если бы ты знала, как тяжело мне будет видеть, что ты и мой ребенок живете отдельно…
— О Господи! — Она отстранилась от него и возбужденно зашагала по комнате. — Ты знаешь, что причиняет мне наибольшую боль, Грейсон? Что я совершила именно то, что обещала никогда не совершать!
— Что ты имеешь в виду?
— Я влюбилась! — выкрикнула она. — Я отчаянно влюбилась в тебя, и поэтому не могу выслушивать то, что ты говоришь мне сейчас. Я злюсь на себя, потому что я прекрасно знала все законы этой мерзостной жизни, в которую попала! Я знала, что случится, если я позволю себе хотя бы слабую надежду или тайное желание… — Голос у нее прервался, она прижала руки к животу и согнулась.
— Кейт! — испуганно воскликнул Грейсон.
— Нет! — сказала она, когда он попытался обнять ее. — Пожалуйста, не дотрагивайся до меня, иначе мне будет еще хуже. Я люблю тебя, Грейсон. Ты говоришь такие гадости, однако же я люблю тебя.
— Боже милостивый, неужели ты не знаешь, что я тоже люблю тебя? Я люблю тебя отчаянно и безоглядно, Кейт, но, признаюсь, не знаю, что с этим делать.
Она обмякла и опустилась на пол. Вместе с ней опустился и Грейсон.
— Взгляни на меня, — сказал он, приподнимая ладонью ей подбородок. — Я никогда не думал о любви до встречи с тобой. Я полагал, что в один прекрасный день выберу подходящую невесту и женюсь на ней для того, чтобы произвести наследника. Я думал, что любовь — это игра для зеленых юнцов, а не таких опытных мужчин, как я. Однако это случилось, Кейт, и случилось тогда, когда я меньше всего ожидал этого, мало того, я влюбился в единственную женщину в целом Лондоне, которая мне недоступна.
— Я вполне доступна! — воскликнула она. — Я здесь, вот я! — Кейт взяла его руку и прижала к своему сердцу. — Ты сам делаешь меня недоступной!
Было так много нюансов, которых она не понимала. Он гладил ее лицо, понимая, что полюбил, но ничего не знает о любви. Он испытывал страшную неловкость, когда пытался объяснить свои чувства. Он предпочитал демонстрировать свои чувства в постели, но не мог этого сделать тем более сейчас, когда суровая действительность снова вторглась туда, где они испытывали идеальную гармонию.
— Ты должна знать, что я люблю тебя, Кейт, больше жизни, — просто сказал он.
— Ты не можешь себе представить, как я хотела услышать от тебя эти слова, — сквозь слезы проговорила она.
— В таком случае я повторю их. Я люблю тебя, Кейт. И моя любовь глубока, как океан, и высока, как небо.
— Тогда в чем трудность? Почему ты не можешь любить меня и быть рядом?
— Потому, дорогая, что любовь не снимает ответственности, которую я несу. Если бы ставкой было только мое счастье, не было бы никаких вопросов. Но я глава очень большой семьи, и мои поступки, мои скандалы, мой позор — все отражается на всех.
Новая слеза скатилась по щеке Кейт.
— А жениться на мне — это позор, — тихо закончила она.
Он не ответил. Если он что-то и знал о Кейт, то это то, что она отлично понимала свое место в этом мире. Она всегда была практичной в этом отношении.
— Я не буду твоей любовницей, — твердо сказала она и поднялась. — Я не нуждаюсь в тебе, Грейсон. Я выжила в этом мире без тебя, выживу и теперь.
— Я не верю, что ты хочешь порвать со мной.
— Именно это я и хочу сделать, — решительно проговорила она.
— В таком случае отдай мне ребенка, — негромко сказал он. — Я позабочусь о том, чтобы его воспитали в роскоши и богатстве.
Ресницы Кейт дрогнули, словно от боли.
— Нет… Спасибо, но — нет. Конечно, приятно знать, что ты заберешь моего ребенка и отбросишь в сторону меня, но я сохраню малыша при себе.
— Господи, Кейт, чего ты хочешь от меня? Я не хочу причинять тебе боль, я хочу помочь, но я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть.
— Мне теперь все равно. Я хочу, чтобы ты ушел.
Он не пошевелился. Он не мог оставить ее просто так. Однако Кейт была настроена решительно.
— Я умоляю тебя. Если ты действительно любишь меня или хотя бы когда-нибудь любил, пожалуйста, уходи и оставь меня одну.
Он был таким глупым, таким серым и неопытным в вопросах любви. Случись необходимость разрешить вопрос с арендой или с организацией раута, он мог бы сделать это, даже пребывая в оцепенении. Но в этом вопросе? Грейсон не знал, как его разрешить, ибо никогда не делал ничего подобного.
— Я ухожу, — сказал он. Пройдя к двери, он остановился и оглянулся на Кейт. — Но знай, что я никогда, ни при каких обстоятельствах не отвернусь от тебя или от нашего ребенка. — Отворив дверь, он вышел из дома, понятия не имея, что делать дальше.
Кейт показалось, что она рыдала несколько часов. Дигби утверждал, что это длилось не более часа. Освободившись от всех эмоций, она принялась ждать появления принца, который выгонит ее из дома и заменит другой куртизанкой, не столь глупой, чтобы влюбляться в одного из его друзей, а тем более — чтобы понести от него ребенка. Однако принц не приходил.
