Бренда Джойс - Скандальная любовь
Они пристально смотрели друг на друга. Николь показалось, что карета слишком мала, Хэдриан находился так близко, что ей стало неспокойно. Такое же беспокойство она ощутила, стоя рядом с ним у алтаря. Его близость всегда волновала ее. Она ничего не могла с собой поделать, все ее мысли крутились вокруг брачной ночи — ее брачной ночи.
Трудно поверить, но она — его жена. Когда-то она жаждала этого всей душой, но с тех пор прошла, казалось, долгая жизнь.
А сейчас он надеется, что она смирится со своим положением и его ухаживаниями. Он не смог заставить ее добровольно выйти за него и теперь не должен рассчитывать, что она будет покорной, как ребенок. Он должен понять, что силой ее не подчинит. И если он думает, что сегодня она примет его с распростертыми объятиями, то он просто сумасшедший.
А как же быть с остальными ночами после этой? Даже если сегодня ей удастся прогнать его, а дальше что, как долго она сможет отказывать ему?
Она убедилась, что ее упорство бесполезно и что дело ее проиграно. Мысли о разводе она даже не рассматривала.
Ее сердце забилось учащенно, его намерения были очень прозрачны.
Николь было чрезвычайно жаль того, что она не может забыть его объятия, его поцелуи и ласки и те ощущения, которые они вызвали в ней… Как жаль, что у нее такая отличная память.
Николь отвернулась от него и стала смотреть в окно. Зимний прохладный вечер наступал стремительно, и несмотря на то что ее накидка из серебристой лисы была распахнута, ей не было холодно. Но вдруг какой-то необъяснимый страх вселился в нее, страх, что ее поймали в ловушку и посадили в клетку. Она запахнула накидку, пытаясь успокоиться.
Хэдриан прервал молчание:
— Я ничего не решал относительно медового месяца.
— Хорошо.
Он продолжал вполне спокойно:
— У меня неотложные дела в Клейборо и других имениях, где просто необходимо мое присутствие. Я закончу их через три недели. После этого мы можем отправиться в путешествие — если вы пожелаете.
Наконец она повернула к нему голову. Страх еще стоял в ее глазах.
— Я ничего не хочу. Я не хочу никуда ехать с вами. Я не хочу быть вашей женой. — Голос у нее сорвался. — Не хочу!
— Ну вот опять. Ваши чувства уже не откровение для меня. Вообще, я уже устал слушать одно и то же. Пожалуйста, впредь держите при себе свое неудовольствие нашим браком.
Николь опять отвернулась от него, чтобы он не заметил ее полные слез глаза.
— Мне не нужен медовый месяц со строптивой женой.
Эта фраза не должна была ее обидеть, ведь медовый месяц является праздником только для любящих. У него не было сомнений в том, что, женись он на Элизабет, они бы прекрасно провели вдвоем несколько недель на континенте. Николь стало обидно. Она глубже закуталась в накидку, пытаясь хоть как-то отгородиться от мужа.
В Клейборо-Холл они приехали через пять часов. Наступила ночь, на небе не было ни звезд, ни луны. В этой темноте она не могла рассмотреть дворец, который, как она слышала, по своему великолепию мог поспорить с королевским. Хэдриан протянул ей руку, помогая выйти из кареты. Она вынуждена была опереться, но, едва почувствовав под ногами землю, отпрянула от мужа. Герцог издал какой-то угрожающий хрип.
Их встречало столько слуг, выстроившихся в вестибюле, что Николь почувствовала нервный озноб. Около ста человек ждали ее — свою новую хозяйку. Она поправила накидку на плечах. Это было единственное действие, на которое она оказалась способна. До ее сознания дошло, что Хэдриан что-то говорит людям:
— Сейчас поздно. Завтра вы сможете познакомиться с герцогиней ближе. Теперь же возвращайтесь к своим делам.
Все разошлись.
«Герцогиня. Вы сможете познакомиться с герцогиней завтра». Николь еще не осознала толком, что она герцогиня Клейборо. Она не сдвинулась с места. Удивительно и страшно.
— Это экономка, миссис Вейг. Она сейчас проводит вас в ваши комнаты.
Николь кивнула женщине со строгим лицом, стоявшей молча у лестницы. Затем Хэдриан попросил ее оставить их на некоторое время, и миссис Вейг моментально исчезла.
Николь обратила внимание на то, что вестибюль, в котором они стояли, больше бальных залов в некоторых домах. Потолок необычайно высок, полы выложены зеленым с золотом мрамором. Огромные белые колонны возносились до потолка, а с их капителей улыбались лепные амуры.
Это дом Хэдриана?
Это ее дом?
— Я повожу вас по дому завтра, — сказал он.
Она взглянула на него.
— Поскольку сейчас уже поздно, мы поужинаем в наших комнатах.
Николь продолжала смотреть на него, стараясь привыкнуть к мысли, что она теперь герцогиня Клейборо, одна из первых дам королевства.
— Я буду у вас через полчаса. Вам хватит этого времени?
Вдруг ей пришло в голову, что он внимательно смотрит на нее и пытается прочесть ее мысли. Не успела она сказать, чтобы он не беспокоил себя посещением ее этой ночью, как он позвал экономку, тут же появившуюся, а сам, не говоря ни слова, ушел.
Эта встреча в доме, предстоящая первая брачная ночь, ее нежелание хоть в чем-то уступить Хэдриану — все это нагромождение мыслей и впечатлений потрясло Николь. Она с трудом заставила себя обратиться к экономке:
— Да, пожалуйста.
Лицо миссис Вейг смягчилось и подобрело.
— Сюда, пожалуйста. Все ваши вещи внесены с заднего входа.
Николь последовала за миссис Вейг. У нее было какое-то паническое предчувствие, что она не справится с этим домом. И это только один из многих, которыми владеет Хэдриан. Как же она будет присматривать за таким количеством людей? Боже, она даже не знает, с чего начать! Николь вдруг пожалела, что ее образование было очень поверхностным и односторонним, что она не хотела утомлять себя изучением науки управления хозяйством, домами.
Николь окинула взглядом многочисленные лестничные пролеты. Рука коснулась полированных перил из тикового дерева. Красная с золотом дорожка покрывала ступени. Огромные картины — пейзажи и портреты — висели на стенах вдоль лестницы.
Они не остановились на второй лестничной площадке, а продолжали подниматься вверх.
— Здесь много комнат, но покои его светлости и ваши — на третьем этаже, — объяснила миссис Вейг.
Слова экономки вернули Николь к действительности, к тому, что ей сегодня предстоит испытать. Через полчаса Хэдриан будет у дверей ее комнаты. Желудок отозвался спазмами, пульс участился. Если бы только она была уверена, что сможет обуздать свою страсть к нему. Но такой уверенности у нее не было: несмотря па всю злость к нему, на все события дня и стычки между ними, она не могла не признать, что он самый прекрасный мужчина, которого ей когда-либо доводилось видеть.
