Черный рыцарь - Медейрос Тереза

Но с приходом утра Ровена была еще жива. Гарет отказался допустить к ней священника, чтобы тот прочел над ее головой слова, которые могли дать беспрепятственный доступ в чистилище. Лорд Карлеонский хотел, чтобы она жила. И она выжила. Маленький Фредди чувствовал, как его собственные губы произносят слова молитвы, полузабытые от слишком редкого использования. Когда он не находил нужных слов, его глаза просто обращались к серому небу, моля, чтобы бог проявил милосердие к ним всем.

Маленький Фредди сидел в дверях, гладя рыжую гончую, положившую голову ему на колени. Гарет окунал в воду кусок ткани и прикладывал ее к пересохшим губам Ровены. Ее кожа ощущала теперь желанную прохладу после горячки, которая терзала ее тело всю ночь.

Кожа на лице Ровены натянулась, и розовый цвет сменился бледностью проваленных щек. Гарет приподнял ее и усадил, поддерживая рукой. Он почти не ощущал ее веса. Повязка на боку была чистой и сухой. Он взбил подушки и вновь уложил Ровену.

Голубые глаза открылись. Дыхание Гарета замерло в горле. Уголок ее рта приподнялся в подобии улыбки.

— Благодарю вас, милорд. — Голос ее прервался. Ее охватил душераздирающий кашель, сотрясший все ее тело.

Она закрыла глаза. Гарет наклонился к ней, неотрывно глядя в лицо. Ее глаза распахнулись вновь, огромные и яркие.

— Гарет?

Взгляд не отрывался от его лица. Чтобы уклониться от него, Гарет взял гребень и нежно провел по влажным прядям волос, лежащих на подушке.

— Да, любовь моя?

— Ты страшно зол на меня?

— Ты просто не можешь себе представить!

— Прости меня.

Гребень замер. Голова ее повернулась набок. Губы коснулись его руки.

Он закрутил прядь ее волос вокруг своего пальца. Она зевнула и, прижавшись поудобнее щекой к подушке, задышала ровно, впервые за много дней.

Золотистый локон выскользнул из его пальцев. Гарет встал и вышел из башни, переступив через Маленького Фредди и собаку, не замедляя шагов. Он опустился на ступени узкой лестницы, закрыв лицо руками, и заплакал.

Блэйн поднял голову, услышав стук распахнувшейся двери донжона. Он отпустил сенешаля, сидевшего рядом с ним, небрежным взмахом руки. Сенешаль собрал листы пергамента и бочком проскользнул мимо рыцаря с ввалившимися глазами, стоявшего в дверях. Гарет был одет в кольчугу и плащ. Сбоку висел его меч. Блэйн сплел пальцы под подбородком, опасаясь худшего.

В воздухе пролетел мешочек золота, тяжело ударившись о поверхность дубового стола.

Блэйн нахмурился.

— Я не беру с тебя платы. Ты — мой гость,

— Это не для тебя. Это для Ровены. Блэйн успокоился и толкнул мешочек назад.

— Отдай ей это сам.

Гарет наклонился, упершись руками в стол.

— Меня здесь не будет.

Лоб Блэйна собрался морщинами. Он развязал мешочек и заглянул внутрь. Его глаза расширились.

— Это огромная сумма.

— Довольно существенная.

Блэйн хмыкнул.

— Вполне достаточно, чтобы купить графство.

— Если она захочет.

Блэйн откинулся в кресле.

— Значит, вот как.

— Она завоевала свою свободу. Это приданое даст ей возможность выбрать любого мужчину, которого она захочет. — Он не спеша добавил: — Или не выбирать никого.

Блэйн улыбнулся, снимая невидимую ниточку со своего колена.

— Ты доверяешь мне ее золото, но не ее саму.

— Я не такой дурак. Однако я доверяю тебе ее брата. Здесь хватит золота, чтобы дать Маленькому Фредди должное образование.

Блэйн насмешливо поднял бровь.

— Ты хочешь, чтобы я вылепил его по своему образу?

— Боже сохрани, Я хочу, чтобы ты сделал его похожим на твоего отца.

Пальцы Блэйна нежно разгладили старый пергамент у него под рукой.

Гарет взглянул на чертеж.

— Угловые башни?

Блэйн пожал плечами.

— Некоторые из старых планов моего отца. Я размышлял о том, чтобы пристроить к Ардендону то, что не успел отец.

— Твои залы опустели.

— Я отправил гостей упаковываться. С приглашением на майский праздник, конечно.

