Маргарет Мэллори - Рыцарь желания
— Веревки, — крикнул он им. Горло его сжала паника. — Чтобы взобраться на стены, нужны веревки.
Все молчали. У одного — двух человек могли найтись веревки, но вряд ли такой длины; которой хватило бы, чтобы преодолеть наружную стену.
— Уильям.
Он повернулся на голос брата, невидимого в темноте.
— Я знаю путь.
Когда Эдмунд поволок ее в спальню, Кэтрин закричала.
— Никто не придет, — перекрыл ее крики Эдмунд.
Когда он тащил ее в сторону высокой кровати, на нее обрушились воспоминания о Рейберне. Она отбивалась, визжала и царапалась. Больше она не сдастся без борьбы. Он толкнул ее на кровать и сел на нее верхом. Удерживая ее запястья выше головы, он наклонился к ее лицу.
— Это все равно произойдет, грубо или не грубо, — выдохнул он, тяжело дыша. — Выбирать вам, я в любом случае возьму вас.
Она пыталась бороться, но он держал крепко. Удерживая ее одной рукой, другой он полез под свою тунику и вытащил кусок веревки.
О Боже, он собирался связать ее!
— Да, Кэтрин, я это сделаю, — прохрипел он ей в ухо.
Он приподнялся, чтобы взглянуть на нее, но был так близко, что она чувствовала его дыхание на своем лице. От него несло перегаром.
— Лучше вам не противиться и получить удовольствие, — сказал он почти игриво. — Тогда вы сможете сказать мне, кто лучше — я или Уильям.
Он провел ладонью по ее щеке, а потом большим пальцем по ее нижней губе.
— Что скажете, Кэтрин? Как это будет?
В таком положении, когда он навалился на нее, ей было трудно думать, но она не могла допустить, чтобы он ее связал. Ей надо, чтобы руки остались свободными, или у нее не останется ни одного шанса.
— Вы обещаете быть осторожным, чтобы не повредить ребенку? — слабым голосом произнесла она.
— Я буду очень-очень осторожен, — промурлыкал он.
Она кивнула.
— Хорошо, я охотно соглашаюсь. Но вы меня сильно напугали. Дайте мне время успокоиться… если… если вы хотите, чтобы я получила удовольствие.
— Я и так долго ждал. Ждал и смотрел, как вы забавляетесь с Уильямом, с принцем, даже с менестрелем.
Его глаза остановились на ее губах. Не выпуская ее запястий, он наклонился и поцеловал ее шею. Она закусила губу, чтобы не крикнуть в попытке остановить его.
— Но я из тех мужчин, которые понимают, — сказал он с неприятной улыбкой. — Я дам вам столько времени, сколько мне понадобится, чтобы снять башмаки.
Он встал и опустил ее на пол.
— Зажгите свечу, пока я снимаю башмаки, — сказал он. — Становится темно, а я хочу вас видеть.
Когда она зажигала свечу, ее руки дрожали. Она прислушалась к звукам, доносившимся снизу. Она не услышала звуков борьбы, которые свидетельствовали бы о том, что стражники прокладывают себе дорогу, спеша ей на помощь. Только гул мужских голосов и взрывы смеха. Если она хочет спастись, ей придется рассчитывать только на себя.
Чувствуя его взгляд на своей спине, она повернулась и увидела, что Эдмунд сидит на скамье с башмаками в руках.
— Вы прекрасны, — сказал он, обшаривая ее глазами. — Я дал вам время. Теперь я хочу взглянуть на вас обнаженную.
Она сделала два шага назад, дальше идти было некуда. Дальше была кровать. Ей необходимо как-то замедлить его действия и начать контролировать ситуацию.
— А вы? — Она заставила себя чуть улыбнуться. — Если вы хотите, чтобы я получила удовольствие, вам тоже следует раздеться.
Она взмахнула ресницами и склонила голову набок.
— Вы уж точно располагаете временем.
Слава Богу, он был пьян сильнее, чем ей показалось сначала! Судя по тому, как он разинул рот, словно рыба, вытащенная из воды, он поверил ее притворству. Или притворился, что поверил.
— Вы сказали, что у нас есть время до рассвета, не так ли? — спросила она, выдавливая из себя каждое слово. — Значит, у нас много времени.
Эдмунд уронил башмаки на пол и встал. Не говоря ни слова, он принялся снимать с себя одну деталь одежды за другой. Он явно не слышал ее слов о том, что можно не спешить.
Она пыталась убедить себя, что все идет хорошо, но он уже стоял перед ней голый и возбужденный. К счастью, он был тщеславен и по-своему понял, отчего у нее запылали щеки.
Едва он приблизился к ней, она опустила глаза, чтобы он не заметил ее паники. Когда он облапил ее и поцеловал в шею, она испугалась, что он заметил, как она дрожит от страха.
Ей нельзя волноваться.
Он поворачивал ее и, издавая стоны, прижимался к ней. Через платье она ощущала прикосновения твердого предмета его мужской гордости.
— Я думал, что ваш округлившийся живот уменьшит мое желание, — сказал он, тяжело дыша у ее уха. — Но я хочу вас больше, чем прежде.
Все шло слишком быстро! Ей нужно было время, больше времени.
Расстегивая крохотные пуговицы на спинке ее платья, он целовал ее в шею.
— Пожалуйста, мне холодно, — сказала она, прижимая руки к груди, чтобы не дать платью упасть.
— Я не дам вам замерзнуть, я горю как огонь.
Одним движением он разнял ее руки и дернул платье вниз. Платье на миг задержалось на ее животе и бедрах, потом сползло к ногам. Она осталась стоять в одной тоненькой тунике.
Он поднял ее на руки и оглядел.
— Я обещаю вам, Кэтрин, мы прекрасно проведем время вместе.
Глава 33
Эдмунд неожиданно бережно уложил Кэтрин на кровать. Боясь всей тяжестью налечь на ее живот, он растянулся сбоку. Одну ногу он закинул на нее, пригвоздив к кровати. Она оказалась в ловушке, окруженная его запахом, его теплом, его мужским телом.
Не важно, что он делает, сказала она себе, в руках Рейберна она мучилась больше, тогда ей было всего-то шестнадцать лет. Сейчас она грозный противник.
Эдмунд поднес прядь ее волос к своему лицу и глубоко вдохнул их запах.
— В первый же день, с того самого момента, как я увидел вас на мосту, я знал, что вы не похожи на других женщин.
Он потерся щекой о ее волосы и закрыл глаза. Ее мышцы напряглись, она приготовилась. Но придержала себя. Слишком рано. У нее будет только один шанс.
— Я хотел вас с самого начала, — бормотал он, целуя ее лицо сбоку. — Но когда я увидел вас на стене с развевающимися волосами, я знал, что возьму вас под самым носом у Уильяма.
Он приподнялся на локте и пальцем провел по ее щеке и дальше по шее. Его глаза проследовали за пальцем к вырезу ее туники. Он задышал чаще, она почувствовала, что его настроение изменилось. Он склонился над ней и поцеловал там, где остановился его палец, в нижней точке выреза туники.
А она все выжидала. Когда он взял в ладонь ее грудь, она коротко вздохнула. Неправильно истолковав ее реакцию, он застонал от удовольствия. Он покрыл поцелуями ее ключицу, от его горячего дыхания кожа становилась влажной.
