Патриция Пелликейн - Очарованный красотой
И пока эмоциональный порыв не одержал верх над его разумом, Джаред отвернулся от жены, пройдя через комнату, взялся за бутылку вина, которую принес сюда, чтобы скоротать время в ожидании. Он налил два бокала и вернулся к Фелисити как раз в тот момент, когда она снимала сюртук. За поясом у нее было два пистолета. При виде их Джаред удивленно покачал головой, искренне недоумевая, как его угораздило увлечься такой женщиной, а тем более влюбиться в нее.
Фелисити осушила бокал тремя большими жадными глотками. Утерев губы тыльной стороной ладони и устало вздохнув, она вернула бокал Джареду:
– Спасибо.
– На вот, возьми еще этот, – сказал он, протягивая ей свое вино.
Пока Фелисити пила его, муж вытащил оружие из-за ее пояса. Не обратив на это внимания, она выпила все до капли. Джаред убрал пистолеты в комод.
– Полагаю, бесполезно просить тебя показать мне, как ты отсюда выходишь?
Не ответив на вопрос, Фелисити сказала:
– Ты слышал новость? Сегодня в Йорктауне капитулировал Корнуоллис.
Джаред решил, что все равно рано или поздно отыщет тайный ход и прочно заделает его.
– Слышал, – ответил он, поскольку об этой новости знал уже весь город.
– Война закончилась.
– Я полагаю, она еще некоторое время продлится.
– Но по крайней мере военных действий больше не будет.
– Это возможно. Однако до тех пор, пока в Париже не подпишут мир, мы останемся здесь.
– И что это значит? Что и ты не уедешь?
– Я остаюсь вне зависимости от того, как развернутся события. Ты знала об этом давно.
Налив воды в таз, Фелисити отмыла лицо и руки от крови. Вытирая их насухо, она сказала:
– Но я не хочу тебя видеть в своем доме.
– Не верю.
– Придется поверить. Это правда.
– Фелисити, ты сама не стала бы мириться с такой правдой, которая бьет тебя по лицу, как оплеуха.
Она рассмеялась и сбросила сапоги.
– Хочешь сказать, что я снова от тебя прячусь?
– А разве не так?
– Нет! Я с самого начала говорила тебе, что…
– Я помню все, что ты говорила, – перебил ее Джаред, глядя, как жена удаляется за ширму. – Но больше это не имеет значения. Все изменилось.
– Что это «все»?
– Мы полюбили друг друга.
– Нет! Ты просто думаешь, что это любовь, но на самом деле, увы, это всего лишь похоть.
– Неужели?
Увидев, что Джаред внезапно очутился рядом с ней за ширмой, Фелисити ахнула. Она уже успела раздеться до панталон; рубашка валялась на полу. Когда она протянула руку к халату, Джаред поймал ее за оба запястья.
– Я не стану отрицать, что хочу тебя. Не стану отрицать, что ты самая красивая из женщин, которых я знал, но это не только похоть, как ты говоришь. Я люблю тебя. Бывают моменты, как сегодня, когда я увидел, что ты выходишь из этого шкафа, и я хочу избавиться от этих чувств к тебе, но не могу.
Руки ее были несвободны, и она не могла даже ладонями прикрыться от его взгляда, обволакивающего все ее тело.
– Джаред, не надо. – Фелисити попыталась вырваться, но он лишь крепче сжал ее запястья и привлек к себе.
– Я люблю тебя. И ты – моя жена.
Больше у нее не оставалось сомнений насчет намерений Джареда. Она еще раз попыталась освободиться. Ей не хотелось, чтобы все повторилось снова. Она ведь из кожи вон лезла, стараясь не допустить этого! И все же не могла отрицать волнения, которое внезапно охватило ее.
Казалось, сейчас он овладеет ею, не дожидаясь согласия. Но, заглянув в его глаза, Фелисити содрогнулась. Она поняла, что он вот-вот убедит ее согласиться. Этого она боялась куда сильнее, чем насилия, потому что стремление к этому человеку неизменно лишало ее всякой воли, а безвольное существо может лишь страдать, попавшись в сети любовной страсти.
Запустив пальцы в ее волосы, Джаред потянул к себе голову жены, приближаясь к побледневшему лицу губами.
– Но я не хочу, не… – начала было Фелисити, но остаток фразы растворился в соблазнительном обещании экстаза, который хранился на кончике его языка. Довольно было одного лишь прикосновения, одного взгляда и одного поцелуя, чтобы воскресить в ней желание. Все ее тело устремилось навстречу Джареду. Внизу живота разлилось мучительное томление, заставляя жаждать большего, мечтать обо всем, что может дать ей этот мужчина. Под натиском неодолимых эмоций Фелисити совершенно смешалась, ноги более не держали ее, но в то же время она казалась себе гораздо сильнее, чем когда-либо прежде. Наверное, именно поэтому тихий шепот рассудка, предупреждавшего об опасности, вскоре потонул в буре чувств и ощущений, и в следующий миг она уже крепко обвила руками его шею, все ближе, крепче привлекая голову Джареда, и в конце концов всякие разумные предосторожности испарились, как единственная капля дождя, упавшая на раскаленный песок пустыни.
Она глубоко вдохнула, но и легкие ее, и разум, и чувства были наполнены только им. И по мере того как каждая клеточка ее существа впитывала вкус, аромат, нежность Джареда, силы Фелисити все возрастали. Она еще крепче прижималась к мужу, и вскоре губы их слились в страстном поцелуе, жадно предаваясь восторгу и стремясь отдать взамен не меньшие наслаждения.
О да, этот мужчина способен влить в нее небывалые силы! Так думала Фелисити, сходя с ума от его ласки. Теперь она ощущала такой прилив энергии, что могла бы противостоять чему угодно. Оказывается, она ошибалась: прикосновения к нему, даже само стремление к нему отнюдь не делали ее слабее. И даже ей было ясно, что лишь любовь способна на такое…
Она уже плыла у него на руках к своей постели, но Джаред нашел в ней не просто податливую и благосклонную партнершу. Вместо этого он обнаружил страсть, вероятно, более сильную, чем его собственная. Он уложил ее на кровать, и тут Фелисити сама сорвала с себя остатки одежды. Потом так же быстро сняла с него рубашку, чтобы поскорее прикоснуться к коже Джареда. Она сама взяла рукой его вожделение и направила в тепло своего тела.
Они не стали тратить время на ласки. Над обоими властвовало желание. Обыкновенное животное влечение, которое можно было утолить только одним – завершающим, торжественным в своей простоте актом.
Она вовлекла его в это сумасшествие, в этот жар, в эту радость слияния, и Джаред с готовностью отдал ей все: и разум, и душу. Он не смог бы теперь удержаться, даже если бы от этого зависела его жизнь.
Врезаясь глубже и глубже в умопомрачительную сладость ее тела, Джаред чувствовал, как внутри у него все пульсирует необычайной живительной силой. Никогда еще не было в его жизни подобной всепоглощающей радости, ни разу еще он не любил такую желанную женщину.
Он не мог сопротивляться чарам Фелисити и знал, что ему остается лишь вечно удерживать ее возле себя, любить ее до конца дней своих.
