Кэтрин Коултер - Невеста-соперница
– И каким образом ты подвернула ногу? – вмешался Джейсон.
– Сейчас уже и не вспомнить, – поспешно вставил Джеймс. – И это не важно. Я предупреждал, чтобы она не набрасывалась… впрочем, какое это имеет значение?
– Послушай, Джеймс, я помню замок. Как сейчас вижу: ты нес меня в тоннель, ведущий в подземные темницы…
Джеймс предостерегающе прищурился.
– О Господи, где мой веер?! Что-то здесь душно.
Джеймс принялся обмахивать ее салфеткой.
– Что же, там было тихо и безлюдно. Ни души вокруг.
– О да, – согласилась Корри, и от ее улыбки сердце Джеймса куда-то покатилось. – Но, Холли, ты не ответила на мой вопрос. Неужели не видела ничего интересного за долгих четырнадцать дней на острове Уайт?
Холли не отрывала взгляда от стеблей спаржи на своей тарелке.
– Ну, если хорошенько подумать, Корри, нужно сказать, что не видела. Джейсон, может, ты заметил что-то примечательное, что могло бы удержать твое внимание дольше чем минут на восемь?
– На восемь? Кажется, нет. По большей части мы восхищались архитектурой Дансмор-Хауса.
Глава 35
Неделю спустя
Бекширские скачки
– Ловкач победит, Ловкач победит, Ловкач победит, – повторял Джейсон, как молитву, глядя на бекширский скаковой круг.
Престижные Бекширские скачки на дистанцию в полумилю: четыре круга по треку, предоставленному первой дюжине владельцев, официально заплативших за участие пятьдесят фунтов и отдавших неофициально в три раза больше, проходили семнадцатого августа. День выдался прохладным и облачным, так что дамам пришлось накинуть легкие плащи.
Сегодня участвовали все двенадцать лошадей, что было неудивительно, поскольку жокей-клуб не только предлагал солидную сумму пятьсот фунтов в качестве приза, но и предоставлял владельцам возможность участвовать в Аскотских скачках в июне будущего года и состязаться с победителями скачек в Холлум-Хит в конце июля. К несчастью, в этом году Ловкач не бежал в Холлум-Хит, поскольку в это время его хозяин проводил медовый месяц на острове Уайт.
Владельцы ипподрома не позаботились расширить дорожки, так что скачка обещала быть опасной. Но кому это интересно? Все, кто представлял собой хоть что-то, стремились занять места на трибунах. Ловкач участвовал в скачках не благодаря взятке, а потому, что хороший друг Джейсона был сыном одного из членов жокей-клуба.
Лори Дейл, главный жокей конефермы Лайонз-Гейт, вернее, единственный жокей вышеупомянутой конефермы, с гордостью носил сверкающую новую золотую с белым ливрею, сшитую Анджелой. Блестящие, как зеркало, сапоги были начищены самой миссис Шербрук ваксой, изготовленной по ее специальному рецепту. Сейчас он что-то тихо говорил Ловкачу, который рыл землю копытом и упрямо помахивал головой, вне всякого сомнения, соглашаясь с каждым словом Лори и, очевидно, готовый сразиться хоть с сотней соперников. Джейсон считал, что Ловкача никто не мог превзойти, когда речь шла о скачках или случке, или и том и другом, поочередно, разумеется. Нужно признать, комбинация необычная. Но ведь и Ловкач не был обычной лошадью.
Джейсон кивнул Чарлзу Грандисону, который выставил своего арабского мерина Ганимеда, и нахмурился при виде Элджина Слоута, стоявшего рядом с Чарлзом под руку с молодой леди. Отец вышеупомянутой леди топтался рядом, очевидно, крайне довольный будущим зятем.
– Его наследница? – шепнула Холли мужу, прикрываясь ладонью.
– Похоже. Ее отец, мистер Блейсток, владеет большой конефермой, недалеко от Мейденстоуна. Видишь вон того зверя в образе коня, пытающегося прикончить своего жокея? Кличка Брут очень ему подходит. Брут принадлежит мистеру Блейстоку. Похоже, твой отец прав. Он утверждал, что Элджин из тех, кто учится на собственных ошибках, а ты была его первой и последней большой ошибкой. Да, его приезд в Лайонз-Гейт с целью вернуть твое расположение оказался промахом, но таким, который не стоил ему ничего, если не считать потраченного времени.
– Интересно, знает ли бедняжка, что его первая жена умерла, не прожив и года после свадьбы? – вздохнула Холли. – Как по-твоему, Джейсон, он не мог убить ее?
– Не думаю.
– Этот Брут выглядит настоящим зверем: стоит только взглянуть на форму и размер его головы и эти налитые кровью глаза. Не хотелось бы мне оказаться рядом с ним.
– Да, крепкий орешек. Но красив, не находишь? И звездочка на лбу словно упала с неба. Но мне кажется, что Элджин рассматривает его с хозяйским видом.
Холли пробормотала себе под нос что-то грубое и показала на лорда и леди Гримсби, только сейчас подошедших к лорду Ренфру.
– Похоже, они приехали вместе.
Чарлз Грандисон помахал Джейсону, но не выразил желания подойти. Лорд Ренфру, оглянувшись, слишком громко рассмеялся. Лорд и леди Гримсби улыбнулись Джейсону и Холли, но только потому, что жили поблизости, часто встречатись в обществе и, кроме того, отец Джейсона был графом Нортклиффом.
Среди сотни зрителей было не менее дюжины Шербруков, готовых до хрипоты подбадривать криками Ловкача.
– Нужно очень беречь Ловкача, – предупредил Джейсон Генри.
– Как и вы, мастер Джейсон, я во всеуслышание объявил, что любая попытка покалечить Ловкача или нашего жокея приведет к весьма неприятным последствиям.
– По меньшей мере, – кивнул Джейсон.
Генри ухмыльнулся:
– Я слышал, что вы в отличие от меня детально описали эти самые неприятные последствия, мастер Джейсон.
– Совершенно верно. Посмотрим, найдется ли глупец, который захочет на собственной шкуре испытать правду моих слов. Смотри в оба, Генри, – велел Джейсон и, оглянувшись, увидел, что к стартовой линии подводят около дюжины лошадей.
Большинство, взбудораженные непривычной обстановкой, брыкались и вставали на дыбы. Ганимед упрямо бил копытом. Сегодня он считался фаворитом скачек, что очень радовало Холли и Джейсона, собиравшихся сорвать большой куш, тем более что на Ганимеда ставили четыре к одному. И все потому, что Ловкача здесь не знали. Он сделал себе имя не в Англии, а в Балтиморе.
Ганимед, стоявший через две лошади от Ловкача, продолжал рыть копытом землю. Джейсон заметил, что Ловач поводит ушами, но при этом не особенно волнуется в отличие от большого мерина между Ловкачом и Ганимедом, который истерически закатывал глаза. Жокей безуспешно пытался его успокоить. Так и есть, этот трюк с копытом рассчитан на то, чтобы унизить конкурентов.
Гигант чистокровка Фонарщик, гнедой лорда Гримсби, фыркал так громко, что стоявший рядом конь то и дело пятился.
Наконец долгожданный момент настал. Лори отсалютовал хозяевам хлыстом, припал к шее Ловкача, шепнул на ухо несколько ободряющих слов, погладил по холке и продолжал говорить, пока мистер Уэлсли не дал старт.