В глазах Гарета мелькнула улыбка,

— Конечно. — Он тяжело хлопнул Блэйна по плечу и направился к двери.

— Гарет?

Гарет с неохотой повернулся.

— Что мне сказать ей, когда она проснется и первым делом, как всегда, назовет твое имя?

Гарет поднял глаза, темные, как полночь.

— Скажи ей, что я недостоин ее. У меня нет права думать иначе.

Он был на полпути к двери, когда тихие слова Блэйна настигли его.

— К черту твою гордость. Гарет круто развернулся.

— Да. К черту мою гордость. Она чуть не убила Ровену. — Голос его смягчился. — Я не дам своей гордости еще одну возможность.

С этими словами Гарет оставил своего друга, уставившегося невидящим взглядом в пергамент перед ним. Он прошел мимо ниши, где спрятался Маленький Фредди. Тот выскользнул из тени, как только Гарет исчез в потоке солнечных лучей, щедро разливавших свой свет за дверями донжона.

Маленький Фредди задержался на мгновение и бросился к лестнице. Его быстрые ноги помчали его вверх по ступеням. Он пронесся вдоль узкого зала, затем — снова вверх по более крутым лестницам. Он дышал быстро и неровно, когда бежал дальше по наклонному коридору. Его руки не сразу справились с задвижкой. Он выскочил на стены башни, под солнце и ветер. Его руки уперлись в нагретый солнцем парапет.

Далеко внизу из конюшни вывели жеребца для Гарета. Рыцарь в черном взял поводья у Большого Фредди, сразу прислонившегося к стене конюшни.

Когда Гарет перебросил длинную ногу через спину жеребца, ногти Маленького Фредди впились в камень. Невозможно было различить, где кончается черный блеск кожи коня и начинается плащ рыцаря. Гарет пустил лошадь неспешной рысью по дороге, обходившей озеро, длинной извилистой дороге, ведущей в сторону, противоположную Карлеону.

Маленький Фредди затаил дыхание, когда Гарет достиг первого поворота. Лошадь замедлила бег, и Гарет пустил ее гарцевать по кругу. Даже на таком большом расстоянии, разделявшем их, Фредди почувствовал, что глаза Гарета нашли сияние его светлых волос на башне. Рыцарь поднял руку в перчатке в приветственном салюте.

Маленький Фредди отчаянно махал обеими руками, перегнувшись через стену, пока сгущающаяся зелень мира внизу не закачалась у него перед глазами. Гарет опустил руку и дернул поводья. До слуха Фредди донеслось слабое позвякивание колокольчиков. Жеребец повернулся, пустившись в галоп, унося своего всадника за поворот дороги и из поля зрения Фредди. Он вновь появился в виду на следующем изгибе дороги — одинокое черное пятнышко на нескончаемой ленте желто-коричневого цвета. Маленький Фредди все еще махал, когда почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо. Сэр Блэйн стоял у него за спиной.

Ощущая соленые слезы на языке, Маленький Фредди утерся рукавом.

— Как я скажу ей, что он не вернется?

Блэйн сжал его плечи:

— Он вернется. Не беспокойся. Он вернется.

Но говоря это, Блэйн не был уверен, что пытается убедить в этом Фредди, а не себя.

29

Порывы ветра и дождя срывали листья с ветвей. Они плясали и кружились в хаотическом неистовом танце, как будто смеясь над Гаретом, дразня своим шуршащим припевом. Во всем ощущалось холодное, влажное дыхание осени. Капельки дождя оседали на его бороде, Он плотнее закутывался в плащ, пытаясь вызвать в своем воображении картину собственного теплого очага, и усмехнулся, представив лицо Данлы, расплывшееся в приветственной улыбке. Долгие одинокие месяцы вдали от Карлеона, проведенные в битвах на стороне короля Эдуарда, приглушили яркость этих картин, смешав их с другими воспоминаниями: вспышка белых зубов под спутанными черными волосами; пшеничные локоны, тяжелые и влажные после купания; окровавленное копье, лежащее в пыли. Лошадь споткнулась, и Гарет прикусил губу, радуясь боли, прогнавшей видения. Воспоминания были опасны, их лучше не тревожить.

Пучок мокрых листьев шлепнулся ему на плечо. Он взглянул наверх. Между черной сетью ветвей серое небо постепенно темнело. Не было солнца, радовавшего глаз в осеннем лесу. С рассвета до заката с неба падали свинцовые капли дождя.